-Значит так! Даю сроку три дня! Ежели через три дня космонавт не будет найден живым - я из вас порошок сделаю!.. Стиральный, «Лотос» называется! Вон!
Отдышавшись и попив витаминизированной водички из графина, Президент подумал - найдут, куда они суки денутся, а вот с этой КПСС уже пора кончать, оборзели сволочи, надо приказать Ерохе поймать всех блядей на хер...
Почти бегом передвигались высшие должностные лица по коридору в сторону лифта который их вынесет на поверхность, быстрей-быстрей из этого подземелья, подальше от этого сатрапа... Почти бежали, ноги заплетались, рты судорожно хватали подземный воздух... Часовые были смущены поведением высших должностных лиц России, хотя часовые вообще-то невозмутимый народ, по долгу службы... Но все же не каждый день такое увидишь, и смешно, и страшно - вдруг сейчас помрут...
Маршал Ерохин - надо с этой блядью разобраться, пора уже, зажилась... Министр Потапов - неужели не успею, обидно... Часовой Игнатюк, старший лейтенант - ну и зрелище, бегут, как будто в штаны насрали...
А в это самое время, оставшись совершенно один, Президент России, отягощенный бременем власти и кучей болезней, возраст, возраст, сидел в своем кабинете, тупо уставясь на дверь, за которой скрылись эти херовы соратанички... Позвать что ли секретаря, Славу, Славутичка... Поболтать... Что ли... Какой он нежный, какой все же милый, какой все же верный...
За стеной восседал секретарь-помощник Президента Слава, нежный и верный... Мысли текли рывками, толчками, будоража кровь. Скорей бы, уже немного осталось ждать, возрадуюсь на твоих костях, сатрап...
Президент сидел в одиночестве, смущенно отвел от него взгляд его собственный портрет, выполненный заслуженным художником России, лауреатом множества премий и медалей, званий и хрен знает чего, жаль фамилию забыл, ну и память стала... Совсем негодная... Ни куда негодная... Президент на портрете был моложе оригинала за столом лет так на сорок...
-Илья Сергеевич, -
заворковал по селектору Слава... Ах Слава-Слава, Славунчик-игрунчик...
Президент с трудом оторвался от кусков мыслей и возвратился в надоевшую явь.
-Что нужно, Слава? -
шамкая и хрипя, спросил усталым голосом Илья Сергеевич.
-К вам просится на прием...
-Пошли его на фуй и позови кого-нибудь... Я устал...
-Фамилия, имя, отчество?
-Да какое такое отечество у этого жидяры может быть! Космополитная сука! Нет у него отечества!..
-Нет-нет, товарищи, пусть сам отвечает - сам натворил, сам и отвечает.
Юрий ни чего не понимал - ворвались какие-то люди в масках и комбинезонах, вырвали его из-за коленей незнакомки, укололи черт знает чем, привезли неизвестно куда, а сейчас чего-то требуют, требуют, требуют...
-Отвечай, сволочь! Зачем предал Родину, бежал в дальний космос, рассказывай всю правду, сука! - как шпионил, как продался международному жидо-масонскому кагалу, что предлагали сделать, все рассказывай, все как на духу, как на исповеди!
-Да от кого ждете исповеди, товарищи дорогие! Вы только вглядитесь в эти мелкие черты жидо-масона, в эти узкие китайско-монгольские глаза, гляньте на эти чурбанско-американские скулы и вам все будет ясно! О чем разговаривать с жидярой вонючей! На сук его суку!
Все находящиеся рядом засмеялись каламбуру, а что - товарищи, и нам поэтика не чужда, ха-ха-ха-ха!..
Из кромешной тьмы выступила какая-то фигура, угадываемая больше по запаху, чем зрением, уж очень сильно от нее несло - кислой капустой, немытым телом, сгнившими носками.... Сгнившими носками, сгнившими идеями... Грубые руки схватили Юрия и поволокли куда-то вдаль, он понял - на смерть, на расстрел, он так же вспомнил насильников-красноармейцев (из первой части этой книги и из прежней его жизни) и понял - если не сейчас, то потом будет поздно, и он себя перестанет совсем уважать... Дернувшись изо всех сил и двинув какую-то фигуру головой куда-то в мягкое, Юрий заорал во всю мощь:
-Долой коммунистов-большевиков! Да здравствует Учредительное собрание! Врагу не...
Крик был прерван чувствительным ударом чего-то острого в ягодицу и если бы вокруг не была бы кромешная темнота, то на него бы она и рухнула бы сама...
Медленно и неторопливо засветились лампочки Ильича, тусклым, в полнакала (экономия!) светом освещая зал торжественных заседаний и особых совещаний трибунала - стены задрапированы алым, подиум-возвышение с огромным мраморным бюстом основоположника КПСС т.Ленин с гневно сведенными бровями на сегодняшнюю действительность, под потолком вереницей портреты лучших людей партии, отдавших свои жизни за светлое будущее, которое не за горами... Уже упоминавшийся т.Ленин, т.Сталин в скромном мундире генералиссимуса, т.Берия поблескивающий пенсне, т.Зюганов с вытаращенными глазами, т.Анпилов с гневно раскрытым ртом, т.Жириновский кудрявый как т.Ленин в детстве...
Тут же висели картины самодеятельных художников-самоучек, верных сынов партии, изображавшие славный путь, который партия уже прошла - «Решительное отмежевание большевиков от меньшевиков», «Штурм т.Лениным оплота царизма - крепости Зимний дворец», «Т.Сталин воодушевляет и направляет бойцов коллективизации личным примером», «Расстрел перестройщиками коммуниста», «Допрос в Пентагоне», «Разгром демократами последнего легального съезда КПСС»... И изображающие тот славный путь, который еще предстоит пройти ей - «Радостные москвичи встречают хлебом-солью вышедших из подполья коммунистов», «Похороны зверско замученных героев в последние дни агонии капитализма» и естественно, множество других, так как зал одновременно служил и Красным уголком.
Твердо установившийся свет в полнакала (экономия!) осветил членов Трибунала, собравшихся решить участь захваченного в плен в ходе блестяще проведенной операции предателя социализма Заиковича-Леонидовичемана, как было установлено молниеносным следствием...Теперь предстояло решить его судьбу - расстрел или обмен на что-либо, очень нужное в подполье.
Бледные, нехватка воздуха в подполье, худые, нехватка продуктов питания, члены Революционного Трибунала и одновременно члены Подпольного Политбюро КПСС (экономия!), сидели за накрытым красной скатертью (традиция!) столом, возвышавшимся на подиуме под сенью огромного бюста т.Ленина. Казалось сам основоположник КПСС зримо и осязаемо присутствует на совещании...
Общим количеством одиннадцать человек, все члены Революционного Трибунала и Подпольного Политбюро КПСС (экономия!) все кроме т.Н. генерального секретаря КПСС, были в черных масках из картона, полностью скрывающие лица. У двоих маски скрывали даже бороды, но на т.Н. не было маски из черного картона, его лицо было укутано в маску из тончайшего дорогого черного шелка, так заботились о т.Н. товарищи по партии. Напрашивается вопрос - откуда же тогда бледные лица? А какие по-вашему лица должны быть у лиц, скрывающихся в подполье? То-то же... Естественно, члены Подпольного Политбюро КПСС и по совместительству члены Революционного Трибунала (ну что поделаешь - экономия!) носили маски лишь на заседаниях Политбюро и совещаниях Трибунала.
Медленно поведя головой, укутанной в черный шелк то влево, то вправо, Т.Е. глухим голосом начал:
-Ну что же дорогие товарищи, позвольте открыть заседание нашего Революционного Трибунала. Прошу высказываться кратко, регламент одна минута, и по существу вопроса. Начнем по часовой стрелке, не называя имен, для конспирации. Прощу. Не вставая с места, первая маска глухо пробормотала:
-Изменнику делу всех трудящихся смерть.
-Смерть! -
подал голос следом сидящий товарищ в картонной маске.
-Но постойте товарищи члены Политбюро, прошу прощения, Подпольного Политбюро, тьфу, черт, запутался, члены Революционного Трибунала! Убить изменника мы всегда успеем и сможем, хотя бы после выполнения этими оккупантами наших требований, но сначала мы должны потребовать от них выполнения ряда определенных услуг!
