— Так-то лучше, молодец, — рассмеялась Корнелия. Хай Лин, нахмурившись, наблюдала за серыми сгустками, медленно рассеивавшимися над водой.

— Странно.… У меня было ощущение, будто из тумана доносился голос.

— Голос? — переспросила высокая белокурая чародейка. — Какой еще голос?

— Будто кто-то кричал, только совсем издалека.

Хай Лин прищурилась от яркого света и покачала головой. Ей ни с того ни с сего совершенно расхотелось глазеть на модные одежки. Девочка даже не понимала, с чего это раньше она была в таком приподнятом настроении.

— И что он сказал, этот голос? — продолжала расспрашивать Корнелия. — Ты расслышала?

— Мммм… Это-то меня и тревожит. — Хай Лин повертела в пальцах солнечные очки, пытаясь решить, стоит их надевать или нет. — По-моему, он кричал: «Помогите!»

— Спасибо, что помогаешь мне, Тарани. — Найджел опустил сумку на скамейку и сам плюхнулся рядом. — Наша новая математичка такая строгая, а я… Ну, ты знаешь, я на некоторое время подзапустил учебу…

Тарани улыбнулась. Найджел имел в виду тот период, когда он общался с Урией и его приятелями. А для них уроки — это лишь скучная прослойка между переменами. Они бы уж точно не одобрили, если бы Найджел вдруг взялся делать домашние задания.

— Сегодня мы могли бы заняться уравнениями с двумя неизвестными, — предложила Тарани. — У тебя много времени?

Они сидели на скамейке перед Шеффилдской школой. Жарко пригревало солнце, и оба стянули с себя куртки.

— Для тебя — сколько угодно, — ответил Найджел и откинулся на спинку скамейки. — Приступай к обучению.

— Может, тебе лучше позаниматься дома с учебником? — решила поддразнить его Тарани. — Вряд ли у тебя получится загорать и одновременно искать иксы и игреки.

— Ладно, понял. — Найджел с внимательным видом склонился над учебником, который держала в руках Тарани, и стал слушать ее объяснения.

— Когда имеешь дело с такими уравнением, как это, нужно вынести в одну сторону х и у.

— Ага, помню, переносим неизвестную…

— Да, но при этом не упускай из виду, что, когда ты переносишь неизвестную… — Тарани умолкла.

Она в недоумении смотрела на страницы учебника, пестревшие маленькими черными буковками и значками. Чародейку вдруг охватили сомнения. Что дальше? Знак меняется на противоположный? Или нет? «Я ведь должна это знать», — вспыхнуло в голове у Тарани, и она почему-то ужасно перепугалась.

— Постой. Я должна подумать…

Тарани оторвала взгляд от книги, и только тут заметила, что освещение изменилось. По улице ползла волна тумана — она надвигалась прямо на них. Через пару секунд Тарани и Найджел оказались окутаны сероватой дымкой. Найджел словно не замечал ничего странного.

— Как? Неужели бывают уравнения, которых ты не можешь решить? — спросил он. — А что, это даже хорошо — для разнообразия.

Голос у него был совершенно нормальный, даже довольный. А вот у Тарани числа и математические знаки так и плясали перед глазами.

— Если, например, ты перенесешь 3х сюда, то…

Она снова осеклась, и на этот раз Найджел заметил ее растерянность.

— Что-то не так? — Он бережно дотронулся до ее руки.

— Не понимаю… Я ведь щелкаю такие уравнения как орешки… — прошептала Тарани.

Ее обычная уверенность в своих хороших знаниях по математике испарилась. Возможно, она вовсе не была так умна, как считала. Возможно…

— Тарани! — окликнул ее Найджел, говоря чуть не в самое ухо. — Не бери в голову, это всего лишь дурацкие упражнения по математике. И я не сомневаюсь, что ты можешь их решить!

Он обнял девочку и прижал к себе. Изумленная Тарани оторвала взгляд от учебника и посмотрела на Найджела.

— Д-да, я знаю… Раньше у меня никогда не было с этим проблем, — призналась она, и их взгляды встретилась.

А еще через несколько секунд она заметила, что облако тумана рассеивается. Оно сбилось на одну сторону улицы, опустилось к самой земле и наконец совсем растворилось. Заглянув в учебник, чародейка с облегчением обнаружила, что все встало на свои места. Когда переносишь переменную с одной стороны уравнения в другую, знак меняется на противоположный. Плюс становится минусом, минус превращается в плюс. И почему она раньше в этом сомневалась.

Вилл никогда не думала, что будет испытывать благодарность по отношению к бытовому прибору. Но так случилось. Если бы не старенький синий пылесос, который она отыскала в кладовке, она бы ревела до самого возвращения Мэтта. А так она хотя бы могла заняться чем-то полезным, пока ждала его. Деликатный пылесос, казалось, сразу уловил, что девочка не настроена на болтовню. Он просто передвигался вместе с ней по помещению зоомагазина, время от времени бросая дружелюбные реплики, и хвалил ее всякий раз, как она находила пыльный уголок или клок собачьей шерсти.

Когда наконец появился Мэтт, чародейке хватило одного взгляда на него, чтобы понять: дела обстоят не лучшим образом. Мэтт вошел ссутулившись и засунув руки в карманы. Вилл быстро выключила пылесос и приготовилась слушать.

— Врачи еще не закончили обследование, но, похоже, он очень серьезно ударился головой.

— Ох, Мэтт, мне так жаль.

Вилл не знала, что ее нос может дрожать. Она стиснула зубы. Не хватало только разрыдаться тут перед Мэттом — в конце концов, это не ее дедушка сейчас в больнице, а его. Значит, она должна поддержать друга.

— Вся семья сейчас там, с ним, но я пообещал, что позабочусь о животных, так что ты можешь идти домой, Вилл. — Мэтт рассеянно погладил по спине мурлычущего кота.

— Хорошо, — шмыгнула носом Вилл. — Вот только уберу пылесос в кладовку.

Когда она вернулась в торговый зал, то увидела, что Мэтт стоит за стойкой и держит дедушкины очки. Вилл нашла их на полу — оправа погнулась, а одно из стекол раскололось. Мэтт все стоял и разглядывал их, у него было такое грустное выражение лица, что Вилл захотелось подбежать и крепко обнять его. Однако вместо этого она прочистила горло и сказала:

— Если тебе нужна помощь, я могу завтра после школы присмотреть за магазином.

— Спасибо, было бы здорово. Мне действительно потребуется помощь, пока дедушки не… — Парень умолк.

— Можешь рассчитывать на меня, Мэтт. Всегда. Тебе стоит только попросить.

Это прозвучало как реплика из второсортной мелодрамы. Вилл сжалась от стыда за свою нелепую фразу, но Мэтт, казалось, ничего не заметил. Он положил очки на стойку и заглянул девочке в лицо. Я очень рад, что подружился с тобой, Вилл. На тебя можно положиться в любом деле. Не все девчонки такие…

Вилл затаила дыхание.

— Что ты имеешь в виду? — Стоило только словам сорваться с губ, как она пожалела об этом. Теперь он, чего доброго, подумает, что она ему не верит.

— Я просто подумал о Джеки Гиллиган. Помнишь ее?

Едва он произнес это имя, Вилл застыла, словно громом пораженная. Неужели Мэтт все еще помнит о ней? Об этой мерзкой, противной…

— Она как-то позвонила мне и попросила выгулять ее пса, Бернарда, — начал Мэтт. — Пес просился на улицу, а Джеки не могла никуда выйти — у нее в тот день болело горло. Я, конечно, согласился, но по дороге в парк видел ее сидящей в кафе с каким-то парнем. А когда я привел Бернарда назад, она притворилась, что все это время была дома. Ты бы никогда так не поступила. Ты бы никогда не повела бы себя так бесчестно, не стала бы изворачиваться и вываливать на своих знакомых тонны лжи.

Вилл почувствовала, как ее лицо искажается, складываясь в какую-то неестественную гримасу.

«О, в самом деле, ты всегда была честна с Мэттом! Он знает о тебе все, не так ли?» — прошептал коварный голос у нее в голове.

Эти слова эхом звенели у девочки в голове, когда она катила на велосипеде к дому. На самом деле Мэтт действительно почти ничего о ней не знал. Разумеется, он был в курсе той части ее жизни, которую она вела как обычная школьница, однако он и не подозревал о существовании той Вилл, которая вместе с Ирмой, Тарани, Корнелией и Хай Лин составляла команду чародеек. На какую-то долю секунды Вилл пожалела, что она волшебница, — ей захотелось стать самой обыкновенной девчонкой, а не хранительницей Сердца Кондракара. Но она прекрасно понимала, что это невозможно: Сердце стало ее частью. Она не смогла бы теперь расстаться с ним и снова стать простой девчонкой — Сердце изменило ее, открыло неизвестные стороны ее натуры, и теперь у нее не было ни малейшего желания отказаться от них.