Раз за разом очередная элита-победительница становилась все более равнодушна к жизни подвластной страны и все более заинтересованной в процветании и благосклонности то свергнутых, то изгнанных, то просто разгромленных.
По должности ей, элите этой, нужны были, конечно, заседания, саммиты, авторитет на международной арене, крепкая обороноспособность, все так. Но по жизни — ей нужен был только сам Запад.
Кстати, каждая старая элита еще могла по каким-то соображениям мириться с относительным дискомфортом. Пусть не так удобно, зато уютно, по-родному. Как в наследственном имении. Вот под этот стол я пешком ходил, а нянюшка делала вид, что меня потеряла и звала громко: «Гришенька! Гришаня, пора драчонку кушать!» Стол этот и тогда уже рассыхался и скрипел, ах, как я его люблю, его, дедуля сказывал, сам Панкрат Умелец ладил…
Каждая новая элита напрочь лишена этих предрассудков. Для нее нет ничего милого и родного. Ей ничто тут не дорого. Ей просто нужно все самое современное, самое шикарное, самое престижное.
Веселися, храбрый Росс… Ага, вот сей секунд. Но вином с каких виноградников грел душеньку Радищев? Чаадаев?
Где были тканы ткани, из которых шили себе штаны декабристы?
В Иванове, наверное? В Вышнем Волочке? Или все ж таки в Париже?
Откуда выписывали себе наряды и мебеля Сперанские и Лорис-Меликовы?
Возможно, на «Руссо-Балтах» или «ЗИСах» сновали из наркомата в наркомат по своим невероятно важным делам вожди мирового пролетариата? Увы, на буржуйских «Паккардах».
По каким технологиям, из каких материалов строил себе в Крыму и в Абхазии жизненно необходимые для перестройки новые дачи торопливый благодетель Горбачев?
А ведь он был еще не из новой элиты, просто новичок в старой — и то уже не пришлись ставропольскому механизатору по сердцу ни ливадийские, ни пицундские дачи ушедших вождей. Понадобились новые дворцы по последнему слову евроатлантической техники и капиталистического комфорта. И признаем, не боясь слишком грубо польстить пожилому реформатору — за шесть лет власти над год от году нищавшей страной это уж он и впрямь реально и хорошо построил. Успел-таки обе. Аккурат уложился к путчу. Несмотря на все усилия ЦРУ по развалу советской экономики.
Или, может, гуманистка Раиса обувалась в сапожки от «Красного треугольника»?
А то пламенный оппозиционер Немцов, не сумев пересадить Государственную Думу на отечественные автомобили, хотя бы сам в них пересел?
Как-то нет. Разве что страшный тоталитарный Путин попробовал. Да и то был за это нещадно высмеян прогрессивной демократической общественностью и обвинен свободными СМИ в дешевом популизме и в заигрывании с самыми темными инстинктами толпы.
А площадь Европы в Москве видали? Видали двухсотметрового стального паука с растопыренными коленчатыми лапами, раздавившего изысканный, душой исполненный Киевский вокзал?
Ну ладно, это все чиновники. Чинуши. Бюрократия. С них на Руси и всегда взятки были гладки. Но вот олицетворение прогрессивного строя, надежда экономики, новые сильные люди свободной России — они-то?
О, они — ого!
Только это не капитализм произошел. Это, как частенько при наших реформах, не был шаг вперед; наоборот, нас обратно в феодализм занесло. Просто с сельским хозяйством современные люди брезгуют связываться. Кому он нужен, этот навоз. И потому новоявленный царь Борис, собравши тех, кто усадил его на трон, отнюдь не земельные владения раздавал в лены. Нет. Ты, граф, будешь кормиться от коммуникаций, ты, герцог — от энергетики, ты, маркиз — от стратегической металлургии…
Но гениально было отмечено Стругацкими в «Трудно быть богом»: «…Ты станешь раздавать земли своим сподвижникам, а на что сподвижникам земли без крепостных?»
Вот вам и причины фатальной косности. Да неважно им было никогда, что там с чумазыми происходит! Что, мол, прикажем — то и произойдет!
От нашего состояния дворяне не зависимы ни в малейшей мере. Нет не то что обратных связей — спи, дедушка Винер, спокойно, тебе и в смертном кошмаре не привидится эта кибернетика в одни ворота. Даже мысль о том, что наша жизнь или смерть могут как-то отразиться на их благосостоянии и комфорте, для них дика и нелепа. Разве что неудачная война, грозящая стряхнуть их с кормила власти, могла на какой-то миг заставить их обернуться и мельком, через плечо, глянуть: ну, как они там, защитнички Родины? Шевелятся еще? Не подбросить ли им, чтоб вовсе уж ноги не протянули, пару ящиков американской тушенки да пакетик ленд-лизного яичного порошка? Этой, мол, реформы смердам вполне хватит. Тем более ведь после победы все равно тех, у кого найдем пустые консервные банки с нерусскими буквами, посадим за шпионаж…
Шаг вперед — два назад.
Это же и проще, и надежней, нежели чем-то поступаться, в чем-то ограничиваться, что-то высчитывать и продуманно, последовательно менять. Ну проще! Селифан, подгони-ка мой «Бентли», перед выездом на стрит-рейсинг я украшу его триколором! Пусть быдло, если успеет увернуться, знает — мы тоже патриоты!
И, будем справедливы, нельзя их в этом винить. Господствующему классу нужен же какой-никакой комфорт, чтобы спокойно думать о Серьезных Вещах. О геополитике, о судьбах страны, об имидже России за рубежом, о вступлении в ВТО, о контрольных пакетах акций, об индексе НАСДАК… Вот в кои веки задумаешься — а тут как на грех горячую воду в мороз отключат. Это же смерти подобно, вы что, холопы, не понимаете? Отвлечется герцог на горячую воду, упустит НАСДАК — и стране конец!
Коррупция стала сейчас такой расхожей темой, что приличному человеку вроде бы уже и мараться негоже об эту банальность. Но банальность-то банальность, а, с другой стороны, действительно хочется понять, где возбудитель этой смертельной болезни и как ее лечить. Не ругаться, не обличать — а подумать и понять.
Вообще говоря, воры и взяточники были всегда и везде, и, вероятно, пребудут неизмолимо. Но совсем иное дело — своеобразные экономики, где коррупция есть один из существенных элементов. Скажем, вошедший в притчу позднеимперский Китай, когда к любому чиновнику, помельче, покрупнее, без подарка просто идти было нельзя. Не поймут. Но дело в том, что тамошний чиновник нес массу этических обязательств, требовавших финансовых затрат — угощение любому проезжающему через область его юрисдикции коллеге, пир в честь любого вновь прибывшего к месту новой службы подчиненного, гуманитарные акции для местного населения, благотворительность и мелкий местный ремонт… Не перечесть. Жалованья на это не могло хватить никак. Коррупция стала дополнительной прямой системой оплаты населением управленческих, посреднических и культурных услуг, оказываемых этому населению властными структурами.
У нас коррупция стала параллельной системой субсидирования тех, кто своей суммарной покупательной способностью только и обеспечивает экономический уж хотя бы не рост, но по крайней мере «стабилизец».
Само государство обеспечить минимально необходимую покупательную способность населения через бюджетное финансирование не может, у него — возможно, отчасти из-за плоской шкалы налогов — просто нет столько денег. Более или менее честно работающие фирмы и фирмочки средней руки этого тоже не могут — они зарабатывают деньги потом и кровью, а не гребут их из воздуха и не тырят из бюджета. Бешеный рост поголовья джипов и фортифицированной коросты пожирающих пригородный ландшафт особняков, еженощное сиянье дорогих клубов, стремительное взбухание пентхаусов и обвалы изысканных блюд, разливы французских духов и фонтаны «мадам Клико», вообще все, что ныне считается единственно достойной человека жизнью и действительно обеспечивает и рост ВВП, и занятость населения, и прочие столь необходимые в двадцать первом века атрибуты успешного государства, дают Отчизне не они.
Денег сейчас по-настоящему достаточно только у тех, кто высасывает их из сырьевой спекуляции либо впрямую из бюджета.
Однако эта группа тоже не может обеспечить своими покупками жизнеспособной национальной экономики — во-первых, потому, что группа эта относительно немногочисленна, а во-вторых, потому что покупки она делает главным образом за рубежом, здесь адмиралам бизнеса покупать просто нечего. Частные яхты, самолеты-вертолеты, футбольные команды и километры угодий на Лазурном берегу и в Альпах — это уже совсем иной уровень.
