Основные силы в этот момент будут отвлекать противника маневрами в зелёнке. Отдав необходимые указания Швецу, Володя с Серёгой ушли догонять колонну уходящих солдат. Пока Швец отвлекал внимание „врага“, они без осложнений добрались до отрога хребта. Неширокий, около 20 метров, поросший редким кустарником, отрог был идеальным подходом к пулеметному гнезду. При этом ребята находились выше противника, и вся его позиция была как на ладони. В реальном бою всего лишь две-три очереди из автомата разрешили бы все проблемы, но тут-то все было, учебное.
Они решили подобраться поближе и забросать пулемётный расчёт гранатами.
Более ста метров им пришлось пробираться под прикрытием кустов и крупных камней. Занятые наблюдением за атакующими из зелёнки, солдаты, изображавшие „духов“, не заметили угрозы за своей спиной и эффект от двух гранат, свалившихся им под ноги, был равен внезапной атаке змеи. В одну секунду пулеметное гнездо опустело, ничего не понявшие автоматчики, увидели лишь выпрыгнувших из-за каменной насыпи пулеметчиков. В следующую секунду они услышали, что находятся под прицелом своего же пулемета и дальнейшее сопротивление бесполезно. С „трофейным“ пулеметом на плечах и десятком пленных „духов“ наши герои спускались по склону сопки.
Потом, при разборе боя им хотели не засчитать эту победу, мол, в реальном бою пристроиться к колонне духов невозможно и, при попытке сделать это, они просто были бы расстреляны. Тогда Володя привёл веский аргумент в свою защиту: „Мы могли просто, под прикрытием хребта, обойти их и точно также напасть сзади — ведь охраны с тыла то не было. Просто этот маневр занял бы немного больше времени“. Офицеры, наблюдавшие за ходом аттестации, долго совещались и всё же отдали победу Володькиной команде. Радость наполнила души ребят, и они очень гордились своей победой. К вечеру все участники „боевых действий“ добрались до своих палаток, поужинав остатками сух. пайков, просто попадали в свои постели. Напряжение, сковывающее сознание и тело в течение последних двух суток, исчезло, и дала о себе знать усталость. Незаметно пролетела ночь, казалось, только голова коснулась подушки, а уже подъём. На утреннем построении было объявлено, что после завтрака отборочная комиссия будет производить распределение, а после обеда каждый получит направление в своё постоянное подразделение. До этого времени личному составу учебного лагеря предстояло навести порядок на территории и собрать свои вещи. Володю посетили сомнения, а вдруг их с Серым направят в разные места? Пришедший проверить наведение порядка, Симонов в один момент развеял эти дурные мысли. Он по секрету сообщил Малышу, что он и первое отделение в полном составе будут направлены в одно подразделение. В какое именно — пока секрет, всё узнаете после о6еда. В приподнятом настроении ребята в два счёта справились со всеми делами и, собрав свои личные вещи, пристроились отдыхать в тени деревьев. После обеда все три взвода, прошедшие аттестацию, были построены на строевом плацу. Снова выступал начштаба, он поздравил всех с успешным прохождением учебных курсов и пожелал дальнейших успехов в службе. После этого представил трёх офицеров: комроты разведки пехотного батальона и двоих комвзводов разведки. По списку в алфавитном порядке стали зачитывать фамилии солдат и называть подразделение, в которое они направляются. Как и сказал Симонов, Володя и Серёгино отделение направлялись в отдельный разведвзвод под командование л-та Панина Павла Павловича.
Также к ним попал Швец и трое бойцов из его отделения, остальной состав был пополнен из других учебных взводов. По окончанию процедуры распределения, новые команды прошли строевым маршем и разошлись в разные стороны. Со многими из своих ребят Володька до конца службы уже и не встретится.
Панин повел их к складам обеспечения, где уже томился в ожидании знакомый ребятам пр-к Нечепорук, он, оказывается, будет их старшиной в разведвзводе. С нескрываемой радостью Нечепорук встретил своих бойцов, ведь за две недели карантина многие из них стали ему как родные дети. На складе им выдали по четыре комплекта обмундирования и новенькие полусапоги. Все свои старые вещи, кроме нижнего белья, они сдали на другой склад. Вместе со старым обмундированием они оставляли все свои прошлые переживания и сомнения. Впереди их ждала интересная, насыщенная событиями и опасностями, жизнь разведчиков.
Теперь их основной, повседневной одеждой являлась „эксперименталка“ — новая форма, находящаяся в процессе эксперимента, специально проводимого в боевых условиях Афганистана, в Союзе её потом назовут „афганкой“. Существовало две разновидности этой формы: цвета „хаки“ — носили все солдаты и некоторые офицеры, „камуфляж“ — для высшего командного состава, советников и летчиков.
1–ый комплект: прямого покроя брюки с накладными карманами по бокам, вольного покроя куртка, тоже имеющая множество накладных и внутренних карманов, аккуратная кепка с откидывающимися ушками.
2–ой комплект: „горный“, состоял из полукомбинезона и куртки, сшитых из легкого, но плотного, наподобие тонкого брезента, материала, вязаных свитера, шапочки и перчаток, горных ботинок с железными шипами на подошве.
3–ий комплект: „маскировочный“ халат типа „Березка“ и камуфляжная сеть для маскировки позиции при организации засад.
4–ый комплект: „зимний“, бушлат с откидным воротом, шапка-ушанка и ватные штаны.
На замену нижнего белья были выданы: темно-синие семейные трусы и голубые тельняшки.
Навьюченные как верблюды этой поклажей, дружным караваном ребята двинулись к своей базе — палатке, расположенной в тени деревьев возле резиденции комбрига. Возле палатки их встречали три бойца — „августовские дембеля“, которые до августа будут основными консультантами и опекунами по вопросам службы. Так была налажена служба в ОРВ, основная масса увольнялась в одно время, а трое, более позднего призыва, оставались для приёма нового состава. Эта троица была как на подбор: высокие крепыши, загоревшие до шоколадного цвета, одетые в маскхалаты, на ногах каждого обуты кроссовки фирмы „Пума“.
Панин тут же представил их и объяснил обязанности каждого. Замкомвзвода ст-сержант Исса — Али Мамчуев, борец — разрядник из Карачаевцев, позывной „Морфий“, будет помогать Володьке и остальным сержантам как можно быстрее освоиться в новой обстановке.
Иван Макарский-пулемётчик, КМС по боксу, львовянин. Имел все шансы попасть в спорт-роту при СКА (спортивный клуб армии), но на пересыльном пункте в Киеве отделал троих солдат охраны, пытавшихся забрать у него деньги. В результате стычки один попал в госпиталь с сотрясением мозга, второй — с переломанной челюстью, а третий отделался ушибами и синяками. Во избежание дисбата Ивану пришлось написать рапорт о желании идти в Афган. Кликуху ему подобрали „Хук“ — один из ударов в боксе.
Костя Белов-снайпер, парень из уральских лесов, просто русский богатырь, легко мог свернуть в бублик любого, его разозлившего, что удавалось очень немногим. Характер у „Белого“ был спокойным, как природа самого Урала.
В их задачу входило как можно быстрее обучить новичков всем тонкостям и премудростям службы в разведвзводе. По их словам, скучать, сидя в расположении части, ребятам не придется. Исса стал для Малыша, словно старший брат. Он старался как можно скорее передать свой богатый боевой опыт своему приемнику. Малыш потом не раз с благодарностью вспоминал все его наставления. Очень многие нюансы не раз спасали жизни ребят. Но об этом позже.
Сложив обмундирование на койках, ребята разместились в тени деревьев, росших вокруг палатки, и прослушали краткую лекцию о предназначении их подразделения. Подчинение у взвода прямое, никому, кроме комбрига, они более не подчиняются. Основными задачами являются: сопровождение колонн с продовольствием, боеприпасами и топливом до Асадабада и Кабула, выходы на караваны и уничтожение складов с боеприпасами по наводке афганской разведки, организация засад и диверсий, прочески зеленки и кишлаков с уничтожением опорных пунктов и душманских баз, самостоятельный поиск и уничтожение бандформирований и отдельных групп духов. Хотя зачастую приходилось совершать рейды для выполнения заказов от офицеров штаба и медперсонала госпиталя, уходящих в Союз, или едущих в отпуск. Ведь тратить заработанные деньги никому не хотелось, вот и приходилось разведчикам заниматься добычей, бытовой техники, магнитофонов престижных марок и других мелочей. Конечно, для элитного подразделения это было позорной обязанностью, но таковы реалии жизни и от них никуда не денешься. Правда, об этой стороне медали особо было не принято распространяться, но все и так знали, как достать какие либо „сувениры“ на память об Афгане. А афганские духанщики (торговцы) не очень возмущались поборами со стороны „шурави“, ведь, отдав пару магнитофонов в месяц, можно далее торговать спокойно. Те, кто честно делился, находились под нашей защитой, к ним мы часто привозили клиентов, желающих за деньги прикупить тот или иной товар, и даже делали заказы наперед. Ещё Панин предупредил всех сержантов, чтобы они вели четкий контроль над своими бойцами и самыми жёсткими мерами предотвращали попытки употребления наркотиков. Этой дряни здесь полно, начиная от вроде бы безобидного „насвая“, его в основном употребляют „звери и чурбаны“ для получения легкого кайфа, до опия и героина. Плантации конопли и опийного мака встречаются здесь намного чаще, чем поля кукурузы и пшеницы, а мягкий субтропический климат позволяет снимать по два урожая в год.
