Вечер клонился к ночи, и все потихоньку начали расходиться. Елизар ушел первым, и я надеялась, что он уснет до моего прихода. Но, не тут-то было. Нет, он, конечно, притворился, что спит, оккупировав одну из полок, но, как только моя голова коснулась подушки и я прикрылась одеялом, этот наглец бесшумно подошел ко мне, взял на руки и снова вернулся к своей полке.

– Что за наглость? – тут же выпалила я, когда он крепко обнял за талию и перекинул через меня ногу.

– Почему наглость? Мне просто эта полка нравится больше, чем та, – как ни в чем не бывало, спокойно ответил и уткнулся носом мне в волосы, вдохнув их аромат. Я тут же покрылась приятными мурашками и попыталась отстраниться. Ничего не получилось.

– Ну, так и спи себе на своей, я здесь причем?

– Ты здесь при мне и будешь спать со мной.

– Слушай, имей совесть!

Елизар тихо хохотнул мне в шею и, убрав волосы мне за плечо, провел языком по затылку, а рукой заскользил по ключицам и ниже, забравшись под тоненький пеньюар, обхватил грудь и легонько сжал, показывая, что отнюдь не совесть ему хочется иметь.

– Прекрати! – прошипела я от его ласк. – Здесь мало места, – перешла на шепот, закусив губу, чуть постанывая от движений его проворных пальцев, что уже пробрались под мое кружевное нижнее белье.

– Я могу лечь на тебя, и тогда места будет больше, – его томный голос усиливал томление в груди и желание слиться с ним в единой страсти.

И не дав мне ничего ответить, он, приподнявшись на локте, наклонился к моим губам и поцеловал, еще больше разжигая во мне пламя. Доведя меня практически до блаженства, он резко прервал поцелуй и медленно провел рукой от моих трусиков до груди.

– Что… почему ты остановился? – неужели это я спрашиваю?

– Ты же сказала прекратить, – его губы тронула лукавая улыбка.

Он перевернулся на спину, подперев голову руками, довольный собой. Раздразнил, зараза!

Скрестив руки на груди, я так и глядела в потолок, недовольно сопя и мысленно ругая Баронова.

– Янку долго не уговаривал, небось! – шикнула я, мельком глянув на него.

– Ее и уговаривать не пришлось.

Вот козел!

– Ну, так иди к ней, раз уговаривать не пришлось! – я разозлилась и спихнула его с полки.

Он, конечно, этого не ожидал, поэтому полетел на пол «первым рейсом».

– Ты что с ума сошла? – Елизар сидел на заднице перед кроватью, рассержено глядя на меня.

– Сам дурак! – я уже потянулась за подушкой, чтобы кинуть в него, как он быстро пресек мои действия и потянул меня за руки на себя.

– Когда ты уже повзрослеешь? – повалив на пол, тихо спросил он, с улыбкой глядя на меня.

– Если ты думаешь, что чем чаще спишь со мной, тем быстрее я повзрослею, то ты ошибаешься! – попытки оттолкнуть его от себя – результата не приносили.

Елизар только рассмеялся и покачал головой.

– Отшлепать бы тебя за такие слова.

– Размечтался!

– Мечты осуществимы.

В итоге, мы начали кататься по полу, – хотя, по нему особо не покатаешься – мало места, – борясь за лидерство, а недалеко от нас валялся мой пеньюар, который Елизар, буквально сорвал с меня. Между рваными поцелуями, я ему что-то недовольно фыркала, на что он тихо посмеивался и покусывал меня, то за язык, то за губу. Волосы, что у него, что у меня были растрепаны, губы припухли от столь жадных поцелуев.

Когда я оказалась сверху него, он, не разрывая поцелуя, опустился руками на мою попу, погладил ее, затем не сильно шлепнул.

– С-с-с…

– Т-ш-ш…

– И все-таки ты гад, Баронов, – сказала ему в губы, обхватив его лицо.

– Знаю, – чуть сильнее сжал мои ягодицы.

– Обаятельный гад, – надо бы замолчать, но я так злилась и одновременно хотела его, что могла еще и чушь какую-то нести.

Елизар потянул мои трусики вниз, а потом, недолго думая, разорвал их. Как тогда в бассейне.

Я промычала ему в губы, но он не дал мне отстраниться. Поднялся со мной на руках и уложил на мягкую поверхность одеяла.

– Ты мне вторую пару стрингов рвешь, – укусила его за плечо, а руками уже стаскивала с него единственную деталь одежды.

– Я куплю тебе новые, – горячо прошептал на ушко и больше не дал мне возможности говорить, только пылать и трепетать в его руках, и кричать от удовольствия. И все равно, что нас, наверняка слышали. Ему, наверное, невозможно отказать, если так безумно хочешь быть с ним.

***

Мне казалось, я проснулась утром, но за окном уже вовсю светило солнце, в лучах которого тонула природа, что так ярко сверкала всевозможными летними красками. Но меня это сейчас не особо радовало. Голова отчего-то раскалывалась, будто всю ночь я слушала громкую музыку и сейчас, эта неприятная боль отдавалась в висках. Помимо этого, меня мучила жажда и, учитывая то, что на улице и в самом поезде тепло, меня знобило. Такого дискомфорта после сладостных часов, проведенных в объятиях ненасытного Барона, в моем организме еще не наблюдалось. И дело вовсе не в Елизаре. Видимо, у меня недомогание из-за простуды. Еще и горло немного саднило. Только этого мне не хватало – заболеть после отдыха!

Вылезать из-под одеяла не было никакого желания. Это как раз и понял Елизар, который показался в проеме двери с чашкой кофе в руках.

– Я понимаю, что ты ночью не любишь спать, но это не значит, что я позволю тебе валяться весь день на этой полке, – он сел на краешек кровати, сдернув с меня одеяло одной рукой, а второй протянул чашку с горячим напитком.

Сев в кровати, я тут же поежилась от холода, что и заметил Елизар.

– Что с тобой? Тебе холодно? – он внимательно «обследовал» всю меня взглядом.

– Нет, – обхватила чашку ладонями, будто это единственный источник тепла. – Немного, – добавила после первого глотка кофе.

– Немного? – Баронов выгнул вопросительно бровь, затем протянул руку к моим волосам, заправил прядку за ухо и, притянув меня за подбородок, коротко поцеловал, а потом, почти невесомо коснулся губами моей щеки и прижался ими ко лбу. – Ты горячая, – нахмурился.

– Ночью ты говорил то же самое, – я сделала еще глоток, и он получился обжигающим. Поморщившись, я вернула напиток Елизару и плюхнулась обратно на подушку.

– Я сейчас не об этом. Нужно измерить температуру, – он поднялся и, поставив чашку на столешницу, вышел из нашего купе, но уже через минуту вернулся, причем, не один.

– Что, негодница, заболела? Где только успела? – Миша скрестил руки на груди, недовольно смотря на меня.

– Мишенька, не будь ворчушкой! Не видишь, Фимка плохо себя чувствует. Наверное, ночью форточка у вас была открыта, вот и просквозило. Ну, или на море. Ты не чувствовала недомогания в Ялте? – Аня стряхнула термометр и протянула мне.

Конечно, мы спали с открытой форточкой. Тут такая жара была, в прямом и переносном смысле этого слова, что спать вообще невозможно. Хотя, я и так не спала. И отнюдь не из-за жары. Вслух я это не сказала, но, покосившись сперва на Елизара, который, точно так же, как и Миша стоял, подперев пятой точкой стол, заметила, что он не сводит с меня своих серо-зеленых глаз, а потом перевела взгляд на Мишу с Аней.

– А что я должна спать в жарище? Между прочим, от нехватки кислорода снятся плохие сны!

– Ну да, этой ночью весь вагон слышал чьи-то кошмары.

Ну, Миша, ну козел! Подколол хорошо. Елизар вообще не смутился, только хохотнул, а Аня еле сдержала смешок.

– Ты пришел понудить мне над ухом? Если так, то можешь идти. Нечего мне мешать болеть!

– Так, малая, молчать! Сначала узнаю, какая у тебя температура, – Миша уже начал вместе с Аней рыться в пакете с лекарством.

– Ну-ка, давай посмотрим, – Аня взяла из моих рук термометр и сразу погрустнела. – Тридцать семь и пять.

– Вот блин! Только вируса мне не хватало! – я помрачнела.

– Скорее всего, он самый. Ну, ничего, скоро будем дома и в домашней обстановке быстрее на поправку пойдешь! – Аня дала мне жаропонижающее и протянула стакан с водой.