Всё больше школьников и студентов, учившихся в метрополисе, покидали Марин-Сити по спасительному мосту. Кто-то вместе с родителями, кто-то бежал один, поскольку родители считали, что нужно остаться, некоторые — после скандалов, которые закатывали им матери. Хотя бы этим обитателям острова женщины давали возможность уйти беспрепятственно. Ещё они закрывали глаза на родителей с детьми. Дело в том, что уже было несколько смертельных случаев среди детей — они падали с накренившихся лестниц и балконов. Но мужчин, которые пытались сбежать под предлогом, что им будет удобнее добираться до работы, останавливали и заставляли добираться на работу из Марин-Сити на машинах. Род Месьер совершал такие поездки каждый день и подсаживал к себе пятерых соседей. Нередко отбывшие в метрополис мужья обратно не возвращались, и брошенным жёнам приходилось выслушивать от соседок насмешки и брань.
Правительство страны предписало всем жителям покинуть Марин-Сити. Разъярённая Федора Ласт заявила, что не намерена выполнять это распоряжение, расценив его как «тираническое вмешательство в дела местных властей» и «серьёзный вызов феминизму». «Я не подчинюсь этому приказу. У Марин-Сити никакого крена нет».
Между тем крен с каждым днём становился всё больше. В среду он достиг восемнадцати градусов, в четверг — двадцати. Спустя короткое время отключились электричество и телефон. Осталась лишь радиосвязь. А вечером в четверг в море с оглушительным раскатистым гулом обрушился Марин-Бридж. Сообщение с метрополисом оборвалось.
Профессор Маклогик, предсказывавший, что здания Марин-Сити начнут рушиться, ошибся. Такая участь постигла лишь Марин-Сити-холл, который был выстроен из кирпича. Большинство сооружений из армированного бетона имели приваренные к стальному каркасу острова вертикальные конструкции, которые заменяли обычный фундамент свайного типа. Эти здания начали деформироваться. Естественно, вышли из строя лифты. Закрытые двери не открывались, а открытые не закрывались. Жители перестали запираться и держали двери открытыми, чтобы не оказаться в ловушке в собственном жилище. Но при этом все здания каким-то образом продолжали стоять. Однако смещение центра тяжести зданий ускорило рост крена Марин-Сити. В пятницу он составлял уже двадцать три градуса. При таком угле наклона невозможно ходить даже по ровной мостовой. Впрочем, слово «ходить» вряд ли применимо к людям, которые медленно пробирались по улицам, скользя и падая. Кроме того, постоянно приходилось уворачиваться от падающих предметов. Когда с балконов сваливались детские игрушки, обувь, разная домашняя утварь, это было ничего. Но иногда на головы прохожих летели собаки и даже люди, или пианино, проломив металлические перила балкона, с грохотом летело на землю. И тут уж было не до смеха. Вид домохозяек, возвращавшихся после похода за покупками с кровоподтёками и в порванной одежде, уже никого не удивлял.
Несколько зданий на юго-западной окраине Марин-Сити, построенных на берегу, — центр детских развлечений, клиника Докусима, салон, где стригли собак, — скоро ушли под воду. Ближайшие улицы, тянувшиеся с юга на север, под наклоном обрывались в море. Подчас машины или люди просто съезжали с них боком и исчезали под водой. По этой причине район постоянно патрулировали несколько полицейских катеров. Помимо спасения свалившихся с дороги людей на них была возложена задача вылавливать отчаявшихся обитателей Марин-Сити, по ночам пытавших тайно его покинуть, и доставлять их на «большую землю». Днём над плавучим городом кружили вертолёты, с которых звучали призывы к жителям эвакуироваться и объявлялось, где ждут полицейские катера.
— Чёрт! Когда же это всё рухнет? Хорошо бы пока мы на работе. Возвращаться некуда будет.
Было субботнее утро. Род Месьер ворчал себе под нос эти слова, взирая из окна их квартиры, кренившейся уже на двадцать шесть градусов, на пролив, куда рухнул Марин-Бридж.
Каприс потянула мужа обратно к кровати:
— Что ты там бубнишь? Иди ко мне.
— И так теперь каждое утро!
— Ну и что? Всё равно ничего не сделаешь.
Их квартира располагалась на одиннадцатом этаже, в конце коридора-галереи, на краю северо-восточного крыла жилого дома. В тот самый момент, когда парочка достигла экстаза, гвозди, которыми ножки их супружеского ложа были прибиты к полу, отлетели, и кровать стремительно выехала из спальни. Миновав гостиную, через входную дверь (которую, конечно же, оставили открытой) вылетела в коридор, врезалась в оказавшуюся на пути женщину, перебросив её через перила, и наконец уткнулась в металлическое ограждение в юго-западном конце коридора. Кровать остановилась, но сила инерции вышвырнула голых, не разжимавших объятий супругов в воздух.
Мисс Лояль, которой теперь можно было не ходить на работу в свою фирму, сменила погибшую Каприс Месьер на посту шефа полиции. В новой должности она чувствовала себя как рыба в воде. В полицейском управлении осталось всего два сотрудника, оба — женщины, поэтому она сама облачилась в форму, наклонилась к юго-юго-западу ровно на двадцать шесть градусов и стала рыскать по Марин-Сити, расследуя происшествия и несчастные случаи, будто такие мелочи, как земное притяжение, не имели к ней никакого отношения. По пытавшимся бежать из Марин-Сити она палила из пистолета. Мисс Лояль не снижала активности даже ночью и устраивала захватывающие перестрелки с полицейскими катерами, чтобы помешать вывозу беглецов на «большую землю». Таким образом, те, кто ещё оставался на острове, лишились последней возможности его покинуть.
Тем временем поэтесса ле Бухмелье увеличивала свою дозу. В мире, который жил под градусом, её разбирало ещё быстрее, чем раньше, и она постоянно была под хмельком. Как-то, собравшись в поход за выпивкой, поэтесса вышла из квартиры и начала спускаться по лестнице, смотревшей на юго-запад. Наклон лестницы, первоначально составлявший сорок два градуса, уже превысил семьдесят. Ле Бухмелье, естественно, не удержалась на ногах, подскочила два раза, ударившись о мостовую, и заскользила по ней. Являя совершенно несуразную картину в своём японском кимоно, она прокатилась по уходившей под воду улице и, погрузившись на шесть метров, тихо всплыла на поверхность. Мимо как раз проходил прогулочный катер. На нём собрались пятьдесят шесть зевак, которым захотелось поглазеть на кренившийся Марин-Сити. С катера бросили спасательный круг, и поэтесса была спасена. Не успели её поднять на палубу, как она тут же начала просить у собравшихся вокруг неё людей что-нибудь выпить, сразив всех наповал своим «хладнокровием».
Очень быстро крен достиг сорока градусов. Скоро люди перестали понимать разницу между спуском и подъёмом по лестнице. Поскользнувшись на улице, человек уже не скользил, а фактически падал. К тому времени в Марин-Сити оставались мэр Федора Ласт, шеф полиции мисс Лояль и ещё тринадцать женщин. Единственным мужчиной был бригадир плотников Ганко Идзихари, которому захотелось увидеть конец Марин-Сити. Переправив на «большую землю» жену и детей, он остался наблюдать за тем, как кренится и погружается в воду искусственный остров. Идзихари натянул верёвки, позволявшие ему курсировать между его домом и супермаркетом, где теперь всё можно было брать бесплатно. На других улицах, чтобы не скользить, он устроил специальные захваты для рук и ног. Кое-где он приладил эти приспособления по просьбе не покидавших Марин-Сити женщин. И всё равно несколько раз он соскальзывал и как-то пролетел по улице несколько десятков метров. Но бригадир всегда крепко обвязывал себя верёвкой и потому был уверен, что выплывет, если даже свалится в море.
Среди последних обитательниц Марин-Сити были женщины отважные. Они предпочитали не прибегать к услугам бригадира и сами смогли наладить передвижение. Одна из них даже научилась перебираться с одного здания на другое, цепляясь за верёвки. Однако Федоре Ласт такой способ не подходил — глава города была слишком тучна. В конце концов она решилась и отдала мисс Лояль распоряжение переправить её в здание в самом краю Марин-Сити, в северной его части. Стало очевидно: если крен достигнет сорока пяти градусов, участь города предрешена — он неизбежно опрокинется. Это только вопрос времени. По приказу мэра мисс Лояль приковала Федору Ласт к водонапорному баку, установленному на крыше здания.
