— Не быкуй, — безжалостно продолжал Адольф, — а я тебе башку на хер оторву.

Когда Крамер набросился на виконта, богатого ублюдка сразил сердечный приступ. Тело глухо упало на стул. Адольф рассек мертвецу яремную вену и смочил палец в бьющем из раны фонтане крови. Потом накарябал послание над бывшим хозяином дома:

ГНЕВ ОПЬЯНЕННОГО КЛАССОВОЙ ВОЙНОЙ ПРОЛЕТАРИАТА ДОСТИГНЕТ НОВЫХ ВЫСОТ.

ДА НАЧНЕТСЯ БОРЬБА…

Это была цитата из трактата К. Л. Каллана «Маркс, Христос и Сатана объединяются в общей борьбе».

ОБЫЧНО БРАТ КОЛИН ПОЛЬЗОВАЛСЯ ЛЮБЫМ поводом свалить из мегаполиса в Ист-Гринстед, где отец Дэвид устроил штаб-квартиру ТОБМа. Данная встреча обещала быть особенно приятной, поскольку одному из учеников Б С давали звание Последователя Движения.

Как правило, отчеты брата Колина о положении дел в «Восьмиконечной звезде» являлись чистой формальностью. Но на сей раз Колину сообщили, что он несет личную ответственность, если у кооператива опять возникнут проблемы. Отец Дэвид напомнил ему, что жилищное сообщество — это самое ценное для ордена.

Очень беспокоила брата Колина политическая обстановка в Ист-Энде. Он думал, что с социалистами из Хэкни все схвачено, как анархисты, отмудохавшие Ноэля Уайтлока, погубили его планы. Теперь лидера лондонского района врачи на всю жизнь присоединили к аппаратам, и БК больше не мог выбивать субсидии в обмен на голоса за социалистических кандидатов на предстоящих выборах.

Положение в Тауэр-Хемлетс было еще отчаянней. Там грызлись республиканцы с социалистами. И те, и другие пророчили себе победу, они настолько шли рядом в гонке, что даже самый заумный эксперт сомневался, кто из соперников выиграет выборы. Появление мнимого «Республиканского вестника» в нескольких сотнях домов подлило масла в огонь. Случай грозился перерасти в общенациональный скандал. Республиканцы обвиняли социалистов в выпуске газетенки, а социалисты заявляли, что стали жертвами происков, придуманных республиканским отделом грязных трюков. Если кому-то удастся повесить вину на одного из противников, тогда нарушитель будет снят с выборов и крупно оштрафован. Брат Колин конечно же добудет голоса, но, если он поставил не на ту партию, «Восьмиконечная звезда» увязнет по уши в говне.

— Сегодня мы собрались, — голос гуру вторгся в мысли БК и вернул его к реальности, — для инициации Тома Дейли в младшие члены нашего ордена. Том, ты готов принять ответственность, ложащуюся на плечи Последователя?

— Готов, — ответил Дейли.

— Прекрасно, — прошептал отец Дэвид, — выпей вот этот лимонад, куда я примешал священного ЛСД. Сделай большой глоток и передай сосуд. Мы послушаем музыку, расслабимся, а когда кислота торкнет, я дам тебе познать таинства мужской любви.

— Клёво, — сказал Том.

Пять лет назад Дейли осознал, что он педик. Началось это, когда он тусовался с фашистами. У него появилась девушка, любившая содомию, и во время секса с ней Том нередко воображал, что ебет в задницу Яна Стюарта, Кева Тернера, Джо Пирса и Джона Тиндалла. После их разрыва у Дейли появилась привычка дрочить под The Last Resort, Scullhead, The 4 Skins и Screwdriver. Искать новую подругу Том не заморочился. Он втрескался в младшего брата видного нациста, и за попытку изнасиловать пацана в туалете паба его выпиздили из фашистского движения.

Брат Колин зажег свечи и опустил шторы. Щелкнула кнопка проигрывателя, из невидимых колонок зазвучала мелодия Моцарта. Собравшиеся монахи выстроились вдоль разбросанных подушек. Дейли не любил классическую музыку, однако оценил то, каким способом гуру помогает всем расслабиться. Воистину, в день, когда он случайно забрел в Британский Буддистский Центр на Майл-Энд-Роуд, ему страшно повезло. После того, как его вытурили из «Британского господства», Том вспомнил, что один из товарищей рассказывал ему, что все буддисты — сборище пидоров. Он зашел проверить, и когда ему сообщили, что, поднявшись до Последователя, у него появится куча анальных контактов, Дейли загорелся.

Отец Дэвид подозвал инициируемого и велел пацану присесть. В следующее мгновение руки гуру сомкнулись вокруг шеи Тома, а святейшие губы, мокрые и липкие, прижались к губам посвящаемого. Целовались они долго, и Дейли почувствовал, как его мужское достоинство затвердевает оттого, что язык свами елозил у его распахнутых губ.

— Скоро меня зацепит? — спросил Том, когда они наконец разомкнули объятия.

— Сколько танцующих ангелов поместится на головке булавки? — услышал он загадочный ответ гуру, который после паузы добавил: — Позволь, я поухаживаю за тобой.

Отец Дэвид разул Тома. Стянул с него футболку. По стройным ногам скатились шорты. Том сомневался в реальности происходящего. Возможно, размышлял парень, он просто смотрит фильм, где раздевают кого-то другого.

Дейли закрыл глаза и обнаружил, что перед его сознанием открываются новые миры. Во вспышках света появились образы, потом они сложились в картину, та обрела объем и сделалась мизансценой, где Том был одним из участников. Начался трип. Дейли представил, что находится на фестивале «Ой!». Уже отыграли безумную программу The Business, The Opressed, Close Shave, Combat 84 и The Gonald. Вечер стремительно двигался к кульминации.

— Сегодня вечером мы собрались по особому поводу, — объявил ведущий, — послушать мистера Миллуэлла Роя Пирса в сопровождении лучших музыкантов «Ой!». Только он научит всех до единого бритоголовых пинаться, махаться и меситься. Вы услышите неистовые, политически некорректные песни. К нам в Каннинг-таун он приехал аж из Хэкни. Легенда клуба «Клаб-Роу», бывший лидер The Last Resort и The 4 Skins, звезда рок-н-ролла, неповторимый Миллуэлл Рой Пирс.

Едва группа выбила первые такты Skinheads in Sta-press, Пирс выскочил на сцену. Зрители одновременно взвыли: «Рой! Рой! Рой!» Вцепившийся в микрофон Пирс выплевывал слова с такой яростью, словно перед ним открылась преисподняя. После песни «Еще пять лет» он исполнил «Право хранить молчание». Потом группа сыграла попурри из композиций «Свобода», «Восставшие», «Насилие в нашем сознании», «Толпа боевых ребят» и «Красный, белый, синий». В воображении Дейли Пери повиновался ему словно зомби. Со стен и потолка стекал пот, пинта пива в руках Тома потяжелела так, будто она была из золота. Дейли протискивался к правой стороне сцены сквозь толпу злобных детишек. Сексуально по-давленные юнцы выебывались друг на друга, кто-то облил кого-то пивом Ben Sherman, из-за чего вспыхнула драка. Жесткие «В строю», «Новая война», «Рок-н-ролл» и «Покажи сиськи» достойно завершили программу.

— Рой! Рой! Рой! — от воя чуть стены не рухнули.

Дети криками требовали продолжения, а Том отправился в раздевалку. С Роя лились ручьи пота. Дейли протянул руку и коснулся пальцами промежности великого человека. Пирс снял очки и близоруко уставился на Тома. Дейли подумал, что его кумир невероятно красив. Между двумя мужчинами установилось молчаливое понимание.

— Мне надо идти и петь на бис, — произнес Рой, надевая очки обратно, — подожди меня здесь. Я допою, и мы потрахаемся.

Том прислушался к заигравшему «Английскую Розу» ансамблю. Музыка была прекрасна, однако Дейли почувствовал, что что-то не так. По телу шастали чужие руки, пальцы с глазами на конце ощупывали каждый дюйм кожи. Том понял, что чувствуют женщины, когда на них пялятся озабоченные мужики. Случай с Миллуэллом Роем Пирсом был эпизодом в пропитанном кислотой воображении Дейли, а реальностью оказалось происходящее с буддистами!

Том открыл глаза, и все в комнате поплыло. По стенам, полу и потолку медленно колыхалась рябь. Лапавшие его буддистские монахи даже не начали раздеваться. Да, на каждом лице светилась улыбка, но глаза на кончиках указательных пальцев горели недобрым осуждением, и Дейли ощутил себя опутанным паутиной собственных извращенных желаний. Тома затошнило, захотелось стравить, но сверх-Я сообщило ему, что он пуст изнутри, а в таком случае рвота невозможна изначально.