3. В связи с развернувшимся в 1941 году на аэродромах Военно-воздушных сил Киевского особого военного округа строительством взлётно-посадочных полос значительная часть аэродромов прифронтовой полосы по состоянию на 22.6.41 г. для производства полётов была непригодна, лётные части запасных аэродромов не имели и оставались на ранее занимаемых аэродромах, подвергаясь повторным атакам со стороны Военно-воздушных сил противника…

4. Штаб Военно-воздушных сил Юго-Западного фронта 22.6.41 г. был в пути из Киева в Тарнополь, куда прибыл только к исходу дня в неполном составе по штатам штаба Военно-воздушных сил Киевского особого военного округа (мирного времени), и управление лётными частями в первые дни войны осуществлял неудовлетворительно…

21 августа 1941 г.

Ф. 229, оп. 181, д. 25, лл. 1–12, 30–33.

Подписи командующего и военного комиссара в документе отсутствуют…»

Как видите, судя по этому докладу, подписанному начштаба ВВС Юго-Западного фронта Шкуриным в августе 1941-го, тот подтверждает, что строительство ВПП осуществлялось. Но как раз не это строительство ВПП как таковое, а именно отсутствие полевых и запасных площадок, куда должны были перебазироваться самолёты перед и после 22 июня, и стало причиной последующего погрома. Будучи «при» Институте военной истории, А. Исаев не только стал адвокатом Г. К. Жукову, но в своих работах по началу войны становится адвокатом и «павловым» и им подобным генералам, что несут ответственность за трагедию 22 июня. Вывод из работ Исаева примерно такой: «так получилось», никакого злого умысла в действиях отдельных генералов не было, и быть не могло, и всё произошло в силу неких «объективных», трагически сложившихся обстоятельств, условий и причин. Вроде как сначала воевать не умели, в 1941 году. Потом хреново учились в 1942 году («когда внезапности не было»). Ну а потом, со временем, конечно же научились, после Сталинграда примерно. Наверное, Сталин меньше стал «мешать» генералам воевать.

Исаев пытается доказать, что никто ни в чём не виноват. Но по авиации западных округов есть ведь ещё и опубликованные донесения тех же особых отделов (3-й отдел – военная контрразведка) о начале войны. Собрал их в своей статье вполне уважаемый резунист А. И. Мельтюхов (кое-что из этой статьи уже приводилось в главе, посвященной его книге «Упущенный шанс Сталина».) Статья называется «Начальный период войны в документах военной контрразведки (22 июня – 9 июля 1941 г.)». Вышла она в 2009 году, в сборнике о начале войны, в издательстве «Яуза», – http://liewar.ru/content/view/131/3:

«…ВВС Западного фронта. Так, согласно донесению уполномоченного 3-го отдела 10-й смешанной авиадивизии Леонова от 27 июня, в Вельском истребительном авиаполку за 2 часа до налёта была тревога, и только разошлись по домам, как был произведён налёт германской авиации.

На рассвете в воскресенье 22 июня германская авиация напала количеством в 100 самолётов на крепость, полигон и все места дислоцирования частей Красной Армии в гор. Бресте. Особенно точно германская авиация знала расположение наших аэродромов, которые были подвергнуты обстрелу из пулемётов зажигательными пулями, в результате чего в Брест-Кобринском направлении, которое прикрывалось 4-мя полками 10-й авиадивизии, находившимися: 123-й ПАП – в дер. Именины (г. Кобрин), 74-й ШАП – Малые Взводы (что в 18 км от границы), 33-й ИАП – гор. Пружаны и 39-й СБАП – гор. Пинск, германской авиацией подверглись почти что полному уничтожению на земле. Боеспособной матчасти осталось единицы. Характерно, что матчасть в этих полках, за исключением 39-го авиаполка, была не рассредоточена».

Самое время вспомнить Директиву НКО № Л/г 0042 от 19 июня 1941-го. Согласно этой директиве, требовалось рассредоточить авиацию (и не только) и замаскировать её – пункт № 3 «приказной части»: «3. Категорически воспретить линейное и скученное расположение самолётов; рассредоточенным и замаскированным расположением самолётов обеспечить их полную ненаблюдаемость с воздуха». А также Директиву ГШ № 0043 от 20 июня, п. 5): «На лагерных аэродромах самолёты располагать рассредоточенно под естественными и искусственными укрытиями, по окраинам лётного поля, не допуская расстановки их по прямым линиям».

Также, в ночь на 22 июня «Директивой № 1» от Тимошенко и Жукова, в приказной части требовалось: «б) перед рассветом 22 июня 1941 года рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно её замаскировать». Данный пункт вполне чётко ставит задачу на перебазирование самолётов именно в ночь на 22 июня. И в том же ОдВО это не стало проблемой. И в любом случае хотя бы «растащить за хвосты» самолёты и замаскировать, если нет возможности убрать (неисправные) на стационарных. За ночь «растащить по кустам» и замаскировать ветками и сетями самолёты до возможного нападения, до утра, время вполне есть.

И ведь не все авиаполки остались выстроенными «в линейку» на аэродромах к первому налёту немецкой авиации! Многие были и рассредоточены даже на своих аэродромах, и замаскированы. Опять же, в ЗапОВО точно знали о возможном нападении в эту ночь – Павлов уже в 1.30 примерно знал точный текст «Директивы № 1», в котором стояло требование «перед рассветом 22 июня 1941 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию… тщательно её замаскировать» и, как он уверял на следствии, довёл требование до командующих: «Мною также было предложено командующим привести войска в боевое состояние…» В том числе и до командующего ВВС И. Копца: «Явившиеся ко мне в штаб округа командующий ВВС округа Копец и его заместитель Таюрский доложили мне, что авиация приведена в боевую готовность полностью и рассредоточена на аэродромах в соответствии с приказом НКО. Этот разговор с командующими армий происходил примерно около двух часов ночи…»

Тревогу «в Вельском истребительном авиаполку» проводили около 1.00–1.30, «за 2 часа до налёта». Этот авиаполк стоял у самой границы. Но Копец «около двух часов ночи» не позвонил командиру этой авиадивизии, прикрывавшей Брест, чтобы тот поднимал свои полки уже по боевой тревоге. Иначе никто бы по домам не разошелся в этом полку, и после только что отработанной учебной тревоги им понадобились бы минуты, чтобы подняться в воздух над Брестом!

«На Пинском аэродроме, где дислоцируется 39-й СБАП, эскадрилья самолётов Пинской флотилии, которая не была рассредоточена, подверглась полному уничтожению противником…»

По нерассредоточенным самолётам легко пулемётами пройтись!!! А ведь Пинская флотилия подчинялась адмиралу Н. Г. Кузнецову и к 2.00 уже поднималась по тревоге.

«Характерно, что объекты, расположенные ближе к германской границе, как-то: 74-й ШАП, 123-й ИАП подверглись более раннему нападению, чем 39-й СБАП, [но] не предупредили наши части, находящиеся в отдалённом месте от линии фронта, то есть от германской границы, в результате этого авиация противника уничтожила и эти, наиболее отдалённые аэродромы путём обстрела из пулеметов…».

Настолько растерялись славные «сталинские соколы», «герои Испании», что командирам авиачастей не пришло в голову ни доложить командованию о налёте, ни товарищей предупредить…

«…Основной причиной, послужившей большому количеству потерь самолётов на аэродромах явилось то, что командование дивизии не рассредоточило матчасть самолётов. Кроме того, налёт был внезапным и не была организована защита аэродромов от последующих налётов германской авиации после первого нападения…».

Далее – по ЗапОВО:

«…Согласно рапорту начальника 3-го отдела 10-й армии полкового комиссара Лося от 13 июля, „9-я авиадивизия, дислоцированная в Белостоке, несмотря на то, что получила приказ быть в боевой готовности с 20 на 21 число, была также застигнута врасплох и начала прикрывать Белосток несколькими самолётами МиГ из 41-го полка” (Там же. Д. 99. Л. 331).