Давно надо было сделать то, что сделали недавно для раскрытия тайны Катыни: дать команду архивам подобрать материалы об этом дне, историкам – обобщить их и, поставив перед собой одну единственную цель, восстановить истину, чтобы затем без всяких оценок рассказать обществу о том, что же на самом деле и почему именно так произошло в первый день войны. Ведь факты порою оказываются сильнее самой мощной пропаганды. Тем более что почти каждая советская семья потеряла в ту войну кого-то из своих близких. Если мы не узнаем наконец правду о начале той страшной войны, то в будущем подобная трагедия может произойти с нашими детьми, внуками и правнуками, ибо богатейшие ресурсы нашей страны всегда будут кому-то казаться лакомым куском.

Завершая трилогию о первом дне Великой Отечественной войны, мне необходимо было в подтверждение своей гипотезы найти яркие свидетельства, новые фото и новые архивные документы. В этом мне очень помогла работа над фильмом «Тайна 22 июня», для которого в свое время вместе с его режиссером и соавтором сценария Сергеем Головецким мы отсмотрели огромный массив отечественной и зарубежной кинохроники, обнаруженной в Красногорском кинофотоархиве и архиве Госфильмофонда в Белых Столбах. Часть ее была использована при написании настоящей книги, причем не просто как иллюстрации, она помогла мне прослеживать действия политиков, находя их порою там, где, согласно исторической «науке», они никогда не бывали и быть не могли, но оказывается – всякое случалось.

Роль архивных документов сегодня резко возрастает, причем оказалось, что у отечественных архивов есть одно совершенно очевидное преимущество перед зарубежными. Дело в том, что в условиях авторитарного режима, когда малейшее отступление от команды сверху могло стоить человеку свободы, а то и жизни, все должностные лица запасались «бумажками», которые в конце концов накапливались в архивах.

В этой главе я хочу показать лишь один найденный мной архивный документ, который публикуется впервые. Это – список членов делегации во главе с министром иностранных дел Германии Риббентропом. Впервые он прилетел в Москву 23 августа 1939 г. и тогда от имени своего правительства за 24 часа согласовал со Сталиным и Молотовым, а затем подписал с Председателем Совнаркома СССР В. М. Молотовым Договор о ненападении между Германией и СССР.

Парадокс, на мой взгляд, в том, что именно этот, совершенно мирный договор стал одной из главных причин катастрофы 22 июня 1941 г.(обычно на него нападают за то, что якобы он ускорил начало Второй мировой войны). Я же хочу разобраться с нашими делами: для нас он отодвинул войну или нет? Облегчил неизбежное вступление в нее или усугубил? Со времен Версальского мирного договора 1919 г., завершившего Первую мировую войну, наши страны не имели общей границы, поэтому Германия не могла внезапно напасть на СССР. Так что «внезапность» немецкого нападения, на которую потом всегда ссылались советские пропагандисты, объясняя события 22 июня, обеспечил нам именно договор, подписанный Молотовым и Риббентропом. И угрозу войны он не ликвидировал – пожар мировой войны вспыхнул ровно через неделю после его подписания и, что совершенно очевидно, не мог не докатиться до нашей страны. Если добавить к этому серьезное непонимание этого договора советской молодежью, которая в те годы по целому ряду причин, в первую очередь из-за участия СССР в гражданской войне в Испании, относилась к фашистской Германии как к самому опасному и грозному противнику, полное неприятие этого договора коммунистическими и рабочими партиями мира, недоумение и страх в демократических странах, позже ставших участниками Антигитлеровской коалиции, то отрицательный результат подписанного документа для нашей страны очевиден. Сомнителен и главный козырь, который предъявляли в его защиту советские пропагандисты и, к сожалению, многие современные историки, – то, что якобы он на два года отдалил нам войну и дал к ней подготовиться. Ведь Запад вел тогда «странную войну», и гитлеровская промышленность тоже получила два года, которые активно использовала для разработки и создания новой мощной военной техники.

Однако вернемся к списку членов немецкой делегации 1939 г. Я обнаружил его в Архиве внешней политики МИД РФ в фонде Секретариата наркома в двух вариантах – на немецком (Ф-06. Оп. 1. Д. 74. П. 8. Л. 36, 37) и русском (Ф-06. Оп. 1. Д. 74. П. 8. Л. 34–35) языках. На нем отсутствуют подпись составителя и дата, из чего следует, что либо к нему имелось сопроводительное письмо, оставленное в фонде наркома, либо он был передан нарочным из рук в руки. Такие случаи бывали. Например, документы передавали во время приема у замнаркома иностранных дел СССР посол Шуленбург или советник посла Хильгер. Из-за отсутствия даты невозможно определить, о какой делегации идет речь – прилетавшей в августе или в сентябре. Либо он действовал неограниченный период времени (опубликованный ранее [61. C. 66–67] документ «Полномочия…», подписанный Гитлером, дает Риббентропу право «для подписания как пакта о ненападении, так и других соглашений, являющихся результатом этих переговоров», и не ограничивается никаким сроком).

В составе делегации 38 человек, включая Риббентропа, эта цифра уже неоднократно называлась. Изучение списка показало, что из этих 38 человек 17 – официальные лица, 8 – сопровождающие (7 охранников и один камердинер), 4 – обслуживающий персонал и 9 человек – летный состав.

Однако в советской прессе в августе 1939 г. публиковалось лишь 6 фамилий: Риббентроп, д-р Гаусс, Дернберг, П. Шмидт, Г. Гофман, д-р Шнурре. А в сентябре 1939 г. – 9: Риббентроп, Форстер, д-р Гаусс, Шнурре, Кордт, Генке, фон Галем, Шульце, Штейнбикель (из них четверо – Форстер, Кордт, фон Галем, Штейнбикель – отсутствуют в списке делегации). Таким образом, всего в газетах было названо 12 фамилий, в том числе 8 из списка членов делегации, а фамилии 9 членов делегации опубликованы не были.

Рассмотрим их всех. Полужирным шрифтом я выделил имена и фамилии членов делегации, как они указаны в варианте списка на русском языке, в квадратных скобках – мои комментарии. Указание «август» означает выявленное участие данного лица в августовском визите, «сентябрь» – в сентябрьском.

1. Министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп

[1893–1946; обергруппенфюрер СС, советник Адольфа Гитлера по внешней политике; август, сентябрь.]

2. Помощник статс-секретаря Фридрих Гаус

[1881–1955; начальник юридического отдела МИД, посол по особым поручениям; единственный, кроме Риббентропа, член немецкой делегации, чье фото с указанием имени было опубликовано в советской прессе; август, сентябрь]

3. Посланник 1 класса фон Дернберг

[барон Александр фон Дернберг, 1901–1983; начальник протокольного отдела МИД; август, сентябрь.]

4. Посланник 1 класса Пауль Шмидт

[Пауль Отто Шмидт, 1899–1970; личный сотрудник Гитлера – переводчик и стенографист-хронограф, глава секретариата МИД; русским языком не владел, переводил с английского и французского; нет ни одного фото или кинокадра с ним, сделанного в Москве[5]; август.]