Джошу не впервые за последние пять лет страшно захотелось удушить Алли за то, что ушла от них. За то, что ушла и даже не оглянулась. Подавшись вперед, он поцеловал Тоби в лоб и вздохнул:

– Ты забыл мыло.

– Тяф.

Джош проснулся перед рассветом оттого, что во сне его душили. Открыв глаза, понял, что заснул на кровати Тоби. Фасолька занял одну половину, Танк – другую, и оба дрыхли без задних ног.

Джош, вчетверо больше чем эта парочка вместе взятая, теснился в крохотном уголке. Именно крохотном. Ноги онемели, потому что свисали с матраца, книга про медведей прилипла к лицу. В теле ныла каждая клеточка. Морщась, он с трудом пошевелился. Танк фыркнул, потянулся… и пукнул.

В комнате тут же стало нечем дышать.

– Иисусе, пес, ты воняешь хлевом.

Танк широко улыбнулся.

Джош покачал головой, осторожно сполз с постели и накрыл Тоби, который спал, как делал все в жизни, – со стопроцентным самозабвением.

Тихо позавидовав ему, Джош принял душ и спустился вниз.

Нина убирала на кухне и собирала ленч для Тоби.

– Пожалуйста, прогуляйте сегодня Танка, – попросил он. – Дважды. В середине утра и днем. Он уж точно должен дотерпеть до этой поры, если хочет остаться в живых.

Нина тщательно закрыла коробку для ленча с картинкой из «Звездных войн».

– Нет.

– Ладно-ладно, я шутил и не собираюсь убивать Танка.

Возможно.

– Нет, я не пойду гулять с этой собакой.

Рост четыре с половиной фута, итальянский акцент и хлопающие голубые глаза, способные прикончить человека на месте. Кроме того, домоправительница обладала способностью наводить некий порядок, так что дом Джоша с ее помощью выглядел местом, где живут люди, а не стая диких животных. Но она не готовила. И не собиралась выступать в роли матери. Единственная причина, по которой она собирала Тоби ленч, заключалась в том, что малыш был единственным, кто ей нравился в этом доме.

– Мне противна эта собака. Она меня лижет.

– Но он щенок и ведет себя, как все щенята, – оправдывался Джош.

– Он кошмар.

Тут она его уела.

Полчаса спустя Джош посадил Тоби в школьный автобус, а сам поехал в офис, по-прежнему понятия не имея, что делать с чертовым псом. Он бы пошарил по списку контактов, да вот только уже заменил телефон.

Он мог снова нанять Грейс. Она нуждается в деньгах, но нанять эту девушку – значит, быть втянутым в ее сексуальный водоворот.

Джош вышел из машины, но вместо того чтобы направиться к входу, пересек маленькую боковую улочку, ведущую к больнице и обогнул западное крыло, ставшее Центром охраны здоровья, которым управляла Мэлори Куинн.

Та, завидев его, улыбнулась.

– Привет, док. Скажи, что пришел отработать смену.

– Нет. Разве сегодня не доктор Уэллс работает?

– Он застрял в отделении «скорой» в Сиэтле и не может приехать.

Черт.

Джош оглядел забитую пациентами комнату ожидания.

– Мартин не дал тебе замену?

Мэлори покачала головой. Оба знали: Мартин Уэллс считает, будто слишком хорош, чтобы тратить время на Центр охраны здоровья, и что приемному покою повезло, когда он туда приходит из Сиэтла раз в неделю по контракту.

– Не знаю, что ждет меня в офисе, но попытаюсь вернуться сюда. Попозже.

– Спасибо, – с благодарностью выдохнула Мэлори. – Но если ты здесь не по работе, чем могу помочь?

– Мне нужно найти Грейс.

Мэлори выгнула бровь.

– Грейс?

– Мне снова нужно выгулять собаку.

– Но вчера ты ее уволил.

Джош скорчил гримасу. Он вроде как надеялся, что она об этом не узнает. Мэлори была удивительной медсестрой, невестой одного из его ближайших друзей, и яростно, как родная мать, защищала людей, которые были ей небезразличны. Грейс была одной из таких людей.

– Да, но я, должно быть, поспешил с этим.

Мэлори молча изучала его.

– Она – это что-то, правда?

Да. Да, Грейс – это что-то. Совершенно точно.

– Так у тебя есть ее номер? Мой телефон погиб в океане.

– Да, у меня есть ее номер.

Он выжидал, но она назвала цифры. Он глянул на часы.

– Мэлори.

– Ты должен извиниться за то, что вчера ранил ее чувства.

– Я не ранил ее чувства.

Мэлори ответила долгим взглядом.

Иисусе, у него нет на это времени! Да и у нее тоже!

– Прекрасно, – сдался он. – Я извинюсь за то, что ранил ее чувства. Только скажи, где ее найти.

– Прости, не могу. Это против кодекса.

– Кодекса?

– Именно. Слушай, если твоего друга обидела девушка, а потом попросила его телефон, ты бы дал?

– Мэл, ты каждую ночь спишь с одним из моих друзей. С чего это я стану давать Таю телефон какой-то девицы?

– Все это не имеет значения, – вздохнула она. – Грейс не ответит на твой звонок. Она работает.

– Заводит очередную собаку в океанские волны?

– Ладно, это вина твоего психованного щенка. И нет, сегодня утро среды, так что она на уроке изобразительного искусства в галерее Люсиль.

– Спасибо.

Джош шагнул к двери, но повернулся.

– Можешь позвонить в мой офис и сказать, что я опаздываю на полчаса? Пусть, если что, звонят на новый телефон.

– Это тебе обойдется…

– Позволь угадать. Шоколадный торт?

Она мило улыбнулась.

– Из гостиницы, пожалуйста.

Тара, шеф-повар местной гостиницы, делала лучший шоколадный торт на всей планете.

– Заметано.

Джош сел в машину и проехал мимо причала к художественной галерее Люсиль, старому викторианскому зданию, обладавшему полуторавековым обаянием и характером и мирно покоившемуся на старом фундаменте. Когда он ступил внутрь, колокольчик над головой звякнул и Люсиль высунула голову из комнаты дальше по коридору.

Ей было где-то около восьмидесяти. Обожала розовые спортивные костюмы, помаду того же цвета и была сердцем и душой Лаки-Харбора, поскольку знала и обсуждала все сплетни.

– Доктор Скотт – воскликнула она, восторженно улыбаясь при виде него и похлопывая по узлу волос, словно для того, чтобы убедиться, что он по-прежнему красуется на затылке.

– Вы здесь, чтобы записаться на занятия по рисованию?

– Нет, мне нужно поговорить с одной из ваших учениц.

– Вот как? Думаете, что у миссис Тайлер снова сердечный приступ?

Господи, он надеялся, что нет.

– Нет, не миссис Тайлер.

– Вот как? Только не говорите, что у миссис Б. снова геморрой. Я предлагала ей есть больше чернослива, но она не слушает. Скажите хоть вы ей.

Миссис Берланд была одной из пациенток Джоша. Собственно говоря, она отказывалась посещать любого доктора, кроме Джоша, но слушала его не больше, чем Люсиль.

– Не миссис Б. Я ищу Грейс Брукс.

Люсиль пораженно заморгала.

– Но, солнышко, почему вы так и не сказали? Конечно, можете поговорить с ней, но она не моя ученица. Она натурщица.

– Натурщица?

– Да, сегодня мы рисуем обнаженную натуру.

Немногое могло удивить Джоша. Собственно, ничто не могло его удивить. Но это…

– Учиться рисовать обнаженную натуру – обычная практика начинающих художников. Мы почти всегда нанимаем натурщиц. В прошлом сезоне я позировала сама.

Пока он осознавал ужас сказанного, Люсиль продолжала:

– Женская фигура – самое красивое творение на земле. Очень естественное.

Она открыла дверь студии, и он увидел на возвышении Грейс в позе балерины. У ее ног лежал халат. Светлые, сияющие, как шелк, волосы распущены и волнами лежат на плечах, длинные загорелые ноги обнажены.

Она не была голой. Во всяком случае, не полностью. На ней была одна из длинных хитроумных футболок, продававшихся в пляжных магазинчиках, с накладным изображением очень фигуристой особы в почти не существующих стринг-бикини.

– Она немного стесняется, – ухмыльнулась Люси.