- А может, так и сделать? – предложил Хусейн. – Это запросто, точно вам говорю. Только надо внутрь бесшумно попасть, ну, это мы придумаем как.

Однако, обсудив все как следует, приняли решение выждать пару дней. Во-первых, надо было подождать на случай, если к чужакам прибудет кто-то еще. Если за два дня так никого и не будет, можно будет с большой долей вероятности считать, что им противостоят только эти семеро. Во-вторых, надо было понаблюдать и решить, стоит ли вообще нападать или лучше идти дальше к цивилизации. Как бы ни хотелось помочь людям, сами они с «медузами» вряд ли смогут разобраться. Вызов помощи не только сохранял приоритет, но и становился гораздо более срочным и нужным.

На следующий день после стычки Ронни с космопехом прибыл, наконец, весь личный состав штаба операции во главе с целым контр-адмиралом. Работы техникам прибавилось, а штат, из соображений секретности, не увеличивали. Ронни это и удивляло – на кого тут шпионить, скажите? - и радовало – больше работы, меньше времени для ненужных мыслей.

В систему E276H592 пришел флот с Земли, и работа по изучению чужой базы закипела всерьез. До прибытия орбитальной станции ученые жили на боевых кораблях и, говорят, спали прямо в кают-компаниях, но никто не жаловался. Зато в гостинице стало пусто и тихо. Штабные офицеры жили на своем корабле, почти вся научная команда улетела, остались только три психолога, Салли с Артуром и Рон.

Артур так ничего и не смог вспомнить из лакун в памяти. Но больше ничего странного и необычного в его организме и сознании медики не нашли, только понятные последствия сильного стресса. Гораздо больше вопросов вызвал его камешек – он работал точно так же, как и талисманы Салли и Рона, но помимо этого, он рос! К сожалению ученых и облегчению Артура, изучение его артефакта пришлось отложить на потом. Из-за того, что камушек рос, Артур не мог пока вставить его в кольцо или серьгу, как хотел, и носил пока на шее, в сетчатом мешочке, чтобы камень соприкасался с открытой кожей. Это, видимо, было необходимым условием для того, чтобы талисман работал – непосредственный физический контакт с владельцем

Несмотря на то, что остались фактически одни в гостинице, друзья почти не виделись – днем все трое были заняты, по вечерам парочка не выходила из своего номера, Ронни же опять начал выбираться в люди. Все-таки не мог он долго в одиночестве, только поражался Салли – как она смогла просидеть два месяца одна в квартире? Общаться ему по-прежнему особо не хотелось, но в компании все же было легче. Он больше молчал, слушал разговоры, почти не пил, но продолжал сидеть вместе со всеми, пока не начинало клонить в сон. Его состояние, кажется, понимали и с разговорами особо не лезли.

Ронни все это время не забывал о стычке в коридоре. Космопех, фамилия которого была, оказывается, Ваш (vache – корова по фр., примечание автора), по-прежнему был в охране конференц-зала. Руки он больше не распускал и ничего не говорил, но при каждой встрече провожал Ронни тяжелым многообещающим взглядом. Так что парень держался настороже, но всего предусмотреть все же не мог.

В тот вечер его послали на склад, отнести остатки непригодившихся кабелей.

- И сразу домой иди, - сказала Ирма. – И так у тебя переработка больше всех выходит. Я понимаю, тебе работой отвлечься хочется, но отдыхать тоже надо. Толковый ты парень и работящий, по виду так даже и не скажешь.

Ронни поблагодарил и согласился, но сразу домой он не собирался. Склад был рядом со шлюзами, а сегодня должен был прилететь корабль с E276H592. Официально новости ему сообщат только завтра, если вообще сообщат, а так был шанс попробовать разузнать у команды корабля, что новенького раскопали яйцеголовые.

Поболтав немного на складе с кладовщицей Лори, с завидным упорством продолжающей заигрывать с ним, несмотря на полное отсутствие отклика, Ронни направился к шлюзам. По дорожкам выходило далековато, поэтому он пошел напрямик, по узкому коридору вдоль глухой складской стены, как ходил всегда. И только выругался сквозь зубы, увидев впереди знакомую массивную фигуру. Вот сука, что он здесь потерял, в складской зоне!

Но дело оказалось еще серьезнее, чем Ронни мог предполагать. Из-за спины Ваша показалась еще одна такая же туша. Подумав, что в такой ситуации сбегать не позорно, Ронни оглянулся и увидел, что третий космопех загородил собой пути к отступлению.

- Вот сука, - почти восхищенно произнес Ронни, давя рождающийся страх. Никогда нельзя показывать ублюдку, что ты боишься, учил дед. – Ты не просто скотина, а трусливая скотина. Дружков приволок, надо же… Боишься меня?

Нож давно уже удобно лежал в руке, но Рон не обольщался – ничего он против троих сделать не сможет. Честно говоря, если бы Ваш не был трусливым козлом, то и против него одного не выстоял бы.

Ваш, между тем, не торопился ни отвечать, ни действовать, только ухмылялся, по-хозяйски разглядывая Ронни. Видимо, это должно было вогнать «куколку» в ужас, но возымело обратный эффект. Рон почувствовал, как его накрывает хорошо уже подзабытая холодная ярость – с тех пор, как его, восемнадцатилетнего, попытался изнасиловать пьяный матрос с транзитного корабля, он такого ледяного, какого-то потустороннего и абсолютно безумного чувства не испытывал. Того матроса он бы насмерть забил ногами, если бы не остановили вовремя, а сейчас… Сделать с этими троими он по-прежнему ничего не может, но вот с собой – запросто. Страха не стало вообще. Ронни широко улыбнулся и, не меняясь в лице, полоснул себя ножом по руке выше запястья, стараясь не задеть вену. Но, кажется, все-таки задел, потому что кровь пошла сразу и обильно, но ему было плевать. Он сжал кулак, от чего кровь потекла струйкой на пол, и медленно провел окровавленной рукой поперек лица, продолжая улыбаться.

- Срань господня, да он псих, - плюнул второй космопех. – Хрен с ним, Ваш, пошли отсюда. Еще не хватало в тюрягу из-за маньяка загреметь. Докажи потом, что это не мы его…

Ваш спорить не стал, и третий, так и простоявший молча все это время, тоже ушел.

Только когда их шаги стихли, Ронни опустился на пол, зажимая рану второй рукой. Голова кружилась – видимо, много крови успел потерять. Все-таки, он, наверно, правда, псих… Ну и пусть, это лучше, чем быть избитым и изнасилованным сворой ублюдков. Ронни нашарил комм, вызвал кибермеда и потерял сознание.

За два дня выжидания ничего в обстановке не изменилось. Один раз «тарелка» летала куда-то и вернулась с теми же двумя пассажирами, что и улетала. Серокожие, похоже, ничем особо не занимались, из дома выходили редко и, вообще, выглядели какими-то вялыми и безжизненными, как марионетки. Людей за это время так и ни разу и не увидели. Ждать больше становилось невыносимым, надо было что-то делать. Но вот что?

- Надо брать «языка», - сказала сержант Лепке.

- Взять-то возьмем, - Хусейн покачал головой. – Это не вопрос. А вот что с ним делать, с «языком» этим, допрашивать как?

- Ну, они же людей похищали и держали столько, - влез Ангстрем. – Значит, общались как-то.

- Твоя правда, - сержант выжидательно посмотрела на Кречетова. – Что скажешь, командир?

- То и скажу, - кивнул Стас. – Надо брать. Толку от ожидания больше нет.

Дело, казавшееся самым несложным, неожиданно провалилось и обернулось совсем уж потрясающим образом.

Брать «языка» отправился Хусейн. Прикрывали его все остальные, грамотно расставленные сержантом Лепке по огневым точкам, хотя капрал и посмеивался над такой перестраховкой. Но реальность в очередной раз доказала – армейские уставы писаны кровью!

Когда Хусейн бесшумно вырос за спиной «серого» и скрутил его, затыкая рот, тот не успел издать ни звука и даже, кажется, понять, что происходит. Но спустя буквально пару секунд из дома высыпали все остальные шестеро «серых», с какими-то стержнями в руках, и Лепке первая открыла огонь. Спустя еще пару секунд, на площадке перед домом лежали шесть дымящихся трупов и сержант Хусейн, придавивший собой с неожиданной для такого хилого создания силой вырывающегося «серого».