Как видим, источник содержит в основном достоверные сведения об островах и их коренных жителях. Что же касается загадочных, «колдовских» явлений, то включение их в описание неизвестных ранее областей является, пожалуй, традиционным, причем традиция эта, по-видимому, восходит к античности. Вспомним здесь устрашающие подробности из описания плавания Ганнона, или хорошо известные описания чудес в Геродотовой «Истории» в рассказах об Африке и других отдаленных местах ойкумены, или фантастические элементы в арабской географической литературе.
Значение сведений, содержащихся в рукописи Боккаччо, трудно переоценить. По мнению испанского ученого Фермин дель Пино, великий итальянский писатель и гуманист раннего Возрождения был не просто переводчиком на латынь текста отчета об экспедиции (как это полагают некоторые исследователи). Дж. Боккаччо отредактировал текст, дополнил его данными, почерпнутыми из других источников, расширив при этом этнографические разделы [Pino, с. 134–116J. Рукопись действительно поражает широтой этнографических сведений. Однако о существовании других столь же подобных источников, кроме писем флорентийских купцов, можно лишь строить предположения.
Итак, в 1341 году многотысячелетнее «открытие» Канар было завершено. Любопытно и важно подчеркнуть, что экспедиция, достигшая в этом году архипелага, была интернациональной.
Сложность вопроса об обнаружении Канарских островов заключается вот еще в каком обстоятельстве. Все те, кто приплывал на архипелаг, чтобы на нем остаться, тоже как бы открывали его для себя — и кроманьонцы, и протосредиземноморцы, и мигранты, принесшие сюда ливийскую письменность, подобную тифинаг туарегов Сахары, и другие безымянные переселенцы. Как уже отмечалось, знания о Канарах, по-видимому, не стирались в памяти жителей атлантического побережья Северо-Западной Африки и Пиренейского полуострова, особенно тех, кто рыбачил в водах, где господствует Канарское течение. Если же говорить о жителях Восточного Средиземноморья, то первооткрывателями островов были, скорее всего, мореплаватели Эгейского бассейна, чьи географические открытия легли в основание древних мифов и современных научных представлений.
Еще о письменных и иных источниках. Источники по истории и этнографии Канарских островов весьма разнообразны. Здесь и письменные свидетельства античных и средневековых авторов, и нотариальные записи, данные антропологии и памятники материальной культуры, пиктограммы, данные лингвистики, топонимики и естественных наук, а также свидетельства путешественников XVIII — начала XIX века.
Два античных памятника, в которых говорится о Канарских островах, текст из «Естественной истории» Плиния Старшего и отрывок из «Руководства по географии» Клавдия Птолемея, дополняют свидетельства об островах в Атлантическом океане, а также о народах Северной Африки, имеющиеся в сочинениях античных авторов, и прежде всего в «Ливийском логосе» Геродота. Данные о Канарах, как мы видели, содержат также некоторые памятники арабской географической литературы рубежа I–II тысячелетий и. э. Но среди первых средневековых письменных источников безусловно важнейшей по полноте предоставляемых данных является рукопись об экспедиции 1341 года.
В XV веке конкистадоров обычно сопровождали хронисты, донесшие до нас некоторые подробности завоевания островов и сведения об их коренных жителях. Так, в экспедиции Жана де Бетанкура, закончившейся покорением островов Лансароте, Фуэртевентура и Иерро, принимали участие францисканские монахи Пьер Бонтье и Жан де Веррье. Их хроника рассказывает о завоеваниях, о попытках подчинить другие острова, а также содержит ценнейшие, хотя и краткие, сведения об аборигенах. Среди других источников этого периода отметим посвященные Канарам главы в «Хронике Гвинеи» Гомеша Зурары — ценном историческом документе о первых плаваниях португальцев к берегам Африки. Канарские острова этот мореплаватель посетил в середине XV века.
В течение двух последующих столетий архипелаг посещали многие миссионеры, путешественники, ученые, записки которых представляют для нас немалую важность. К сожалению, не все эти документы, как и некоторые хроники предшествующего периода, были доступны автору этой работы. В ряде случаев приходилось пользоваться лишь фрагментами из них, приводимыми в разных научных работах.
Сведения о Канарских островах и об их аборигенном населении содержатся в сочинениях Лас Касаса, .великого испанского гуманиста, историка и публициста. Юн побывал впервые на архипелаге весной 1502 года, остановившись здесь на несколько недель по пути в Вест-Индию [Vida у escritos, с. 15–16]. Защитник индейцев Америки сочувственно отнесся и к аборигенам Дакар и гневно осудил завоевателей, убивавших и порабощавших «неверных» [Las Casas, с. 108].
Доминиканский священник Алонсо де Эспиноса, привлеченный на Тенерифе «таинственным» появлением там задолго до христианизации его населения священного изображения девы Марии с младенцем, прожил на этом острове несколько лет в конце XVI века. Его хроника была опубликована в Севилье в 1594 году. Первая книга — «Описание Тенерифе и его населения» также привлечена к исследованию.
Немалый интерес представляет хроника корённого тенерифца Хуана Нуньеса де ла Пенья, жившего на рубеже XVII–XVIII столетий. Он рассказывает как об аборигенах в период колонизации островов, так и о современных ему событиях. Его сообщения отличаются относительной полнотой, однако они относятся в основном к его родному острову.
Хроники XV и следующих веков требуют значительного анализа на достоверность. Кроме модернизаций, допускаемых хронистами, в этих памятниках отражены изменения, происшедшие в жизни аборигенов после первых контактов с европейцами. Общей чертой всех средневековых хроник является также неполнота сведений о коренных жителях архипелага. Авторы сообщали обычно лишь о наиболее интересном, экзотическом из жизни канарцев, в то же время многие важные стороны аборигенной культуры (особенно духовной) остались без внимания.
Ценнейшими источниками, в которых сообщается о положении коренного населения в начале XVI века, являются записи нотариальной конторы на Тенерифе и некоторые другие документы, фиксирующие различные стороны жизни на этом острове. Эти материалы изданы Институтом по изучению Канар при Университете в Ла-Лагуне-де-Тенерифе в серии «Fontes Rerum Canariarum», представляющей собой сводку источников и монографических исследований по истории архипелага[15].
Письменные свидетельства являются основными источниками для реконструкции господствовавших на Канарах социально-экономических отношений и духовной культуры аборигенов.
Многое о прошлом Канар могут рассказать памятники материальной культуры. Однако глубокое археологическое изучение архипелага сталкивается вплоть до настоящего времени с рядом трудностей. Главная из них — это крайняя редкость стоянок с ярко выраженной стратиграфией. Культурный слой в пещерах, служивших основным местом для жилья и захоронений, как правило, очень тонок. Канарцы жили в пещерах в течение многих тысячелетий (некоторые пещеры использовались для жилья еще совсем недавно) и, естественно, регулярно вычищали их, вследствие чего остатки материальной культуры часто обнаруживаются вблизи этих пещер без стратиграфической упорядоченности. Первые пещерные стоянки с достаточно четкой стратиграфией были открыты лишь около 20 лет назад [Pellicer Catalán, с. 68–70]. Ценный и разнообразный материал дают пещеры для захоронений, где останки найдены вместе с погребальным инвентарем.
Часть археологических памятников, и возможно немалая, погребена под продуктами вулканических извержений. В целом относительная бедность Канар выявленными археологическими памятниками служит одним из препятствий на пути решения многих загадок.
Среди археологических находок важное место занимают пиктографические памятники. Значительное число канарских петроглифов было впервые обнаружено в начале второй половины прошлого столетия. Находки эти продолжаются и в настоящее время. Петроглифы, встречающиеся на Канарских островах, можно условно разделить на геометрические (спирали, двойные спирали, концентрические круги и др.), зооморфные и антропоморфные. Наиболее часто встречаются геометрические петроглифы. Правда, на островах Тенерифе и Гомера, как уже отмечалось, они отсутствуют.
