Но! Касьянов выступил в защиту человека, которого Путин с некоторых пор причислил к своим личным врагам на том основании, что Ходорковский оказывал большую финансовую поддержку демократической оппозиции страны – партии «ЯБЛОКО» и Союзу правых сил, прежде всего.
В путинской стилистике политической жизни – это глубокая личная обида. Путин много раз публично демонстрировал, что в принципе не понимает, что такое дискуссия. Тем более политическая – дискуссии нижестоящего, по Путину, с вышестоящим быть не должно. И если нижестоящий это себе позволяет – значит, он враг. Путин ведет себя таким образом не нарочито, не потому, что тиран и деспот от рождения – он просто так воспитан. В категориях, которые в нем вымуштровала КГБ, а эту систему он считает идеальной, о чем не раз публично заявлял. И поэтому, как только кто-либо с ним не соглашается, Путин категорически требует «прекратить истерику». (Отсюда и отказ от предвыборных дебатов – это не его стихия, он не способен к ним, он не умеет вести диалог. Он – исключительно монологист. По военному образцу: пока был «нижестоящим» – обязан быть молчуном. Стал «вышестоящим» – говорю, но в режиме монолога, и тогда все «нижестоящие» обязаны делать вид, что согласны. Этакая идеологическая дедовщина, временами, как это вышло с Ходорковским, переходящая в физическое истребление и устранение).
Вернемся к акции «смена правительства». Касьянов – вон, министров перетасовали и оставили при их прежних интересах – премьером Путин торжественно подсунул стране Фрадкова – Михаила Ефимовича Фрадкова. Был такой человек в нашей чиновничьей иерархии – в последнее время тихо сидел себе представителем РФ в европейских институциях в Брюсселе. Невзрачный, незлобивый и невнятный господин с узкими плечами и широким тазом в ранге федерального министра (впрочем, о том, что у страны вообще есть такой министр Фрадков, страна узнала лишь в день объявления Фрадкова премьер-министром – что, в соответствии с нашей традицией означает, что Фрадков – тихий представитель все тех же органов, которым Путин посвятил большую часть своей сознательной жизни).
Страна смеялась, услышав про Фрадкова. А Путин настаивал – и даже принялся объяснять свой «принципиальный» выбор так: мол, хочу быть с вами честным и пойти на выборы, чтобы вы наперед знали, с кем я буду работать и с кем буду бороться с нашим главным злом – коррупцией и бедностью…
Народ – обе его половины, и кто «за» Путина, и кто «против» – продолжал смеяться: плохая комедия продолжалась на глазах у всех. Если страна не знала Фрадкова, то мир бизнеса его отлично помнил. В пору пребывания Фрадкова в кресле директора Федеральной службы налоговой полиции (Фрадков – типичный советский номенклатурщик, которого всю его сознательную жизнь, начиная с коммунистических времен, двигали туда-сюда по чиновничьим креслам, вне зависимости от специальности и знаний, он – типичный «наш руководитель», которому неважно где рулить, главное – рулить) – так вот, ФСНП в пору Фрадкова слыла как раз самым коррумпированным ведомством в государственной иерархии. Тут чиновники брали мзду буквально за все, за любую справочку и консультацию, вследствие чего служба и была ликвидирована, а Фрадкова, согласно все той же советской номенклатурной традиции, опять передвинули – читай: «не обидели» – в Брюссель.
И вот Фрадков, названный Путиным премьером, на следующее утро спешно прилетает в Москву из Брюсселя, и у народа опять появляется повод посмеяться – уже будучи оглашенным Путиным в качестве премьер-министра, в первом же интервью в аэропорту Фрадков заявил… что, собственно, не знает, как быть премьер-министром, и нет у него никакой программы, и все ему, как снег на голову, и он ждет распоряжений и инструкций…
Россия – страна недоговоренностей и всеобщей забывчивости. И поэтому, невзирая на отсутствие распоряжений и инструкций от Путина, которые так никто не услышал, подконтрольная Кремлю Дума убедительным большинством Фрадкова утвердила, сославшись на «исполнение воли наших избирателей, которые во всем доверяют президенту Путину». (Дума, сформированная по итогам выборов 7 декабря 2003 года, практически не имеет оппозиции Путину – по этому принципу и формировалась).
«Избиратели», впрочем, тоже сглотнули, что их премьер Фрадков не имеет программы и не знает, что будет делать завтра…
Наступило 14 марта. Все проголосовали. Все прошло, как заранее спланировали в Кремле. Жизнь потекла прежняя. Чиновники вернулись к неуемному воровству. Продолжилось смертоубийство в Чечне, на короткое время выборов притихшее и тем подавшее надежду пятый год ожидающим мира (март 2004 года – конец пятого года второй чеченской войны, начавшейся в середине 1999 года, в преддверии первых выборов Путина). К выборам, в соответствии с азиатской традицией, к ногам правителя сложили оружие два полевых командира – их родственников схватили и держали до тех пор, пока полевые командиры не заявили, что они с Путиным и о независимости не мечтают. Ходорковский, олигарх-заключенный, принялся писать покаянные письма из тюрьмы Путину. «ЮКОС» стремительно нищал. К нам приехал Берлускони – с визитом, и первым делом спросил совета своего друга Владимира, как ему добиться 70 процентов на выборах. Путин не ответил ничего определенного – и действительно, как тут посоветовать даже другу Сильвио, он не поймет, но он из Европы. Они вместе съездили в провинциальный Липецк, открыли линию по производству стиральных машин, посмотрели на шоу военных самолетов. Путин продолжил телевизионные разносы высокопоставленным чиновникам. Мы его обычно так и видим – или принимающего отчет чиновников в его кремлевском кабинете, или дающего разнос в режиме монолога. Съемки обычно очень продуманы с точки зрения пиара, нет никакой отсебятины, случайностей, все спрогнозировано и выверено. Путин был явлен народу на Пасху – это было почти месяц спустя после вторых его выборов. Плечом к плечу с ним, как на военном параде, в начале Великой Заутрени в храме Христа Спасителя в Москве, возведенном из бетона на месте бывшего бассейна, – неумело и карикатурно крестились: премьер Фрадков, новый кремлевский «серый кардинал» Дмитрий Медведев, крошечного роста и большой головы глава президентской администрации. Медведев клал кресты, прикасаясь рукой ко лбу и внизу к гениталиям, – было смешно. Еще Медведев, как и Путин, жал руку Патриарху, как «товарищу» – не целуя ее, как положено по церковному обряду. Патриарх не замечал, что непорядок. Пиарщики в Кремле, конечно, неграмотные – вот и не научили. Хоть и эффективные там пиарщики. Стоял рядом с Путиным и мэр Москвы Юрий Лужков – это он «строил» храм Христа Спасителя. Лужков был единственный, кто умело осенял себя крестным знамением. Патриарх называл Путина «Вашим Высокопревосходительством». Даже сторонников это коробило. Пасха теперь, при многочисленных выходцах из КГБ при верховной власти – самый что ни на есть большой праздник по обязанности. Вроде первомайской демонстрации раньше.
Начало Великой Заутрени было еще смешнее, чем рукопожатие с Патриархом. По обоим государственным телеканалам шла прямая трансляция крестного хода вокруг храма Христа Спасителя, предшествующая Заутрени. Крестный ход шел с участием Патриарха, хоть и больного. Диктор на телеканалах – человек верующий и теологически очень образованный, говорил, что считал нужным: просвещал телеаудиторию, говоря, что до полуночи, по православным традиции, двери храма должны быть закрыты, потому что это символизирует врата пещеры, где находилось тело Христа. После полуночи православный люд, участвующий в крестном ходе, ждет открытия дверей храма, первым, на ступенях, стоит Патриарх и входит в пустой храм, где уже состоялось Воскресение Христово…
Когда Патриарх свершил первую после полуночи молитву у дверей храма, и их отворили, там оказался… Путин. Скромный ты наш… Плечом к плечу с Фрадковым, Медведевым, Лужковым.
Смех и грех. Вечер юмора в пасхальную ночь. Ну, за что его любить? За то, что умеет все опошлить, к чему прикасается?
Примерно в те же самые дни, 8 апреля, шахидками, впервые с начала чеченской войны, были объявлены девятимесячные девочки-близняшки с крошечного чеченского хутора Ригах. Мертвые девочки, которые еще не научились ходить, но уже погибли. Было это обычно: после 14 марта начались постоянные войсковые операции в Чечне. Военные (Региональный оперативный штаб по управлению контртеррористической операцией – так его у нас называют) объявили, что ловят Басаева, «идет крупномасштабная войсковая операция по уничтожению участников бандформирований». Басаева не поймали, но 8 апреля, около двух часов дня, в рамках «войсковой операции» был нанесен ракетно-бомбовый удар по хутору Ригах. Погибли все, кто в этот момент был на хуторе – мама с пятью детьми. Картина, представшая взору отца семейства – Имар-Али Дамаева, и сильного духом превратит либо в пацифиста навеки, либо в камикадзе. 29-летняя жена Имар-Али – Маидат, уже мертвая, прижимала к себе их четырехлетнюю Джанати, трехлетнюю Жарадат, двухлетнего Умар-Хажи и крошку девятимесячную Зару. Мамино объятие никого из них не спасло – все дети были также убиты осколками. Чуть в стороне лежало тельце Зуры, Зариной сестренки-близняшки. Маидат не хватило рук и, видимо, времени, чтобы придумать, как затолкать под свое тело пятую, а сама Зура двух шагов доползти не успела. Имар-Али собрал осколки, восстановили номер ракеты-убийцы: 350 Ф 5-90. Собственно, это не представляло большого труда – номер хорошо сохранился. Стали хоронить тела – и улем, мусульманский толкователь из соседнего селения, сказал, что объявляет всех убитых шахидами. То есть мучениками за веру. Их так и похоронили уже к вечеру этого дня – как шахидов, не обмыв тел, без погребальных саванов, в одежде, в которой приняли смерть. А Имар-Али Дамаев из Ригаха стал отцом пятерых шахидов.
