Книга Анны Политковской «Путинская Россия» (PUTIN'S RUSSIA) была впервые издана в Великобритании в 2004 году.

Позже книга была переведена на многие языки и издана в Соединенных Штатах Америки, Дании, Финляндии, во Франции, в Германии, Голландии, Италии, Японии, Норвегии, Испании и Швеции.

«Новая Газета» публикует книгу с согласия родственников Анны Политковской.

Все права на публикацию принадлежат семье Анны.

Армия у нас – это совершенно закрытая зона. Все равно, что тюрьма. Собственно, это и есть тюрьма, просто названа другим словом. И в армию, и в тюрьму не может вступить нога ни одного человека, которого не «захотело» военное (тюремное) начальство. Отсюда сложилась традиция, что жизнь любого в армии – это путь раба.

Конечно, мы тут не оригиналы – в любой стране армия стремится к закрытости, и именно это, похоже, дает нам основания говорить о генералах как о едином международном племени людском с общепланетарными характерологическими особенностями, вне зависимости от того, президенту какого государства служит тот или иной генерал.

Однако в России есть свои специфические армейские, а точнее, особенности армейско-гражданских отношений. Они состоят в том, что в России отсутствует хоть какой-то гражданский контроль за действиями военных. Солдат, как низшая каста армейской структуры, есть никто, зеро, и только так. За бетонными стенами воинских частей любой офицер может делать с солдатом абсолютно все, что этому офицеру в данный момент в голову взбредет. Точно так же, как и старший офицер может сделать с младшим своим коллегой все, что ему нравится.

Наверное, у вас на языке уже вопрос: мол, не все же так плохо? Точнее, все не может ведь быть так плохо?…

Действительно, не все. Это сложившееся положение вещей меняется в лучшую сторону лишь в том случае, когда в армейской структуре вдруг появляется конкретный человек с гуманитарными наклонностями и начинает их демонстрировать, призывая к порядку подчиненных… Только так, методом ЛИЧНОГО ИСКЛЮЧЕНИЯ, а не общественно урегулированных взаимоотношений мы имеем в армии хоть какой-то свет в конце тоннеля. В целом же система закрытая и рабская.

«Ну а как же ваши вожди?» – опять спросите вы. Которые по совместительству президенты и верховные главнокомандующие – персоны 1 в армии? И поэтому, персонально отвечают за положение дел в ней?…

Занимая место в Кремле, наши вожди (президенты) соревнуются не в том, как покончить с отвратительными традициями и как способствовать принятию законов, ограничивающих беспредел в армии, а скорее, наоборот, – в том, как дать армии еще большую власть над подчиненными людьми. И вот в зависимости от этого – дает вождь или не дает – армия то ли поддерживает этого конкретного вождя, или противодействует ему. Попытки гуманизировать армию имели место единственно при Ельцине – на фоне всеобщего стремления к демократическим свободам. Но быстро прекратились – власть у нас традиционно дороже спасенных солдатских жизней. И под напором возмущенного Генерального штаба Ельцин пал на милость генералитету.

Теперь, при Путине, и этих попыток нет. Более того, при нынешнем президенте, который сам офицер, их не может быть по определению. Только лишь слегка обозначившись на российском политическом горизонте в качестве вероятного главы государства, а не в должности непопулярного директора ненавидимой почти всем народом ФСБ, Владимир Владимирович стал высказываться в том духе, что армия, униженная при Ельцине (имелись в виду как раз те самые худосочные попытки ограничения армейской анархии), у нас отныне будет повсеместно возрождаться и единственное, чего ей не хватает для полного и окончательного ренессанса, так это войны, второй чеченской войны… Все, что потом произошло у нас на Северном Кавказе, объясняется именно этой изначальной посылкой Путина: когда началась вторая чеченская война, армии позволили делать в Чечне все, что хочется, – и она дружно проголосовала за Путина на президентских выборах 2000 года.

Почти нет сомнений, что проголосует и во второй раз – в 2004 году. Нынешняя война на Кавказе стала крайне выгодной и прибыльной во всех смыслах – там люди быстро получают чины, ордена, куются стремительные карьеры, молодые «боевые» генералы открывают для себя путь в политику – в ряды политической элиты. А Путин сейчас уже подкатывается к стране со следующим предвыборным лозунгом: о возрождении армии как свершившемся факте, о том, что он, Путин, помог армии, ранее оскорбленной (при Ельцине) и побежденной в первой чеченской войне, встать с колен…

О том, как он действительно ей «помог», я и расскажу дальше несколько историй. Ну а вы уж сами сделаете выводы, прикинув ситуацию на себя: хотели бы лично вы жить в ТАКОЙ стране и исправно платить налоги на ПОДОБНУЮ армию? И считали бы вы возможным, чтобы ВАШИ сыновья, достигнув

18-летия (срок призыва), превратились в армейский «человеческий материал», как это у нас принято называть? Могла бы вас устроить армия, где каждую неделю солдаты массово дезертируют – иногда целыми взводами, а время от времени и поротно? Бегут прочь, лишь бы сохранить свои жизни? Армия, где не на войне, а ТОЛЬКО ОТ ПОБОЕВ и за один 2002-й год погиб целый батальон – больше 500 человек?… Где офицеры воруют все – от 10-рублевок у солдат, присланных родителями, до танковых колонн у государства? Где старшие офицеры ненавидят младших офицеров и тоже бьют их, как хотят и когда хотят? А младшие офицеры спускают свою накопившуюся против старших офицеров ненависть на солдат? Где офицеры дружно, вместе ненавидят солдатских матерей за то, что те временами – не очень часто, большинство у нас боится, но все-таки иногда, когда обстоятельства гибели уж совсем вопиющие, – возмущаются тем, что их сыновей убили, и требуют справедливого возмездия?…

На календаре – 18 ноября 2002 года. Нина Ивановна Левурда, бывшая (теперь на пенсии) школьная учительница русского языка и литературы с 25-летним стажем, грузная, усталая и немолодая женщина с букетом тяжелых болезней – опять, в который уже раз за последний год, выстаивает часы ожидания в подчеркнуто-неуютном судебном предбаннике Пресненского межмуниципального столичного суда.

Деваться Нине Ивановне некуда. Она – мама без сына. И, что самое главное, без правды о сыне. Павел Левурда, старший лейтенант, 1975 года рождения, или, согласно специальной армейской калькуляции, № У-729343, погиб в Чечне почти два года назад, в начале второй чеченской войны. Той самой, где армия, по Путину, возрождалась. Как это возрождение происходило – в истории последних месяцев жизни и смерти У-729343-го номера. Где даже не сам факт смерти – наши матери привыкли ко всему, и даже к смертям своих детей – а обстоятельства, при которых она произошла и которые последовали за нее, заставляют Нину Ивановну вот уже одиннадцать месяцев подряд ходить по судебным инстанциям. Ходить с одной-единственной целью – пытаясь добиться от государства юридически точного ответа на вопрос: почему ее сына просто-напросто забыли на поле боя? И за что уже ее, мать забытого на поле боя бойца, потом, после гибели сына, так жестоко мучило Министерство нашей беспощадной к людям обороны?

…Павел Левурда хотел быть военным. Он мечтал об армейской карьере с детства – нельзя сказать, что сегодня это уж очень распространенное явление, скорее все наоборот: мальчики из бедных семей, не способных заплатить за высшее образование своих детей, действительно, стремятся поступить в военные училища, но это для того, чтобы получить диплом и тут же уволиться, имея в руках специальность, – и именно этим, тотальной бедностью желающих иметь образование, а не подъемом престижа армии во времена правления Путина объясняются такие явления, как, с одной стороны, постоянные бравурные официальные рапорты администрации президента о растущих конкурсах в военные институты (что сущая правда), но также, с другой стороны, наглухо умалчиваемая властью, совершенно не афишируемая информация о катастрофическом некомплекте младших офицеров в частях (младшие офицеры, окончив училища, просто не доезжают до гарнизонов, куда получили распределения, «тяжело заболевают» по дороге, «делают» справки о неожиданной инвалидности, что вполне возможно в такой коррумпированной стране, как наша).