— Замечательно. Просто превосходно! — вокруг меня сгустился воздух, а на руках появились первые признаки пламени чувств.

— Эль, малышка, тебе не стоит волноваться! — влез Дел и чуть не получил фаерболом в лоб.

— Да я спокойна, как шинка в воде!

— Лира, тебя надо поспать! — новоявленный родственник послал мне воздушный поцелуй, и тело расслаблено опустилось на кровать.

'А покой был так близко!' — проскочила обиженная мысль в проснувшемся сознании.

Мое состояние было из раздела 'да лучше бы сегодня не наступало!'. Любое похмелье, даже с использованием 'Чистой слезы' и блокировки сил, нервно курят в сторонке по сравнению с усыпляющим заклятием смешанного с успокоительным. Во рту сухо и жарко, хоть мясо жарь. Все тело, словно состоит из желе, а глупая улыбка на лице выдает полную степень даунизма. Глубоко в душе сидит стойкое желание прибить Эклиса, а на поверхности… да не в жизнь! Я лучше еще раз усыплю себя, чем скажу этому гавнюку спасибо!

Звук открывающей двери прошелся пилой по струнам нервов. Хотелось закричать и швырнуть что-нибудь тяжелое в пришедшего, но вместо этого улыбка на лице стала еще шире.

'Убью! Как пить дать, убью! Вот только приду в себя и сразу!' — пообещала я себе.

— О! Я вижу тебе лучше! — ехидно прошептал орман.

— Поцелуй упыря в зад, сволочь! — с милой улыбкой отозвалась я. — Как только я снова стану собой, тебе придется искать место для могилки!

— Фи, Лира! Разве так надо встречать родственника?

— Да ты… ты… Волкодав тебя забери…

— Хм, может, еще поспишь?

— Рискни! И тебя, даже сами Хранители не спасут!

Все наш разговор происходил с язвительной интонации от Эклиса и вежливым голосом от меня.

— Нам надо поговорить! — серьезным голосом сказал орман, и я только кивнула.

Разговора не избежать. Да и мне лучше знать все.

Честно признаюсь было немного страшно, когда из веселого и молодого парня Эклис стал серьезным, повидавшим многое существом. У него изменился не только взгляд, он сам немного изменился. Более взрослое лицо, чуть осунувшиеся плечи и усталый взгляд. Эклис снял все барьеры, и я увидела, едва заметное мерцание вокруг него. Теплое, ласковое и какое-то родное. Сейчас глядя на ормана, легко можно было признать в нем не привычное существо. Существо, которое долгие столетия скрывало свое истинное я.

Орман начал рассказ. Он был одним из первых, кто появился в мире магии. Эклис помнил каждую минуту жизни, и это естественно отразилось на нем. Жизнь, которая должна быть чем-то приятным и увлекательным тяжелым грузом свалилась на плечи расы. Теперь цель орманов была не приспособиться к жизни, а попытаться выжить.

— Многие захотели, чтобы орман стал собственностью. Кроме того, что за ними начали охоту, началась обычная война. Нас использовали как главное оружие. Ты знаешь, что убийства нам не близки, а когда заставляют изрезать войско…. Многие, которые прогибались под требованиями, начали сходить с ума. Мы не были готовы к такому приему…

Я слушала историю своей расы и пыталась понять: что хотели добиться Создатели и Хранители, сотворив все это? Очередной эксперимент, опыт, над созданным миром? Видно мне и всей жизни не хватит, чтобы найти ответы.

— Стало немного легче, когда мы ушли. Орманы пропали, а вместо них появились джинны. К ним тоже не отнеслись особенно хорошо. Но поняв, что использовать так же как их предков не получится, народ немного остыл. Однако сама видишь, до конца нас не приняли.

— Получается, Всевышние отняли у орманов часть сил, тем самым якобы обезопасив их?

— Не знаю, Эль! Мне кажется, они поняли свою промашку и не убрали нас лишь по той причине, чтобы позже повторить опыт по вливанию нас в мир, какими какие мы есть.

— Игрушки…

— Мы все игрушку. Просто остальные расы забыли, как их, словно ветвь, пытались прирастить к 'дереву' мира.

— А почему трех орманов оставили при силе?

— Чтобы мы следили за своей расой.

— Типа старейшины? — скептически вырвалось у меня.

— Можно и так сказать, хотя скорее надзиратели.

— Дурдом. А я? Что со мной? Почему, кровь ормана проснулась во мне? И много ли таких как я?

— Почему ты? Не знаю! — Эклис пожал плечами и взъерошил волосы на затылке. — Ты не первая джинни, которая пробудила в себе кровь предков. Но вас мало… всего пять…

— Цветные?

— Да. Пять цветных джиннов, в которых пробудилась кровь предков. Еще есть двое цветных, но они пусты. Может, потому что не используют магию, может еще рано для пробуждения.

— Ты подослал Тана?

— Я. Мне хотелось пробудить тебя. Чтобы джинн стал орманом…

— А мне ты спросил? Хочу ли я этого?

— Так нужно, малышка!

— Кому? Им? — я ткнула пальцев вверх. — Мне плевать, что им нужно! Я не хочу быть марионеткой в чьей-то игре. Я жить хочу! Сама!

— Прости, но у нас нет выхода. Танаиру нужно помочь, а тебе принять свое я.

— Ты мне уже говорил, чтобы я приняла свое я. Ты меня готовил к этому, да? Ты думал, смирись я с тем, что джинн, смирюсь и с этим? Я не хочу! Пойми! Я знаю, что еще не стала орманом и приложу все усилия, но кровь заснет снова!

Эклис покачал головой, но промолчал. Я была рада, что он ничего не говорит. Хотя и тишина меня не радовала. Мне не хотелось думать и размышлять над всем происходящим. Из песни слов не выкинешь — так вроде в народе говорят. Да и свинью, сколько в золото не наряжай, хрюкать не перестанет. Но у меня есть шанс! Я еще не орман!

— Тебе все равно придется помощь Воздуху.

— Сам поможешь! Ты же великий орман! Что тебе стоит принять вид феникса и дать силу с пером?

— А что тебе стоит принять свою силу, раскрыть ее и сделать то же самое?

— Я тебе сказала — я джинни!

— А мне вмешиваться нельзя, — невозмутимо ответил родственничек.

— Ты уже вмешался…

— Нет, ничего такого я не сделал. Я вмешиваюсь лишь туда, куда мне разрешают…

— Ух ты, упырь в позолоте, дрессированный орман! Уникум прямо!

— Нет, все же ты не моя дочь…

— И я этому рада!

Саршан Нирнолис

Серые стены камеры, усиленные решеткой из особого сплава. На полу нарисован знак блокировки сил. В центре этого знака и сидел двойник Тореса. Вампир молчит, хотя под пытками, которые проводит Йорил, заговаривали даже немые. Меня больше всего волновал его вид. На краю сознания мелькала догадка, но озвучивать я ее не решался. Не хочется мне оказаться правым.

— А вот и я! — в камеру зашел Хор.

— Принес? — спросил Риклас.

— А как же. Вы кстати знаете, что его реально трудно достать?

— Знаем. К тому же он не особо законный сейчас…

Я со стороны наблюдал, как оборотень, осторожно не касаясь артефакта руками, достает камень Истины на цепочке. Сейчас все решится. Архимаг приблизился к неожиданно затихшему пленному и надел ему на шею камень.

— Да твою же маму! — не выдержал я.

Перед нами сидел щупленький, черноволосый парень. Мягкие черты лица расчертили черно-серебристые завихрения, а нереально большие охровые глаза отражали лишь одно обречение. Еще совсем ребенок! На вид ему было лет четырнадцать, а зная особенность джиннов, то могу предположить, что ему чуть больше пятидесяти!

— Да Саршан, ты прав. Хотя я выразился бы посильнее! — Риклас нагнулся в мальчишке и спокойно спросил: — Кто?

— Нет.

— Ты понимаешь, что выбора у тебя нет?

— У меня есть он! И я выбираю все это!

— Да, дела то еще хуже.

— Может эликсир правды? Смолчать то не сможет! — предложил Хорист, но архимаг отверг идею:

— Не выйдет. Он и слово сказать не сможет. Посмотри на эту линию ауры.

Все как по команде взглянули на ауру джинна. Разочарованный вздох вырвался у половины, остальная кучка восторженно присвистнула. Да я сам восторгался бы таким, если не было так досадно! На ауре был четкий след магии, который даже разбирать не нужно было — замок. Джинн умрет при первом же слове о своем хозяине и о его планах.