Позитивным в нашей жизни было также то, что советские люди много и с удовольствием, буквально запоем, читали. Мы передавали из рук в руки роман Михаила Булгакова “Мастер и Маргарита”, “проглатывали” толстые журналы “Нева”, “Новый мир”, “Наш современник”, “Москва”, “Иностранная литература” и другие. К этому можно ещё добавить научно-популярные издания “Наука и жизнь”, “Химия и жизнь”, “Знание – сила”. Зарплата инженера позволяла выписывать сразу два-три толстых журнала. В 1969 году в журнале “Иностранная литература” был опубликован роман японского писателя Кобо Абэ “Женщина в песках”. Спустя много лет в новогоднюю ночь я осталась дома одна, когда мой второй муж Николай, за которого я, по иронии судьбы, вышла замуж по огромной любви, ушёл встречать Новый год к своему приятелю. Уходя, он обронил: “Найди себе кого-нибудь”. Тогда ночью я читала роман Кобо Абэ, сюжет которого о жизни людей в яме, в зыбучих песках, глубоко потряс меня.

Помню, какое неизгладимое впечатление произвели на меня романы Юрия Бондарева “Берег” и “Выбор”. Как-то в 1975 году я ехала в поезде метро и читала роман “Берег”, опубликованный в журнале “Наш современник”. Неожиданно я почувствовала, что сидевший напротив меня мужчина внимательно смотрит на меня. Я тотчас его узнала, поскольку его фотография была помещена перед текстом произведения. Это был сам автор романа. Он пересел на скамью рядом со мной и как бы отстранённо поинтересовался, что я читаю. Я без слов показала ему раскрытый журнал, и он спросил: “Нравится?” Ответ мой был весьма красноречивым: “Я очарована”.

Как-то в обеденный перерыв я прогуливалась по Авиационному переулку, в котором находится МИЭА. Навстречу мне, тоже не торопясь, шёл мужчина. Поравнявшись со мной, он неожиданно заговорил:

– У Вас такие театральные глаза. Вы часто ходите в театр?

– Не часто, но бываю.

– Вы смотрели “Элегию”?

– Да.

Я слукавила, но я действительно хорошо знала содержание этой пьесы, поскольку в то время она была очень популярна. Я слушала радиопостановку этой пьесы Павла Павловского о любви И. С. Тургенева к талантливой актрисе М. Г. Савиной. Тогда телевидение часто показывало спектакли разных театров, а на радио звучали радиопостановки. У меня и моих подруг всегда были абонементы на концерты в консерваторию или зал имени П. И. Чайковского. Мы с удовольствием слушали стихи Андрея Вознесенского, Роберта Рождественского, Евгения Евтушенко, Николая Рубцова. Нам были чужды вещизм и заматериализованность. К счастью, сейчас, после длительного перерыва театральные и концертные залы, музеи и выставки снова охотно посещаются людьми всех возрастов.

Мой собеседник продолжал:

– Я – Павловский, автор этой пьесы.

Я слегка кивнула головой.

– Я здесь живу, совсем недалеко. Сейчас прохладно, а мне хотелось бы поговорить с Вами. Давайте зайдём ко мне домой.

– Спасибо. Я не могу, у меня кончается обеденный перерыв. До свидания.

На работе я никогда не занималась посторонними делами. Но однажды по отношению ко мне была предпринята, как я понимаю, «идеологическая диверсия». Мне предложили почитать серию книг “Проклятые короли”, состоящую из семи исторических романов французского писателя Мориса Дрюона, посвящённую истории Франции первой половины XIV века, начиная с 1314 года, ознаменованного окончанием процесса над тамплиерами, и заканчивая событиями после битвы при Пуатье. Я читала, не отрываясь, не в силах остановиться, настолько была захвачена событиями и интригами европейской истории, талантливо отображёнными известным писателем. Книги “Железный король”, “Французская волчица”, “Яд и корона”, “Негоже лилиям прясть”… следовали одна за другой.

Теперь настали другие времена. Теперь я не выписываю ни газет, ни журналов. Слишком дорого. Нечасто покупаю и книги. Слава Богу, есть библиотеки и есть интернет, а там есть всё.

На работе временами наступало затишье, которое сменялось периодами напряжённой работы. Руководитель нашей группы Юра Ушанов направил меня в патентную библиотеку, дав задание изучить необходимые материалы и разработать конструктивную схему прибора “Двухрежимный двухстепенной прибор: датчик угловой скорости – гиродемпфер”, а также подготовить его описание и формулу изобретения. Эта работа была успешно выполнена, и мы с Юрой написали отчёт, получили очередное авторское свидетельство на изобретение и написали статью в отраслевой журнал. В апреле 1968 года я закончила Центральные курсы повышения квалификации руководящих и инженерно-технических работников по вопросам патентоведения и изобретательства в Институте патентоведения и могла уже самостоятельно и грамотно составлять описания наших изобретений, когда было необходимо получить на них авторские свидетельства.

Когда я заканчивала МВТУ, заведующий нашей кафедрой, доктор технических наук Дмитрий Сергеевич Пельпор посоветовал нам не торопиться с поступлением в аспирантуру, рекомендуя сначала набраться опыта практической работы. Со времени окончания мной училища прошло уже шесть лет, и я начала серьёзно подумывать о поступлении в аспирантуру. На нашей фирме профильной дисциплиной была теория автоматического регулирования (ТАР). Однако, учась в МВТУ, я усвоила её очень плохо. Несмотря на то, что я как прилежная студентка сидела на первом ряду и всё старательно записывала, я мало что понимала из услышанного во время лекции. Вместе с тем, практически все студенты мало работали с книгами, поскольку преподаватели ценили, чтобы студенты, в первую очередь, присутствовали на лекциях. Однако одновременно и уловить смысл излагаемого на лекции, и записать услышанное, и начертить схемы устройств было просто невозможно. Нужна была значительно более серьёзная работа – работа с книгой, культуры которой у нас не было.

На экзамене по ТАР наш преподаватель Ильин, очень приятный человек и хороший лектор, был весьма удивлён моим бессвязным ответом. Но, посмотрев в зачётку, где у меня были одни пятёрки (с четвёртого курса я постоянно получала повышенную стипендию), тоже поставил “отлично”. Эта пятёрка и по сей день торчит у меня, как кость в горле. Я и свою гироскопию сдавала преимущественно по конспектам, но там была другая логика, видимо, более мне близкая. Впоследствии я, естественно, всю жизнь училась, читала, изучала, анализировала литературу по разным дисциплинам, словом, всю жизнь не расставалась с технической книгой.

Первые четырнадцать лет моей трудовой деятельности в почтовом ящике были временем строгого режима, когда ни пакет молока нельзя было вынести за проходную, ни опоздать даже на минуту, иначе снижалась премия всему отделу. Опоздать было нельзя – это правда, зато можно было вовремя пройти через проходную и в периоды отсутствия работы (а случалось и такое) ничего не делать на рабочем месте. Кто-то читал художественную литературу, кто-то доигрывал партию в шахматы, не завершённую в обеденный перерыв, кто-то даже втихаря вязал. Я, по складу своего характера, этим временем распорядилась другим способом: я готовилась к поступлению в аспирантуру, а потом работала над диссертацией.

Поступать в аспирантуру по специальности ТАР из-за незнания этого предмета для меня не представлялось возможным. Аспирантуры же по специальности “Гироскопия” на нашем предприятии не было, поэтому мне нужно было идти на родную кафедру в МВТУ. Сначала было необходимо выбрать тему диссертации. Одно время я склонялась к мысли, что я не прочь заняться термокомпенсированными демпферами, тем более, что на эту тему у меня уже был написан отчёт, получено авторское свидетельство и опубликована статья. Я просмотрела много технической литературы по разного рода демпфирующим устройствам и различного типа токоподводам, написала рефераты с учётом проведённых мной по обеим темам исследований и поехала с ними в МВТУ на консультацию к доктору технических наук Евгению Александровичу Никитину. Просмотрев мои материалы, Никитин предложил мне остановиться на токоподводах. Предполагалось, что в диссертации будут рассматриваться токоподводы произвольной формы, а не просто стержни или пружины.