Пол со смехом добавил:

— А я понемножку гоню самогон из кукурузы. Но только для лечения.

Шеннон не смог скрыть улыбку. По местным меркам Коннэли жили в достатке. Подъезжая, он видел, что пологие холмы вокруг двухэтажного белого дома утопают в садах. Заметил он и большой курятник, вокруг которого разгуливало не меньше двух сотен кур. Он обратил внимание на пару дойных коров, стаю шумных серых гусей, нескольких диких уток, поселившихся неподалеку от дома в пруду и большую цаплю, разгуливающую по мелководью. Шеннон решил, что это — идеальное место для отдыха человека, уставшего от жизни.

— Почему бы вам не пойти познакомиться с Клэр? — с надеждой спросила Салли. — Ей хорошо было бы пообщаться с кем-то близким по возрасту. Может, это поможет ей поправиться.

Безудержный гнев охватил Шеннона, соседствуя со страхом. Гнев на Найджела, заставившего взяться за это дело. Страх из-за того, что может случиться, если он не удержит в узде свои чувства к девушке. Однако лицо его осталось непроницаемым. Стараясь казаться равнодушным, он ответил:

— Да, я познакомлюсь с вашей дочерью. Но не думаю, что можно на что-нибудь надеяться. — Его слова прозвучали жестче, чем ему хотелось. — Я приехал отдохнуть, миссис Коннэли. Я человек немногословный и люблю, когда меня оставляют в покое.

Лицо Салли отразило огорчение, она растерянно улыбнулась:

— Ах, ну конечно, мистер Шеннон. Вы — наш гость, и мы хотим, чтобы вы чувствовали себя у нас свободно.

Шеннон не привык к доброте. Он резко встал, и скрип стула по линолеуму еще сильнее задел его натянутые нервы.

— Я не намерен прохлаждаться. Пока я здесь, хотелось бы у вас поработать.

— Лишним рукам я всегда рад, — добродушно сказал Пол. — Буду вам за это благодарен.

Шеннон почувствовал облегчение. Занявшись работой, он избавит себя от встреч с Клэр. Но в роли охранника он всегда должен быть начеку и поблизости от нее — путь даже ему этого совсем не хочется. Работая, он сможет лучше узнать ферму, предугадать, откуда может исходить угроза.

Пол, худой и высокий, встал из-за стола.

— Пойдемте, познакомитесь с дочерью, мистер Шеннон. Обычно в это время она ухаживает за цветами и травами. Лучше мне пойти с вами, иначе она может испугаться — ведь вы чужой. И не обижайтесь, если Клэр, увидев вас, убежит к себе в дом. Иногда, если люди по ошибке подъезжают к старому дому, она запирается и не подходит к двери.

Неплохо, подумал Шеннон, раз убийца по-прежнему на свободе. Иногда паранойя бывает полезной. Вот, к примеру, он сам. Он параноик — и не без причины. Шагая по протоптанной дорожке между фруктовыми деревьями, он размышлял, знает ли Клэр, в каком оказалась положении.

— Ну вот, — рассказывал Пол, не спеша шагая по саду, — здесь у нас яблони. Там, направо — груши и вишни. Налево — персики. Ma любит инжир, поэтому мы ради нее посадили рядок. Клэр любит ореховые деревья, так что я засадил ими акров двадцать. Черный грецкий орех, самый вкусный.

Шеннон кивнул. Его взгляд беспрестанно рыскал из стороны в сторону. Окрестные пологие холмы, где на деревьях зрел урожай, казались идиллически спокойными. Множество разных птиц порхало по ветвям, громко пищали голодные птенцы. Тихий разросшийся сад мог легко скрыть убийцу.

После минут десяти ходьбы вверх по пологому склону Шеннон остановился рядом с Полом там, где кончался сад, и начиналась прямоугольная лужайка. Посередине стоял старый домишко с рыжей от ржавчины крышей. Деревянные стены стали серыми, несколько окон нуждались в починке: ставни покосились, поржавели или вообще исчезли. Шеннон удивленно взглянул на Пола.

— Клэр настояла на том, чтобы жить здесь, — пробормотал Пол. — Уж не знаю почему. По-моему, дом не пригоден для жилья, если его хорошенько не отремонтировать. — Он сунул руки в карманы комбинезона. — Пойдемте. Травы растут за домом.

Клэр запустила пальцы в приветливое тепло плодородной почвы. Потом опустила луковицу в приготовленную ямку. Когда порывы ветра стихали, она слышала пение птиц — мирное напоминание о том, что поблизости никого нет. Красногрудая малиновка села на белую изгородь, окружавшую ее огород с травами. И почти сразу же начала беспокойно чирикать, трепеща крылышками.

Это было предупреждением. Клэр поспешно оглянулась: она боялась, когда к ней приближались сзади. Из-за угла дома появился отец, и тут же ее сердце начало тревожно колотиться. Вместе с ним шел незнакомый мужчина.

При обычных обстоятельствах Клэр убежала бы, но, как только цепкий взгляд мужчины встретился с ее глазами, что-то приказало ей оставаться на месте. Стоя на коленях, Клэр смотрела, как они подходят.

Мужчина все не спускал с нее немигающих голубоватых глаз, но Клэр не ощущала дикий ужас, как было всякий раз при виде незнакомого человека, после того как она вышла из комы. Ею овладело предвкушение необычного поворота судьбы. Лицо у него было жесткое, ничего не выражающее. Черные волосы подстрижены по-военному коротко, кожа загорела до бронзы.

Отец приветствовал ее улыбкой.

— Клэр, я привел друга, чтобы вы познакомились. Ну же, киска, поздоровайся с ним.

Странный взгляд незнакомца был устремлен на нее. Клэр судорожно сглотнула и отложила луковицу. Пальцы ее потемнели от земли, джинсы испачкались. Клэр с трудом заставила себя встать. Ее не отпускал сильный взгляд незнакомца, а отразившееся в глубине его глаз напряжение настораживало.

— Клэр, — мягко позвал ее от калитки отец. — Киска, он не сделает тебе ничего дурного. Подойди сюда.

— Нет, — тихо проговорил Шеннон, — не торопите ее. Пусть она ко мне привыкнет.

Пол удивленно посмотрел на него, но промолчал.

У Шеннона перехватило дыхание. Клэр была не просто красива — она была ангельски хороша. Ее прямые собольи волосы ниспадали на плечи. Простая белая блузка и джинсы подчеркивали стройное сложение. Когда-то давно у нее, видимо, был сломан нос. Горбинка была довольно заметная. Интересно, как это случилось? Ее нежные губы чуть приоткрылись. Но больше всего покоряли ее глаза — огромные и выразительные, теплого серого цвета.

Клэр осмотрела себя. Кто он? Почему так на нее смотрит? Да, джинсы на ней испачкались, но она весь день работала в саду. И босые ноги тоже все в земле. Она невольно проверила, застегнута ли блузка. Нет, все в порядке. Она снова подняла голову и встретилась с глазами, которые, оставаясь совершенно невыразительными, почему-то притягивали ее.

Она с удивлением почувствовала, что он словно невидимой броней окружил себя. Ей нередко приходилось ощущать то же с детьми-инвалидами, начинающими ходить в школу: они испытывали необходимость защититься от привычных обид. Но Клэр интуитивно поняла, что у незнакомца дело в ином. Этот высокий поджарый мужчина будто окутан печалью. Ему было неспокойно — и она тоже чувствовала беспокойство.

Кто он? Еще один следователь из Нашвилла явился ее допрашивать? Пытаться расшевелить ее застывшую память? У Клэр вспотели ладони. Мужчина пугал ее, но как-то по-новому, непонятно. Может, дело в сдержанном гневе, которым горят его глаза?

Все свое отточенное опасной работой чутье Шеннон направил на то, чтобы понять Клэр. Ее изящные ноздри задрожали и расширились, как у юной лани, готовой броситься бежать. Он чувствовал страх девушки, выдаваемый всем ее телом. Перед ним возникло бывшее когда-то прекрасным лицо Дженни. Он снова вспомнил ужас, который испытал, когда она впервые пришла в себя. Он не умел улыбаться, но заставил себя это сделать — ради Дженни, и это сыграло огромную роль. Она протянула руку, сжала его пальцы и начала плакать, но Шеннон знал, что это — добрый знак, знак того, что она хочет жить.

И сейчас, ради Клэр, он заставил уголки своих губ приподняться. Пусть он зол на Найджела, но вымещать зло на ней не будет. Почти сразу же он заметил, что и ее напряженность стала спадать.

Стараясь справиться с эмоциями, вызванными видом Клэр, Шеннон негромко попросил Пола:

— Познакомьте нас, а потом оставьте вдвоем. По-моему, она не убежит.