По донесению командования 161-й стрелковой дивизии [536], ее части за время боев уничтожили 36 танков, 22 мотоцикла, 15 автомашин, одну легковую автомашину, одну бронемашину, 4 орудия ПТО и два самолета, около 300 гитлеровцев.

Но и потери корпуса генерала Ермакова в боях за Минск были очень велики: 161-я стрелковая дивизия лишилась свыше 30 % личного состава, а артиллерия генерала Руссиянова только за 27 и 28 июня потеряла около 45 орудий.

Организация обороны Бобруйска войсками 4-й армии.

На северном фланге Западного фронта 50-я стрелковая дивизия с тяжелыми боями отходила в направлении Логойск — Плещеницы, получив приказ — последовательно по рубежам отойти за Березину и организовать оборону севернее Борисова. В районе Логойска произошла встреча ее воинов с остатками 288-го стрелкового полка (64-я сд) [537], перед которым генерал-майор Евдокимов поставил задачу — занять и оборонять рубеж Логойск — Гайновка.

Неустойчивой продолжала оставаться обстановка в полосе обороны 4-й армии.Части 3-й танковой дивизии вермахта сильным ударом сбили наше охранение на реке Птичь и, найдя брод, вышли к предместьям Бобруйска. После небольшого боя враг захватил город, водрузив над крепостью флаг со свастикой. Попытка противника сразу прорваться через Березину была отражена огнем орудий отряда генерала Поветкина. Положение оборонявшихся воинов отряда осложнило то обстоятельство, что внезапным ударом немцы захватили мост севернее города и начали подготовку к форсированию реки. Немецкие солдаты появились и в населенных пунктах Узда, Любань, Руденск.

Достаточных сил сдержать натиск врага на Березине у командования армии и Западного фронта не было. Оборона войск на реке строилась отдельными очагами. Большая часть соединений и частей армии еще оставалась западнее реки. Остатки 14-го механизированного и 28-го стрелкового корпусов, разбросанные в разных районах от Слуцка до Бобруйска, лесными дорогами прорывались к Березине.

Остатки 55-й стрелковой дивизии под командованием подполковника Тер-Гаспаряна, сбитые с магистрали, отходили от Уречья на Бобруйск проселочными дорогами. Пройдя Глуск, ее колонны около 18 часов подошли к деревне Жолвинец. Высланная вперед разведка доложила, что на шоссе от Старых Дорог на Бобруйск наблюдается непрерывное движение вражеских колонн. На совещании командиров было принято решение изменить направление движения и двигаться к Березине по лесным дорогам. А вечером дивизию нашел делегат связи, который доставил распоряжение генерала Коробкова — частям дивизии отойти за Березину и далее следовать в район Чечерска для доукомплектования.

В Могилев вместо заболевшего командарма выехал полковник Сандалов. Доложив обстановку в полосе армии, начальник штаба передал просьбу Коробкова усилить войска, державшие оборону в районе Бобруйска. Генерал Павлов пообещал передать в подчинение армии 20-й механизированный и 4-й воздушно-десантный корпуса. Одновременно перед войсками армии была поставлена следующая задача: «Обороной на реке Березине как можно дольше задержать противника… армии выделить сильный отряд, с утра перебросить через Березину и отбить Бобруйск. Штаб армии разрешалось оттянуть в район Рогачева…» [538]

С потерей Минска и соединением в его районе 2-й и 3-й танковых групп вермахта еще более ухудшилось положение отходивших войск 3-й и 10-й армийЗападного фронта. Части противника заняли Несвиж, Волковыск, Деречин, Большую Берестовицу, соединились в районе Крынки, отрезав пути отхода наших войск из-под Белостока. Уже никем не управляемые, растянувшись на многие десятки километров, заполнив все проселочные и лесные дороги, пробивались на восток остатки кадровых дивизий Западного фронта.

Начальник штаба 10-й армии вспоминал: «Со штабами корпусов окончательно была потеряна связь 28.6 примерно в 22–23.00, в то время, когда штаб армии готовился к переезду из района Волковыска в район Деречин. Однако приказ на отход за р. Щара все части, кроме группы Ахлюстина, получили через делегатов штаба армии и войск» [539].

Но это уже не могло спасти положение отходивших соединений и частей.

Тяжелые испытания выпали на долю советских воинов. Над двигавшимися колоннами постоянно висела вражеская авиация, нанося бомбовые и штурмовые удары, они непрерывно подвергались ударам с флангов подвижными группами мотоциклистов. Вражеские диверсанты, переодетые в форму командиров Красной Армии, заводили колонны на свои засады, совершали террористические акты (так был убит генерал В.И. Иванов — заместитель командира 13-го мк).

Почерневшие от пыли, полуголодные, испытывая огромный недостаток боеприпасов, горючего и продовольствия, воины Красной Армии шли с одной мыслью — скорее вырваться из этого ада. Но и среди этой толпы отходящих находилось немало инициативных, волевых командиров, сумевших сохранить боеспособными свои части и подразделения. Они не только отходили, но и наносили сильные удары по пытавшемуся задержать их продвижение врагу. Ожесточенные бои продолжались в районах Белостока, Крынок, Волковыска, Зельвы, Порозова, Слонима, Столбцов, Дятлова…

Остатки 11-го мехкорпуса, уничтожив оставшуюся без горючего боевую технику, переправились через Щару и, разбившись на небольшие отряды, начали длинный путь на восток, на котором затерялись следы полковника Н.П. Студнева, подполковника В.Н. Крылова (нач. связи 29-й тд), майора Я.Г. Егорова (начхим 29-й тд), других командиров и красноармейцев.

В боях в окружении погиб начальник штаба корпуса полковник С.А. Мухин, в плен попали генералы П.Г. Макаров, Н.М. Старостин, полковник Н.М. Каланчук.

Повезло группе генерала Мостовенко, которая сумела с боями прорваться в направлении Кореличи — Мир — Узда и 14 июля 1941 года перейти линию фронта в районе станции Рабкор (80 км южнее Бобруйска).

Еще одна группа воинов 204-й моторизованной дивизии, объединившись с управлением 3-й армии и одним из отрядов 24-й стрелковой дивизии, 27 июля вышла из окружения севернее Рогачева [540].

Большие потери от ударов авиации противника и его десантных групп несли и части 6-го механизированного корпуса, разрозненно отходившие с общей ориентировкой — двигаться на Слоним. Часть танков, оставшихся без горючего, пришлось затопить в реках и озерах, часть экипажей укрылись в лесах с надеждой отыскать горючее. На этом пути затерялся и след 4-й танковой дивизии, а ее командир — генерал-майор А.Г. Потатурчев — оказался в плену.

Корпусной отряд, направлявшийся к Озернице, при подходе к деревне вновь наткнулся на хорошо организованную немцами засаду. Заняв все господствовавшие над местностью высоты, немцы встретили подходившую колонну артиллерийским огнем, сразу подбив 5 танков. Попытки советских воинов пробиться через деревню не удавались, пришлось изменить направление и двигаться в направлении Плавские и Костени. Часть колонны отошла к д. Клепачи, чтобы попытаться обойти засаду. Но прорваться к Слониму отрядам так и не удалось. Переброшенная в этот район 29-я моторизованная дивизия вермахта к 30 июня завершила разгром этих отрядов. Большое количество воинов 6-го мехкорпуса погибло в районе Клепачи и Озерница, много было взято в плен [541]. Без вести пропали полковники Д.Г. Кононович и Е.С. Коваль, майор Я.Э. Бейлис (нач. разведотдела корпуса), другие командиры и красноармейцы.

Отряд управления 13-го мехкорпуса, непрерывно подвергаясь ударам авиации противника, вечером 28 июня форсировал Щару у деревни Кабаки (севернее Слонима) и двинулся в направлении Городища.