В парке они встретились случайно. Ну а раз оказались вдвоём в столь заманчивом интимном месте, решили поразвлечься. Просто после естественного полового акта парню захотелось чего-нибудь экзотического, и он предложил подруге сделать ему минет. Та начала отбрыкиваться, но Воробей настоял на своём, слегка повысив голос: «Давай, давай, не ломайся». И она сделала то, что от неё требовали, с необходимым прилежанием и высоким качеством обслуживания. После этого они полюбовно разошлись, однако Верка подумала, что над ней надругались, и пошла в милицию заявлять об изнасиловании.

Следователь, похохатывая, записал Веркины показания и дал подписать протокол. В тот же день он вынес постановление о прекращении уголовного дела за отсутствием в действиях Воробьёва состава преступления.

И вот она снова явилась рассказывать страшную историю об очередном изнасиловании. Ещё и с мужем в придачу. Это уж слишком. Ну почему первое дело после выхода из отпуска всегда такое корявое?

– Тааак, Верочка, – насторожённо протянул Манин, беря её под локоть. – Пошли-ка в кабинет, где ты мне сейчас обо всём подробно расскажешь.

Усадив девушку на стул, он демонстративно отодвинул бумаги в сторону, сказав:

– Давай побеседуем без протокола. Итак, что привело тебя на этот раз?

По словам Веры, она вчера вечером, когда муж отправился работать в ночную смену, зашла в гости к своим знакомым. Те, по счастливому стечению обстоятельств, отмечали день рождения. Естественно, ей предложили выпить. Недолго думая, девушка присоединилась к застолью и довольно весело провела остаток вечера. А когда засобиралась домой, её вызвался провожать один из гостей, по имени Серёжа, которого Вера до этого момента не знала. Несмотря на то, что её дом находится по соседству и делит один двор со зданием, куда Верку занесла нелёгкая, от сопровождения она не отказалась.

Поднялись в квартиру, в которой девушка живёт с мужем. Пользуясь тем, что мужа нет дома, Сергей напросился в гости «на чай». Там и совершил насилие, прямо на супружеском ложе. Ещё и кулаком по скуле приложил, о чём красноречиво свидетельствовал припудренный синяк под Веркиным глазом.

– Подожди, – прервал её Манин, – давай с этого места поподробнее. Когда ты открыла дверь, то сама пригласила Сергея к себе?

– Нет. Он вошёл внаглую. Заявил, что чаю хочет.

– Но ты не сказала, чтобы он выметался?

Она отрицательно мотнула головой.

– А что сделала?

– Пошла на кухню наливать чай.

Так, незаконное проникновение в жилище отпадает. Пойдём дальше.

– Что потом?

– Я хотела спать, поэтому легла в постель.

– Одетая? На заправленную кровать?

– Нет. Разделась и легла под одеяло.

– А он где был?

– На кухне чай пил.

Нормально! У тебя в квартире абсолютно чужой дядя чаи гоняет, а ты, находясь наедине с ним, вместо того, чтобы выпроводить его за дверь, раздеваешься и лезешь в постель. Такой тонкий намёк на толстые обстоятельства любой мужик истолкует однозначно.

– Дальше?.. – Манин уже примерно представлял, что могло последовать за этим.

– Он зашёл в комнату и лёг рядом со мной. Начал приставать. Я почти засыпала. Спрашиваю: «Что ты делаешь?» – а он трусики с меня снимает.

– Снял?

– Ага, снял. Потом на меня залез и того, снасильничал.

– Ох, Верка! – Павел глубоко вздохнул. – И в кого ты такая? Почему не скинула его с кровати, когда он только ложился? Или на тот момент возражений не было?

Девушка неуверенно повела плечиками.

– Я подумала, он тоже спать хочет. Кровать-то у нас одна…

– А когда Сергей этот начал тебя ласкать и трусы стаскивать, он силу применял? Угрожал тебе чем-то?

– Нет… Но он же мужчина. Как бы я с ним справилась?

Павел не выдержал и повысил голос:

– Кусалась бы и царапалась! В трусы бы вцепилась так, что никакой мужик на свете не смог бы их снять! Может, он тебе руки заламывал?! Ведь не было ничего такого!

Верка замотала головой, испуганно таращась на Манина.

– Тогда получается, что ты хотела, чтобы он это сделал. И обласкал, и снял трусики, и всё остальное тоже! Да или нет?!

Её плечи опустились, голова виновато упала на грудь. Послышался слабый писклявый голосок:

– Выходит, что так…

Не хватало, чтобы она тут рыдала.

Более спокойно Паша произнёс:

– Хорошо. А синяк-то когда подцепить успела?

Девушка вскинулась, подняв на опера влажные глаза, быстро запричитала:

– Это он, проклятый. Сделал свои дела, оделся и на выход. Я ему говорю: «Ты зачем меня изнасиловал?» А он вдруг возьми да и стукни кулаком по лицу. Я на кровать упала, а Серёжа этот хлопнул дверью и ушёл. Муж утром с работы вернулся, синяк увидел, начал спрашивать. Пришлось ему всё рассказать. Он и повёл меня в милицию, чтобы я заявление написала. Иначе зачем бы мне это…

Едва не рассмеявшись, Манин отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Ну и баба! Мало того, что своему супругу изменяет, так ещё и других мужиков подводит под статью.

Положив перед Веркой чистый лист, подал ей ручку.

– Значит так, барышня, никакого изнасилования не было. Это мы с тобой только что выяснили, – подождав, когда она кивнёт, продолжил: – Единственное, что здесь усматривается, это причинение побоев, статья сто шестнадцать Уголовного Кодекса. Будешь заявление писать?

– Угу, напишу, пожалуй, а то муж всё-таки привёл…

– Пиши, – Павел придвинул к ней листок.

Через полчаса он проводил Верку к дежурной части и передал заявление вместе с подробным объяснением дежурному. Девушку встретил угрюмый муж, наверное, не спавший с ночной смены. На его вопросительный взгляд она покрутила перед носом зажатый в руке бланк направления на медицинское освидетельствование, заполненный Пашей, и, что-то втолковывая супругу, вместе с ним покинула здание райотдела. Только после её ухода Манин с облегчением перевёл дух.

В этот момент Валерий Палыч, старожил дежурной части, закончил изучать исписанные стремительным оперским почерком бумаги, подняв на Манина удивлённые глаза.

– Ну, ты даёшь, – спустя какое-то мгновение произнёс Палыч. – Это ж надо так лихо изнасилование на побои перекрутить. Молодец! Не зря я эту бабу к тебе отправил, а то сейчас бы всем отделом насильника разыскивали.

Но с уходом Верки сюрпризы первого рабочего дня не иссякли. Они словно специально затаились, чтобы навалиться скопом, поджидая, когда Манин отдохнёт и с новыми силами вернётся на службу.

До обеда всё было спокойно. Паша сходил домой, неторопливо поел и, возвращаясь на работу, готовился беззаботно провести остаток дня за писаниной, которую был вынужден слегка подзапустить. Но едва переступил порог райотдела, увидел, как Валерий Палыч призывно машет ему рукой из-за матового стекла с надписью «дежурная часть». В другой руке он держал телефонную трубку, прижатую к щеке. Пришлось подождать, когда дежурный закончит разговор и оставит в покое телефон.

– Собирайся, Паша. Поедешь в Кадык. Там труп криминальный. Местные опера уже на месте. Сейчас придёт резервная машина со следователем из прокуратуры, заберёте судмедэксперта с криминалистом, и в путь…

Посёлок со странным названием Кадык располагался километрах в семидесяти к востоку от районного центра. Там находились угольные шахты, которые сейчас простаивали из-за нерентабельности. Шахтёры переквалифицировались, начав трудиться в карьере, что разрабатывало предприятие, именуемое ОАО «Кадыкский Разрез», преемник обанкротившегося ОАО «Кадыкская шахта». Так что добычу угля вели, но более дешёвым открытым способом. Ведь надо поставлять топливо в районные котельные и местную ТЭЦ. Правда, качество оставляет желать лучшего. Но тут никуда не денешься, привозное сырьё дороже собственного. Работа в карьере не могла обеспечить занятостью всё шахтёрское население Кадыка, поэтому оставшиеся не у дел жители в большинстве своём разъехались, или занимались, чем придётся.