Эмили согласно кивнула. Она старалась не утруждать прислугу бесполезными поручениями и со свойственной ей изобретательностью даже придумывала различные способы облегчить труд работающих в доме людей. После того как на кухне была установлена новая плита, в старом дымоходе, проходившем за парадной лестницей, Эмили предложила устроить что-то вроде подъемного механизма, с помощью которого блюда из кухни поднимались прямо в буфетную, где лакеям оставалось лишь принимать их и подавать гостям, вместо того чтобы сновать вверх и вниз по лестнице с тяжелыми подносами.

Как жаль, что она не настояла на переносе гладильной с третьего этажа куда-нибудь в подвал! Конечно, там служанке было бы слишком жарко, но тогда с Фанни ничего бы не случилось…

Эмили всхлипнула, и обе подруги поспешили обнять ее.

– Такие невзгоды порой случаются, дорогая, – ласково сказала Джейн, и Дафна энергично закивала в подтверждение этих слов.

– Я знаю, знаю, но Фанни была еще слишком молода, чтобы умирать, она мечтала выйти замуж за кучера леди Пламсбери, а теперь кому-то придется сказать ему, что бедняжка скончалась…

Помощница кухарки принесла поднос с шерри и бокалами, Дафна торопливо разлила напиток и сразу же сделала несколько глотков. Миссис Пейтон не любила находиться там, где происходили какие-то неприятности, но ей ничего не оставалось, как дожидаться возвращения мужчин – ее привезли к Гренвиллам в своем экипаже Ричард и Джейн.

Джейн едва пригубила напиток, но Эмили последовала примеру Дафны – ей хотелось сдержать слезы. Подруги не осудили бы ее, но маленький Лори ничего не должен знать.

– Помнится, эта девушка заботилась еще о твоей сестре, – заметила мисс Соммерсвиль.

– Она работала в нашем доме, а когда Луиза вышла замуж за Уильяма, уехала вместе с ней в Гренвилл-парк. У меня и Кэролайн в родительском доме была другая горничная, теперь она прислуживает моей младшей сестре, – пояснила Эмили.

– Я сожалею, что все так случилось, – Джейн говорила искренне, и Эмили благодарно кивнула. Хорошо, что она узнала эту печальную новость в присутствии подруг, так ей легче было перенести потрясение.

– Уильям будет расстроен, – пробормотала Эмили.

Много лет назад мать Уильяма погибла, неудачно упав с лошади во время охоты. Сегодняшняя трагедия неминуемо напомнит ему о давней утрате.

– Когда ты прекратишь так заботиться о человеке, который тебя не любит? – Дафна недоуменно подняла тоненькие, как будто нарисованные на кукольном личике, бровки. – Я бы так не смогла!

– О, твоя забота о мистере Пейтоне нам известна, а ведь он как раз любит тебя, – усмехнулась Джейн.

Дафна вспыхнула, ее зеленоватые глаза наполнились слезами. Эмили положила ладонь на руку Джейн, призывая ее лишний раз не напоминать миссис Пейтон о ее неудачном браке.

– Он разлюбил меня вскоре после венчания, – с обидой в голосе заявила Дафна. – И вы это прекрасно знаете! Но он действительно какое-то время был нежен со мной, а вот лорд Гренвилл видит в Эмили лишь хозяйку дома и мать для своего сына, и Эмили следовало бы давно уже подумать о ком-нибудь, кто мог бы ее утешить!

Подруги в изумлении уставились на Дафну. Гибель горничной была ими на время забыта. В самом деле, как может эта милая женщина, которую они знают уже столь давно, изрекать подобные вещи! Особенно в присутствии незамужней мисс Соммерсвиль!

– Дафна, ты же говоришь это несерьезно, – первой, конечно, опомнилась Джейн. – Эмили любит Уильяма, это знают все, и будет ему верна, даже если он никогда не поймет, что она могла бы заменить в его сердце Луизу.

– Сейчас ты скажешь мне, что браки совершаются на небесах, – шмыгая носом, пробормотала Дафна. – А я уверена: если двое несчастливы вместе, они имеют право на новую попытку обрести любовь!

– Тогда нужно хотя бы развестись. Тайная страсть, необходимость скрываться от всего света рано или поздно приведут к гибели, – возразила Джейн. – Эмили, а что думаешь ты?

Эмили подумала, что подруги, возможно, такими спорными высказываниями нарочно отвлекают ее от мыслей о бедной Фанни, но все же ответила:

– Я согласна с Дафной в том, что опрометчивый или несчастливый брак не должен быть тюрьмой для людей, которым невыносимо быть вместе, но Джейн права – греховная связь не принесет долгого, прочного счастья. Мы все помним о прошлогоднем скандале в семействе герцога Трэвермилна. Жаль только, что развод – не такое уж простое дело, а к разведенной женщине общество очень, очень жестоко. Она не сможет видеться с детьми, если они у нее есть, и распоряжаться своим состоянием…

Дафна налила себе еще шерри. Джейн, которой вроде бы полагалось ничего не знать о семейной драме Трэвермилнов, грустно вздохнула. Эмили догадывалась, о чем думает девушка – если бы женщина могла быть независимой! Не только от опостылевшего мужа, но и от брата, имеющего право безнаказанно прокутить приданое сестры!

– Как бы там ни было, я люблю только Уильяма и никогда не стану изменять ему, даже в мыслях. Давайте поговорим о чем-нибудь другом, – предложила Эмили. – У меня никак не идет из головы бедная Фанни. Нужно написать ее родным, в поместье моего отца служат ее дядя и младший брат. Как я посмотрю им в глаза, когда они приедут на похороны? Они обвинят меня в ее смерти и будут правы. Я должна была позаботиться о том, чтобы труд в этом доме был безопасен для прислуги.

– Ты преувеличиваешь. – Джейн охотно переменила бы тему, но говорить о погибшей горничной ей было так же неприятно, как и о несчастных в браке женщинах. – Кухарка может обвариться кипятком на кухне, лакей споткнуться с подносом, конюший попасть под копыта… И во всем этом будешь виновата ты?

– Не растравляй себя по пустякам, Эмили, – Дафна уже говорила чуть заплетающимся языком, и Джейн поспешно отодвинула от нее наполовину опустевший графин с шерри. – Произошедшее – всего лишь несчастный случай. Ты оплатишь похороны бедняжки и напишешь несколько слов утешения ее близким, большего от тебя не требуется.

Эмили не стала спорить. Черствость Дафны объяснялась скорее ее глупостью, нежели бессердечностью. К тому же в аккуратно причесанной головке миссис Пейтон не помещалось слишком много мыслей сразу, а ее сейчас занимали думы о собственных проблемах.

В комнату вбежал маленький Лори, чтобы показать тетушке Эмили пойманную бабочку, и разговоры о смерти горничной сразу смолкли.

Как и ожидала Эмили, Уильям был огорчен известием. Некоторое время он молчал и хмурился, казалось, он думает о том, что порвалась еще одна ниточка, тянущаяся из его прежней жизни, ведь Фанни когда-то прислуживала Луизе.

– Ты должен распорядиться о том, чтобы лестницу переделали, – сказала она, желая отвлечь его. Возможность заняться каким-нибудь делом всегда способствовала разглаживанию морщин на его смуглом лице.

– Конечно же, я распоряжусь! Подобного случая больше не должно повториться в нашем доме! – резко ответил лорд Гренвилл, и его жена пожалела о том, что не смеет даже погладить его по руке, боится искать у него сочувствия и дарить ему свою поддержку.

– Теперь мне придется найти другую горничную.

– Уверен, это не составит большого труда. – Уильям уже собирался уходить, ему больше нечего было сказать Эмили.

– Она должна будет просыпаться очень рано и терпеть мои причуды, – возразила Эмили.

– Не наговаривай на себя, многие светские дамы могут похвастать гораздо более странными привычками, нежели ранний подъем, – смягчился Гренвилл. – А ты, я полагаю, избавилась от капризов много лет назад, когда повзрослела.

Эмили чуть улыбнулась. Как глупо она порой вела себя в детстве! Вернее, в те годы, когда девочка обретает женственность, но еще не знает, как управлять ею. Это время совпало в жизни Эмили с первой влюбленностью, которая исчезла, как это часто бывает, уступив место подлинно глубокой любви. Вот только и любовь эта возникла к тому же самому человеку, а такое встречается не так уж часто. Не говоря уж о том, что этот человек был в то время женихом ее старшей сестры…