– А почему твой дядя оказался в Индийском океане? – холодно сверкнув глазами, неожиданно спросил он.

– Я не знаю, сэр. Последнее, что я знал о нем, – это то, что дядя живет в подводном городе Тетисе.

– Когда вы разговаривали с ним в последний раз?

– Примерно два месяца назад.

– И чем он был занят?

– Он был сильно болен, отец Тайдсли. Я даже сомневался в том, что дядя вообще когда-нибудь вернется к работе. Он так скверно себя чувствовал, что…

– Понятно, – прервал меня отец Прилив. – Другими словами, он отчаялся. Отчаялся заниматься каким-нибудь делом.

– Что вы имеете в виду? – нахмурился я. Маленький священник печально посмотрел на меня.

– Это землетрясение невозможно было предсказать, – наконец вымолвил он. – Есть доказательства того, что оно было… искусственным.

Этими словами он совершенно выбил меня из колеи.

– Я вас не понимаю, сэр!

– Это мог понять только очень опытный сейсмолог, – рассудительно, как сельский учитель, пояснил отец Тайдсли. – При этом я не отрицаю, что на земле нет такого места, которое было бы на сто процентов застраховано от внезапного землетрясения. И все же любое землетрясение хоть чем-нибудь, но даст о себе знать заранее. А последний разлом в Индийском океане продолжает собой серию землетрясений – заметим, относительно слабых и произошедших в необитаемых районах, – которые складываются в единое целое.

Землетрясений было шесть. Их мощность с каждым разом возрастала. Первое произошло на сравнительно небольшой глубине. Эпицентр каждого последующего находился глубже и глубже.

– Значит, вы думаете… – Я осекся. Эта мысль казалась мне слишком безумной, и я не мог произнести ее вслух.

– Да, я подозреваю именно это, – утвердительно кивнул отец Тайдсли. – Кто-то разработал дьявольскую технологию для провоцирования землетрясений.

– И мой дядя… – Я снова проглотил горький комок.

– Да, Джим, – опять кивнул священник. – Я боюсь, что твой дядя, если он до сих пор жив, оказался каким-то образом причастен к этому злодеянию.

Искусственные землетрясения! И к ним причастен дядя Стюарт – так, по крайней мере, утверждает этот странный священник по прозвищу отец Прилив!

Это было слишком. Я уже не волновался, я был вне себя от злости!

Не говоря ни слова, священник направился к двери. Я не удержался и с подчеркнутой вежливостью спросил его, не могу ли я получить дядины вещи.

Он замешкался, взглянул на начальника, потом отрицательно покачал головой:

– Извини, Джим. Немного позже ты их непременно получишь. Но сейчас это – вещественные доказательства. Если в штабе подводного флота сочтут нужным продолжить расследование, которое я начал, им, безусловно, понадобятся эти улики.

Больше он ничего не сказал. Возможно, начальник разрешил мне идти, но я не запомнил этого момента.

Я помню, что после этой странной беседы я оказался в будке телефона-автомата и оттуда попытался дозвониться в Тетис, в квартиру дяди Стюарта. Я бесконечно долго пробивался по линии международной связи, а когда наконец дозвонился, никто не поднял трубку. Офис дяди тоже ответил молчанием. Отчаявшись, я стал разыскивать Стюарта Идена по гостиницам и подводным докам. Искал я и Гидеона Парка, лучшего дядиного друга и помощника. Но и это не дало результата.

Похоже, отец Прилив был прав: дядя где-то скрывался.

Я тупо смотрел прямо перед собой, толком не понимая, где я нахожусь. Постепенно предмет, висящий перед моими глазами, вернул меня к реальности. Передо мной была та самая огромная карта, по которой я, салага-первокурсник, изучал славную историю освоения подводного мира. Для непосвященных карта выглядела довольно странно: на изображенных на ней континентах были обозначены только реки и крупнейшие города.

Но океаны!

Они были раскрашены во множество цветов. Разными оттенками синего и зеленого были обозначены морские глубины. В некоторых местах на них наслаивался оранжевый и багровый – так обозначались подводные пики и хребты. Сверкающие золотые диски отмечали подводные города, серебристые нити – связывающие их трубопроводы и кабельные линии. Особыми значками были показаны залежи полезных ископаемых. Под водой скрывались неисчислимые богатства! Их с лихвой хватило бы для того, чтобы осчастливить все человечество. Но дорвавшиеся до месторождений нечистоплотные людишки беззастенчиво присвоили себе все плоды трудов первооткрывателей морского дна – таких, как мой отец и мой дядя.

А теперь, по утверждению отца Тайдсли, на сторону этих порочных людей встал и дядя Стюарт.

Я с трудом заставил себя отвлечься от карты и осмотрелся по сторонам.

Я стоял в Диксон-Холле, в музее академии. Здесь можно было увидеть всю славную историю подводного флота. Как я попал сюда, оставалось для меня загадкой.

Неожиданно кто-то окликнул меня. Обернувшись, я увидел Боба и Харли Дэнторпа.

– Привет… – Я рассеянно прищурил глаза. – Я и не заметил, как вы вошли.

– Ты сейчас всего мира можешь не заметить, – недовольным голосом сказал Дэнторп. – Но неужели предаваться мечтам обязательно среди этой рухляди? Мы битых полчаса искали тебя по всей территории!

Я думал, что Боба заденут эти слова – для него Диксон-Холл был таким же священным местом, как и для меня, но он как будто не расслышал их.

– Вот, посмотри! – сказал Эсков, показывая на конусообразную металлическую трубку длиной около метра в диаметре, стоящую в одном из застекленных шкафов. Ее отшлифованная поверхность мерцала так же, как мерцает иденитовая пленка, – фантастическое антикомпрессионное покрытие, изобретенное моим дядей. Благодаря идениту подводники сумели проникнуть на недоступные прежде глубины.

Но эта трубка была покрыта не иденитом. Ее мерцание имело мало общего с тем зеленоватым светом, который испускала обшивка гигантских подводных лайнеров. Гораздо больше оно напоминало вспышки разноцветных лампочек на рождественской елке.

– Это модель специальной буровой субмарины, – объяснил Боб. – Вот, прочитай описание!

На прикрепленной к стеклу карточке было написано: «Действующая модель подводного бурового судна „подводный крот“. Экспериментальное судно данного типа проходит испытания в подводном флоте. Серийное производство таких судов позволит открыть доступ к залежам ископаемых под морским дном».

– «Под морским дном», – вслух прочитал я. – Оно что, будет зарываться в скалы?

– Если хочешь побольше узнать про эту штуку, спроси меня, – гнусаво протянул Харли Дэнторп. Он подошел к нам и тоже уставился на испускающую сияние трубку. – Мой отец вкладывает деньги в такие изобретения. Во все подводное буровое оборудование. Он говорит, что такая штука пройдет через базальтовую скалу, как пуля через масло. Придет время, когда самоходные буровые установки будут путешествовать в скальной породе морского дна, как подводные лодки в океане. Человеку с внутренним чутьем «подводный крот» принесет много миллионов долларов!

– Это в твоем духе! – брезгливо поморщившись, сказал Боб. – Ты на все смотришь как на средство выколачивания денег!

– А что плохого в деньгах? – обиженно возразил Дэнторп. – В конце концов, если бы не деньги…

– Подожди секунду, – прервал его я. – Я где-то слышал, что с подводным буром возникли какие-то сложности. Модель действует нормально, но в экспериментальном образце были обнаружены неполадки.

– Да, даже обычный бур сильно перегревается, – неохотно признал Дэнторп. – А при бурении «подводным кротом» и скорость, и температура во много раз выше. Кроме того, чем глубже проникаешь в земную кору, тем выше ее температура. В общем, проблема охлаждения до сих пор не решена.

– На сегодня – да, – согласился Боб. – Но я думаю, они справятся с ней – и тогда только держись!

Он неожиданно замолчал и посмотрел на большие настенные часы, под которыми была укреплена табличка с главным девизом академии – «Прилив не ждет!».