Итак, сидит Старик в стороне. Наверно, чтобы не отвлекала эта суматоха.
Николай собирает тарелки со стола возле него.
– «Скузи»! – извинительно произносит Николай первое выученное им итальянское слово.
Старик не реагирует. Видно, сильно задумался.
Николай откатывает порцию посуды в мойку и возвращается. Собирает бокалы с того же стола. Ещё раз вежливо извиняется. Никакой реакции. Ненавязчиво заглядывает в лицо старика и понимает, что перед ним человек после глубокого инсульта. Это когда вроде вся физиология на месте. А мозги заснули. Бессмысленный взгляд. Пустота в глазах.
Николай пожимает плечами, продолжает сбор бокалов.
И тут он совершенно чётко принимает чужую мысль. Просьбу! «Пить!» Он даже оглядывается по сторонам. Никого. Только Старик. И это: «пить!» Николай присматривается. Замечает двигающийся кадык и запёкшиеся губы.
– Сейчас, дед, сейчас!
Николай находит на столе непочатую бутылку воды, выбирает чистый бокал. Наливает, подносит к губам Старика. Вода проливается. Тогда парнишка берёт ложечку и начинает поить старика из ложечки. Тот судорожно, торопливо глотает. Видно, жажда мучит его давно.
– Не торопись, дедуля – приговаривает Николай, доливая в ложечку воды – водички хватит. Сейчас мы ещё ложечку.
И ещё.
Тут холодок прокатывается у Николая между лопатками. Вот такой чувствительный он паренёк. Сразу оглянуться он боится. Косится. Да! Кто – то стоит за его спиной.
Николай выпрямляется, поворачивается.
Перед ним тот самый! Главный. Он что-то спрашивает на итальянском языке. Николай испуганно мнёт свой колпак, разводит руками, лепечет на русском языке:
– Ну, я тут… Посуда… Собираю. Вижу, человек пить хочет.
Я просто…
Главный достаёт из кармана крупную купюру. Суёт Николаю. Тот благодарно кивает, подхватывает свою тележку с грязной посудой и быстро толкает её по полутёмному залу, подальше от беды.
Уже вкатывая тележку в двери мойки, оглядывается. Главный сидит рядом со Стариком. Обнимает его бесчувственного. Целует. Гладит по волосам. Что-то говорит. Поит старика из ложечки.
Николай с югославом уже заканчивают мыть посуду. Вдруг дверь в мойку резко открывается. В дверях Главный с парой телохранителей, хозяин ресторана и ещё щупленький невысокий блондин лет тридцати похожий на белую мышь. Он тоже из той компании за столом.
Югослав и Николай замирают в пару и полумраке мойки. Главный подзывает Николая, спрашивает, заглядывая в лицо:
– Как ты догадался, что он хочет пить? – переводит вопрос на русский язык блондин.
Николай испуганно пожимает плечами и комкает тряпку в руках. Молчит.
– Как ты догадался, что его отец хочет пить? – повторяет блондин и добавляет от себя: – ты не бойся, пацан. Меня Виталием зовут. Я переведу.
– Да, не знаю. Как-то… Ну, почувствовал, что дедушка пить хочет.
Виталий переводит его слова.
– Откуда?! – Спрашивает Главный.
– С Украины.
– Родители есть?
– Сирота.
Главный обнимает Николая за плечи и выводит из мойки. Парнишка испуганно оглядывается на югослава. На хозяина ресторана.
– Не бойся! – говорит ему Виталий, – Дон Чезаре берёт тебя к себе.
Окрестности Неаполя. Ночь. Дорога.
Ошалевшего Николая сажают рядом со стариком в большой чёрный лимузин. Ночь. Они едут по шоссе. Старик сидит прямо. Римский профиль. Бессмысленный взгляд.
В зрачках проплывают фонари вдоль дороги. Тишина.
Неаполь. Вилла. Ночь.
Какие-то ворота. Открываются. Закрываются Два охранника выгружают бережно Старика. Садят в кресло – каталку. Везут. Николай идёт следом.
Привозят в большую комнату с кроватью в центре. Рядом возникает говорливый старичок. Ласково кивает Николаю. Показывает на себя:
– Синьор Энрико.
Ведёт, показывает туалет. Николай заходит – зубная щётка, мыло, полотенце. Душ. Выходит Николай уже, когда Старик лежит в постели. Синьор Энрико показывает на кушетку в углу комнаты. Мол, это твоё место. Николай ложится. Засыпает. Так кончается первый фрагмент воспоминаний в этой истории.
Италия. Пограничный пост. День.
Внизу под горой пограничный пост. Это граница Италии и Хорватии. Машина, в которой Николай, Старик и девушка уже знакомая нам по сцене «Отпевание», останавливается на обочине.
– Ну, главное, чтобы он дежурил, – говорит девушка и спускается пригорка к пограничному пункту.
Николай достаёт из багажника блок со стульчаком. Это туристический унитаз улучшенной конструкции фирмы «Бауэр». Парнишка раскладывает его в рабочее положение. Высаживает Старика покакать.
Снизу на пригорок от пограничного поста поднимается на весьма приличном «Мерседесе» толстый смешной итальянский пограничник. С ним наша девушка.
Итальянец обстоятельно осматривает их «Майбах». Глаза у него горят. Но он начинает кудахтать, сбрасывая цену.
Девушка подзывает Николая, чтобы тот посмотрел машину пограничника. Тот оглядывает «Мерседес»:
– Хорошая машина!
– Придурок! Ты рожу скриви, что, мол, машина гавно. Понял.
Николай старательно кривит рожу. Пограничник ещё жарче начинает доказывать, показывая на пальцах, что два паспорта это он запросто, но вот этот старик вообще без документов. Оживлённый торг. Девушка напирает.
Старик невозмутимо восседает на стульчаке, а Николай кормит его из ложечки, поглядывая на торгующихся.
– Ото, надо мне учиться как она, Дед… Клята девка! Как танк!
Всё! Девушка и пограничник ударили по рукам.
Пограничник отсчитывает деньги, забирает паспорта ребят, переносит свои мелочи из «Мерседеса» в «Майбах».
Николай с девушкой наоборот – всё своё переносят уже в «Мерседес».
На полу покидаемого «Майбах» Николай подбирает оброненный кем-то мобильный телефон. Красивый такой. С кнопочками.
– В хозяйстве всё сгодится, – бормочет Николай и кладёт аппарат в карман. Пограничник отъезжает. Уже на «Майбах».
Ребята съедают по бутерброду, сажают старика в «Мерседес». Складывают стульчак. Девушка честно делит пачку вырученных от обмена денег. Почти пополам. Отдаёт Николаю его долю. Свою долю прячет в бюстгальтер.
Съезжают к пограничному посту. Из будочки важно выходит тот же самый толстый пограничник. Теперь он уже при исполнении обязанностей. Вручает им отштемпелёванные паспорта. И справку для старика. Даёт ещё свою визитку – мол, действует как пропуск. Николай уже, было, трогается. Тут пограничник кричит «Стой!» Убегает в помещение.
– Чего это он? – настораживается Николай – может нас полиция уже в розыск объявила? По газам?!
– Не дергайся!
Италия. Выпуски телевизионных новостей.
… «Подробности загадочного исчезновения»… Это заголовки всех выпусков телеканалов. Неаполитанских и общенациональных. Нервный монтаж. Тараторящие дикторы. «Самая горячая новость дня». На экранах в начале сюжетов то же: полиция осматривает пустую виллу на обрыве над морем. Пролом в балюстраде на террасе виллы.
Но вот уже новое: водолазы среди прибрежных скал под виллой. Они поднимают труппы из моря. Шесть штук. Среди них тело того самого домоправителя Энрико.
Опять крупно на экранах фотографии Старика и мужчины, которого сегодня похоронили возле церквушки. Он же тот самый Главный, которого мы видели в ресторане. Судя по подписям на картинках, зовут его «синьор Чезаре», а Старика – «синьор Лоренцо».
Италия Расследование ведёт сама мафия.
Это уже не официальная хроника, а наоборот. Хромой Луиджи со своими бойцами кричит на владельца ресторана, где работал Николай.
Допрашивают югослава – мойщика посуды.
Кричат на Сутенёра.
Хромой Луиджи врывается в комнату, где Галя обслуживает очередного клиента. Орут на неё.
Рядом с Луиджи всё время тот самый невзрачный русский переводчик Виталий.
Италия Пограничный пост. День.
