- Тяжело пришлось?
- Да нет, что ты, а вот начальству – не позавидуешь, они же нас даже наказывать не могут как обычных солдат или курсантов – мы вообще из другого флота, у нас начальство свое и приказы выполнять обязаны мы только его, так что развлечение пошло еще то... Но, знаешь, я думаю что учебки за право получить практику курсантов с ДП такие интриги вели… Это ж такой цирк, да и встряска немалая.
А на низовом звене, там все просто – уважение к возрасту это вообще не обсуждается, а все эти седые дядьки, понимаешь, у них ведь свои дети уже выросли, а тут такое напоминание явилось. Любили они нас я так сейчас понимаю, и делали все чтобы нам помочь. Потому и приводить нас «к нормальному бою» взялись с энтузиазмом, ну и мы в долгу не остались – у меня до сих пор уши краснеют как некоторые наши шуточки вспомню, а некоторые места чесаться начинают – тоже вспоминают как им за проказы попадало, дурные мы были… Да и сама практика прошла – «дурдом на выезде» одним словом.
А вот закончилось все страшно, буквально за две недели до завершения, когда мы уже чемоданы готовили, под удар «Союза Матерей» попала Кирна… Удар страшный, практически как у тебя книге описанный, а учебка оказалась довольно близко и была еще надежда, что свою войну мы не пропустим. У Десанта всегда самая большая проблема это подготовленные пилоты и техника.
И если та рухлядь, что была в учебке, вполне могла быть ударными темпами подготовлена «в последний путь», то пилотов учили отдельно и к месту сбора «армии деблокирования» они просто не успевали. Да вот именно в этот момент оказались под рукой три сотни пилотов способных вести линкор (третьим пилотом и если уж очень сильно приспичит, но все же…), а не то что десантный бот «сверху-вниз». Так что из учебки получался вполне себе полк, который с пополнением и нами вполне разворачивался до «резервной дивизии», если поскоблить заодно по окрестностям в поисках резервов, а это уже очень серьезно – от таких сил никто не откажется. Так что пришел БДК, с горем пополам подняли с поверхности на орбиту перегруженные боты и – полетели девочки-мальчики на настоящую войну…
- Но ведь никто вам не мог приказать…
- Приказать – конечно, не мог. Но как думаешь, много было просто сомневающихся, что надо идти добровольцами? А на самом деле были – наши сопровождающие, они-то четко понимали, чем все это кончится и чуть на луну с тоски не выли, когда никто не видел, но совладать с нашим щенячьим энтузиазмом не могли – оставалось только возглавить.
До Кирны думать особо было некогда – перебирали технику до последнего винтика, причем все помогали, кто чем мог, такие чудеса изворотливости проявлять пришлось… - жить хотелось как ни странно все сильней, эта смекалка мне потом здорово пригодилась вместе с теми советами…
А вот когда прибыли – тут уже призадумалось командование, не из-за того, что мы все такие из себя явились, вся армия на четверть, как помнишь, состоит из таких же подростков. Вопрос был в другом – в нашей армии взрослые не воюют, то есть - имеющие ребенка не «вообще», а конкретно сейчас, от груди не отнятого. А тут – малыши и восемь десятков «тетушек» к ним – то есть вполне себе взрослые, детский сад воевать явился, блин.
А воюет такой контингент весьма своеобразно, это тебе не расчетливые «вдвойне свободные» которые битву как работу воспринимают, для взрослых – это защита ребенка и ни своей, ни чужой жизни они не ценят, страха не знают. Словом – не просто так, их даже в крайнем случае в ополчение не берут. Но и отказаться – это ж минус шесть тысяч десанта, считай полк со всей инфраструктурой…
Так что сказали желающим повоевать – малышей от груди отнять, чтобы к моменту «Х» успели хоть чуть в норму прийти и засунули всех «цыплят» аж в третий эшелон второй волны, засунули б и в третью волну – да это уже натуральным бунтом грозило…
Интересно – когда это он меня опять за лапу ухватить успел? Пожалуй, слишком резко отбираю конечность и вытираю глаза, что-то я сегодня нежная.
- А потом, большая часть первой волны и четверть второй до поверхности попросту не долетели. Фермики вместо ставки на максимальную эффективность поставили на максимальную мощь удара и собственную дисциплину. Просто дождались, пока мы втянемся, и ударили мощно и разом. В воздухе начался ад, уже сброшенные капсулы первой волны просто горели, а по нам ударили скорострельной мелочевкой. Это она, правда, для кораблей мелочевка, а вот для ботов…
Я до самой посадки так и не поняла – есть у меня корабль дальше переборки пилотской кабины или все отрезало нафиг, но двигатели слушались, в отличие от рулей, на них и села. Тогда-то меня и ранили пониже спины, так что и боевой шрам есть, да вот хвастаться им несколько неудобно.
Это мне, кстати, «последний привет» от кого-то из ребят в трюме прилетел, носимый боезапас видимо с детонировал, потому как будь это зенитный «огурец» - оторвало б лучшую половину и всех делов. Но меня миловало, а скафандр летный дырку загерметизировал, а вот ребятам в трюме так не повезло – их броня против «огурца» ничего не представляет, да и герметизации у нее нет вообще. Так что если там раненые и были – то к посадке и инеем успели покрыться… все.
Вот и привезла я вниз в итоге роту с дополнительным отделением огневой поддержки в составе одного человека – себя. Была мысль поднять это решето опять в воздух, но внешнего вооружения у этого корыта – от комаров отбиваться. Потому – подхватила первую попавшуюся стрелялку и двинулась. Хорошо старлей, что этим бардаком тогда командовал, очень хорошим командиром оказался, внимательным – заметил, что у него на планшете левая метка появилась, и по отечески так – объяснил, куда я в своей распашонке собралась (там и драконья чешуя горела) и в какое место он мне засунет мою стрелялку если я ровно через три секунды не спарюсь здесь, и не сконденсируюсь там, куда он меня послал.
Причем словами не ограничился, а оторвал от боя звено ребята из которого, меня буквально собой заслоняя, до поста артнаводчика и дотащили, а потом два дня еще и прикрывали.
Но этого я так тогда и не заметила. А на посту сидел парнишка и азартно лупил из всех стволов по противнику. Хороший такой парнишка, с хорошей реакцией – я ту дурь, что он в канал гнал еле блокировать успевала, благо – пилотский скафандр для подключения ничего не требует, достаточно просто рядом стоять, а приоритет у меня был выше, как у старшего по званию, поэтому мои целеуказания проходили впереди его.
А через полчаса, когда давление на позиции упало, он оторвался от прицела и заявил «У-ес, я крут» и такая у него была счастливая физиономия… Вот по ней я и заехала – прямо бронированным кулаком… И не жалею об этом вроде, но его по детски обиженные глаза до конца жизни помнить буду, благо – объясняться не пришлось, мое «прикрытие» его в уголок оттащило и от всей широты души добавило…
А я, наконец, смогла усесться за прицел и начать работать: пристреляла ориентиры, установила перекрытие со смежниками, к моему удивлению они о возможности объединения даже не подозревали, договорилась с дивизионным резервом о поддержке и пристреляла их, через ретранслятор достучалась до орбиты и согласовала график прохождения с диспетчером и они тоже сказали, что если чего, смогут поддержать малым…
Словом – простая работа, которую просто надо делать, дальше стало легче – противник пер на нас, мы его перемалывали всем, чем могли. К нам с орбиты шел ручеек подкреплений, все более широкий – ПКО противника мы выбили в первые секунды высадки, хоть и все равно поздно, а мобильные комплексы уничтожались ударами с воздуха или просто исчерпывали боезапас. Подкрепления же им получить было неоткуда, но и сдаваться не собирались. Фермики вообще этого не умеют, тем более – что и для нас все еще было далеко не радужно.
Я эти полтора суток до перелома – просидела за прицелом неотрывно, благо в скафандре как у улитки – «все с собой», и даже когда наконечник в бедре дергать начал – внимания не обратила. Зато врач развернутого рядом пункта сортировки не поленился проверить показания скафандра (или это ему с орбиты настучали?) и буквально за шкирку отволок на стол.
