– Пока не закончится глобальный бардак, границ не будет, – Бондарев нахмурился и пожал плечами. – Не мы это правило придумали, жизнь придумала. К сожалению.

– А когда закончится, никто уже не будет помнить, как это – жить мирно, по-человечески, – капитан невесело усмехнулся. – Новые поколения ничего, кроме войны, не видят и, кроме как воевать да выживать, ничего уметь не будут.

Майор не прокомментировал реплику Чумакова. Что тут было комментировать? Капитан озвучил вполне очевидные вещи. Перетирать очевидное и рассуждать, кто виноват и «что было бы, если бы» Бондарев не любил, всегда считал это типично женским занятием. Или уделом неуверенных в себе слабаков.

– Куда-то мы не туда поехали, – встряхнулся Бондарев.

– Продолжим по теме? – легко переключился Чумаков.

– Нет, стоп! Надо сделать паузу, чтоб улеглась информация, – Бондарев привычно откинулся на спинку кресла и повелевающим жестом указал на дверь. – Для разнообразия подай-ка, друг мой солнцеподобный, сюда парнишку. Послушаем, что расскажет юная смена.

– А что она может рассказать? – Чумаков пожал плечами и поднял трубку. – Поколение потерянного десятилетия. Порожняк однозначно, мой генерал. Пушечное мясо. Можно сразу на курсы молодого бойца отправить, да и забыть.

– Я сам решу.

– Хозяин – барин. Алло! Бубликов, веди пацана…

…Всех выловленных патрулями «самоходчиков» обычно запирали во дворе гауптвахты, разделенном решетками на два десятка секций. Чтобы добраться до этого двора, прозванного «зоопарком», требовалось пройти по коридору дежурки, пересечь небольшой плац перед караульным помещением, обогнуть столовую и угол здания самой гауптвахты. Но конвоир выполнил приказ капитана настолько быстро, что Бондареву даже захотелось выглянуть в коридор, не на стульях ли у двери сидят все задержанные патрулем. Все-таки дисциплина, которой славилась Армия Возрождения, была на высоте даже в далеких гарнизонах. При этом никто никого не напрягал, не заставлял и даже не особо строжился. Все тащили службу от души, на какой бы должности ни находились.

С первых же минут разговора с задержанным юношей Бондарев понял, что скучать ему сегодня не придется. Юный следопыт по имени Артем сначала заявил, что познакомился с Тунгусом и его приятелем Егором за пять минут до появления патруля на берегу реки Волчьей, а затем он вдруг начал рассказывать о деревне Черновка и ее обитателях, среди которых вот уже неделю числился сержант Кравченко. Опытный контрразведчик майор Бондарев не верил в совпадения. И не потому, что его научили этому в военном институте. Не верил он в совпадения уже лет сорок, с детского сада, но сейчас майор не имел оснований подозревать Артема в сговоре с бойцами отряда Кулдыка, а потому решил сделать выводы чуть позже.

Поначалу Бондарев слушал парнишку с особым вниманием и все-таки с долей недоверия, но вскоре недоверие развеялось. Юноша был откровенен, искренен и всячески хотел помочь. О себе тоже рассказывал внятно, правда, без охоты, но тому имелась веская причина. Эпидемия унесла жизни всех, кого он любил и вообще знал до катастрофы. Обычная по нынешним временам история, но оттого не менее грустная. Вспоминать о прошлой жизни, а значит, и о наполнявших эту жизнь людях было тяжело не только этому пареньку. Любой, даже самый толстокожий выживший редко сам заводил разговор о прошлом, а на анкетные вопросы отвечал скупо и непременно хмурился. Артем Чернов не хмурился, поскольку в силу возраста толком не умел этого делать, но по лицу все равно было видно, что ему отчаянно хочется перейти от прошлого к настоящему.

Бондарев не стал мучить парня и сократил вводную часть до минимума. Как бы обозначая, что официальное знакомство окончено, он развернул допотопную веб-камеру к себе и ткнул пальцем в клавишу такого же раритетного компьютера, останавливая запись.

Артем покосился на «спецтехнику» с уважением. Будь на его месте представитель «поколения мультитач», все эти клавишные ноутбуки и гигантские, с яйцо, веб-камеры показались бы ему чем-то вроде паровоза. Но Артем в своей жизни видел не так уж много продвинутой техники, «потерянное десятилетие» остановило прогресс не хуже герметичной переборки, которая не дает распространяться огню по отсекам бункера. Так что, выросшему на руинах цивилизации новому поколению выживших было не до жиру. Любая работающая техника вызывала у них восторг. Будь то компьютер, цифровой фотоаппарат или простейшие «уоки-токи». Все это было сделано на технологическом уровне, которого больше нет, и будет ли он вновь достигнут – неизвестно. Специалисты ведь в большинстве своем вымерли, да и материальная база осталась так себе. Как можно подготовить хорошего инженера или программиста, если нет приличных компьютеров и нормальной связи, а значит, и сети? В общем, новым поколениям оставалось постигать жизнь по бумажным книгам, рассказам старших и на личном опыте. А к функционирующим пока обломкам рухнувшей цивилизации относиться с трепетом.

– Итак, ваш отряд базируется в поселке Черновка, – отбросив лишние размышления, продолжил Бондарев. – Артем Чернов из Черновки?

– Ну, да, так вот совпало… – Артем смущенно улыбнулся и развел руками. – Но это только в моем случае. А есть те, кто вырос в Черновке. У них такие же фамилии. Настоящих фамилий они просто не помнят, маленькие были, когда все случилось.

– Бывает, – Бондарев кивнул. – И называется ваш отряд… ДВПО. Это расшифровывается, как…

– Добровольческий военно-патриотический отряд, – охотно подсказал Артем. – Командный состав у нас теперь военные, а рядовыми в основном скауты… это мы сами себя так назвали. Наш отряд был создан на базе Черновского интерната. Неделю назад.

– Неделю назад? А до этого вы чем занимались? Целых девять лет после Пандемии прошло.

– Ну-у, чем… – Артем замялся и отвел взгляд. – Выживали. Когда эпидемия по Старому Осколу прокатилась, нас в детский лагерь «Космос» вывезли, а потом дальше, на сборный пункт в Короче. Мне тогда семь лет было. Мало что запомнил. Кажется, оттуда нас должны были в Белгород или в Харьков отправить, но за нами никто не приехал. А потом и в Короче эпидемия началась. Тогда старшие дети решили в Белгород пешком пробираться, повели нас, но дошли мы только до Черновки. Оказалось, что дальше зараженная зона. Вот мы и застряли в деревне. Смотрели, как Лес растет, на огородах работали, от плохих людей прятались… многое пришлось пережить. Но ничего, выжили… не все, конечно, половина… или меньше. В общем, кто выжил, так в Черновке и живет. Ну, то есть живем.

– На сборный пункт отовсюду детей свозили, из разных очагов, но эпидемия вас не тронула?

– Нам повезло. Мы вовремя из Корочи ушли, а в Черновке доктор очень хороший встретился. Мама Юля, мы так ее зовем.

– Кто? – Бондарев вмиг растерял свое хваленое спокойствие, подался вперед и даже слегка порозовел. – Доктор, Юля, а отчество как, фамилия?!

От предчувствия чего-то невероятного замерло даже очерствевшее сердце Бондарева. Доктор Юля… Жену Бондарева тоже звали Юля, и работала она доктором. Понятно, что даже с учетом безумных потерь во время Пандемии на свете осталось немало докторов по имени Юля, но Денису так хотелось верить, что он когда-нибудь найдет свою жену! Почему нет?

– Фамилия… – Артем натурально растерялся. – Для нас она Мама Юля. На самом деле она еще молодая, но мы ведь девять лет с ней… мама и есть. Нет, отчество я знаю – Сергеевна, а фамилию… не знаю, товарищ майор, верите – нет?

Отчество тоже совпало! Бондарев окончательно разволновался. Доктор Юлия Сергеевна… три совпадения подряд! Да, этакий каприз судьбы выглядел слишком уж невероятным: сначала разлучить, казалось бы, навсегда, а затем свести практически в одной точке нового, основательно взболтанного и тщательно перемешанного мира. И все же, так хотелось поверить в чудо! И как Денис ни отмахивался от навязчивого желания поддаться иллюзиям, избавиться от него не получалось.

– А дети… – голос у майора внезапно сел. – Собственные дети… у Мамы Юли… есть… были?