— Я заметила. — Дженнифер не хотелось возвращаться к работе, хотелось просто посидеть и поговорить. Расспросить Лейна о чем-нибудь. — В вашей работе почти всегда есть что-то экзотическое. Что-то восточное, во всяком случае, мне так показалось.

— Ну надо же! — удивился он и рассмеялся. — Вы действительно очень наблюдательны. Я несколько лет работал в Юго-Восточной Азии. Потом в Индии. Правда, недолго. — Он задумался. — Теперь мне надо освоиться здесь.

Чтобы снова куда-то сбежать, как хочет Эмили. Как же я устал от всего этого, подумалось Лейну.

— А по вечерам вы тоже за мной наблюдали? — спросил Лейн и вдруг почувствовал неловкость.

Дженнифер кивнула и покраснела.

— Тогда вы наверняка видели девушку, которая мне раньше помогала. Сейчас она ушла от нас в другое место…

Дженнифер молчала. Ей захотелось уйти. Вот ведь — я почувствовала себя легко и хорошо и совсем забыла про Мэгги. Как будто никакой Мэгги вообще никогда не было. Но Мэгги как раз была… А меня сюда пригласили только помочь в работе.

— Неинтересные ткани, — сказала Дженнифер, задумчиво перебирая материалы. — Безжизненные какие-то. Если только представить себе черную пасмурную ночь, но это довольно мрачно.

— Надо найти в ней что-нибудь необычное, — попытался натолкнуть ее на идею Лейн.

— Надо-то надо. Но что?

Она села и задумалась. Потом все-таки закурила — наплевать, я не собираюсь ему нравиться.

— Звезды — это плоско и трудноисполнимо. Дождя ночью не может быть видно, — размышляла она вслух. Потом встала, подошла к столу и снова стала перебирать ткани. — Одно мне ясно — сначала идут вот эти две, совсем черные, потом вот эта, она поживее, вот эта синеватая уже получше, она даст глазам разрядку, учитывая то, что это все пойдет подряд. А если… — она покрутила попавшийся под руку кусок шелковой тесьмы, — если нити… Просто спутанные стеклянные нити… Они как бы упали… Упали и все… — Она задумчиво обернулась к Лейну.

— Просто нити? — переспросил он и замолчал ненадолго. — Вообще-то, просто нити хорошо, можно крутить как угодно. А может, и капли? У вас ведь тогда были именно капли, косые ливневые капли?

— Как вы не понимаете, у меня были темно-красноватые разводы, не было такой неестественной концентрации цвета. Капли жили на той фактуре, а на этой не будут. Мне так кажется. Хотя, — добавила Дженнифер уже равнодушно, — делайте как знаете.

— Я вам не помешаю? — В дверь робко заглянула тетя Элен. — Как дела, Дженнифер? Нужна моя помощь?

— Сегодня, наверное, нет, — отозвался Лейн. — Проходите, садитесь, мы с Дженнифер немного поспорили.

— О-о… — выдохнула тетя Элен, присаживаясь на стул. — Ты уже споришь с мистером Сейзаром?

— Нет, — возразил Лейн, поморщившись, — вы, наверное, не так поняли. Главное достоинство Дженнифер, вы в этом совершенно правы, что она говорит, что думает. А думает она своеобразно. И еще — совсем не обижается, если с ней не соглашаются. Верно, Дженнифер?

А чего мне обижаться, это ведь не моя работа, хотела она огрызнуться, но взгляд Лейна остановил ее.

— Верно. Наверное, хватит на сегодня. Я могу идти?

— Конечно, иди, детка, — великодушно разрешила тетя Элен и, когда девушка ушла, взволнованно спросила Лейна: — Она действительно помогла вам?

Хозяйка магазина очень переживала, что ее своенравная служащая может выпустить свои колючки, потому что сама терялась, когда Дженнифер начинала вдруг огрызаться и совсем не знала, что с ней делать.

— Да, подбросила неплохую идейку. — Лейн думал о Дженнифер и внезапной смене ее настроения, когда он упомянул Мэгги. — Думаю, что завтра она не будет мне нужна.

— Очень хорошо, у меня завтра много дел в магазине, — сказала, поднимаясь, тетя Элен. — До свидания.

Дженнифер вышла из Бейджхауса сильно раздосадованная. Нет, я совершенно не умею себя вести. Кто меня тянул за язык? И что за глупое смущение, когда Лейн упомянул о Мэгги? Ну, видела, а могла и не все видеть… Но главное, зачем я разоткровенничалась? Просто мне давно ни с кем не было так легко. Ну, и что такого? Кто он мне? Попросил помочь — и всего-то! А он действительно многие вещи очень плохо себе представляет. Удивительно. Хотя это Эмили, да-да, это холодная Эмили делает его таким. Лейн ведь так оживился, когда я рассказывала, как мы с отцом рассматривали натюрморты, ему было интересно. И так жаль, что он ничего не успел рассказать про Индию. Наверное, Мэгги рассказывал…

Дженнифер поймала себя на мысли, что все чаще вспоминает Мэгги с раздражением.

А Лейн… Он такой одинокий… Мне ведь и раньше казалось, что он одинокий, но теперь мне стало жаль его. Я обязательно, обязательно должна ему помочь. Не только создать вечерние платья, но и вообще… Да, я поддержу его. Пусть я не умею кружиться в черном купальнике, но я умею другое. И это «другое» ему сейчас важнее.

Дженнифер, разгоряченная своими мыслями, уже почти бежала.

— Боже, Дженни, что ты несешься, будто за тобой черти гонятся?! Ты откуда такая возбужденная? — Перед ней стояла удивленная Мэри.

Дженнифер, переводя дыхание, смущенно молчала.

— Ладно, сейчас мне некогда, но вечером обязательно тебе позвоню, и ты мне все расскажешь, ладно? — подозрительно глядя на нее, протараторила Мэри.

Дженнифер кивнула, не в силах произнести ни слова, — так далеко она унеслась в своих мечтах. Проводив взглядом убегающую подругу, девушка не на шутку встревожилась. А что я ей скажу?.. А скажу, что меня просто попросили помочь, и я увлечена работой. Дженнифер тут же поморщилась, представив, как проницательная Мэри разоблачит это вранье.

Дженнифер пришла домой и, не раздеваясь, плюхнулась в свое любимое кресло. Несносная Мэри, зачем она выбила меня из мечтательного состояния?

Дженнифер уже спокойно стала перебирать все подробности разговора с Лейном. Кажется, зря я себя пилила. Ничего вопиющего я не сделала. Просто в следующий раз надо вести себя взвешенно и равнодушно. Дженнифер вздрогнула. Выходит, что сейчас я к нему неравнодушна! Ну, а что здесь такого? Я же не собираюсь стать для Лейна тем, чем была Мэгги. Да, мне с ним интересно, легко. И все. И я никого не хочу видеть, и ни с кем не желаю разговаривать — любопытство Мэри я всегда успею удовлетворить.

Дженнифер встала, разделась, отключила телефон.

Лежа в постели, она долго ворочалась с боку на бок и никак не могла заснуть. Ей представлялись разные картины. Вот будет показ — меня, конечно, тоже пригласят — и вдруг Лейн объявит, что я ему помогала. И все будут смотреть на меня. Да, да. И тетя Элен, и Эмили. А как удивится Виктория! А Люси?.. А Шарль?.. Небо словно услышало его слова, что не сидеть же мне вечно в магазине тети Элен. А потом… Потом я зайду к папаше Кло и расскажу ему про все… И Филу.

Дженнифер села в кровати. Фил сюда никак не укладывался. Почему-то она была глубоко убеждена, что Филу ее триумф придется не по душе. Ну и пусть. В конце концов, почему я должна перед ним отчитываться и слушать его? Она слова улеглась и продолжила путешествие в мечту. И Мэри. Она даже может сделать небольшой репортаж…

Утром Дженнифер проснулась довольная и выспавшаяся. Посмотрела на часы — можно полежать еще минут пятнадцать. Дженнифер терпеть не могла вставать по утрам, но тут вдруг резко вскочила и понеслась к зеркалу. На нее смотрело сущее безобразие: прическа никакая, прямые каштановые волосы — болтаются не пойми как. Она посмотрела на лежавшее рядом платье. Кажется, я хожу в нем уже месяц. Это никуда не годится. И это платье мне совсем не идет. Надо что-нибудь найти.

Она вытряхнула из шкафа все вещи и лихорадочно принялась примерять одну за другой. Дженнифер всегда было все равно, в чем ходить. Мать с огромным трудом заставляла ее надевать что-то новое, она же и подбирала туалеты. И очень обижалась равнодушию дочери. А Дженнифер было безразлично, идет к ее серо-зеленым глазам этот цвет или не идет. И что, если чуть короче сделать юбку, будет гораздо интереснее, потому что у нее красивые ноги.