Хорошая выучка (а большинство летно-технического персонала было из состава 3-й авиабригады, дислоцировавшейся в Запорожье, и из «воронежской» 11-й авиабригады) позволила экипажам быстро освоить незнакомый район боевых действий.
Крупнейшим успехом советских добровольцев стали два налета на авиабазу в Ханькоу, которая находилась почти за полторы тысячи километров от Чэнду (вне зоны досягаемости СБ). Причем точное расположение объектов на вражеском аэродроме было неизвестно, система ПВО – тоже. Именно поэтому вылет решено было производить днем с доразведкой на месте, рассчитывая на внезапность и большую высоту.
Первый налет советские летчики совершили 3 октября 1939 года. Девятка ДБ-3 появилась над Ханькоу на эшелоне 8700 м. Японцы не ожидали такого сюрприза, и самолеты на аэродроме стояли в четыре ряда крылом к крылу. Отбомбившись «сотками», летчики Кулишенко уничтожили, по японским данным, 50 самолетов и 130 человек личного состава. Еще 300 было ранено. Пожар бензохранилища продолжался более трех часов. Зенитки, прикрывавшие аэродром, просто не доставали ДБ-3 по высоте, а единственный взлетевший истребитель (в его кабине находился будущий лучший японский ас Второй мировой войны Сабуро Сакаи) не смог их догнать. По китайским данным, в результате налета оказались уничтоженными и поврежденными 64 самолета, убито 130 человек, ранено 300[24].
Этот налет стал уроком для японского командования и уже во втором налете, 14 сентября 1939 года, ударная группа из 20 ДБ-3 была атакована на большой высоте, едва успев отбомбиться. В ходе боя самолет Кулишенко был поврежден, а сам летчик – тяжело ранен. Тем не менее он довел группу до города Вансянь, где произвел посадку на реку Янцзы метрах в ста пятидесяти от берега.
Из последних сил Кулишенко выпустил шасси, но выбраться из кабины уже не смог. Самолет плавно встал на грунт и вскоре был поднят и отремонтирован. Всего в рейдах из Ханькоу, по данным противника, было сожжено не менее 140 самолетов. Наши потери составили три машины.
Параллельно с боевыми полетами шло переучивание китайских экипажей. Первыми на задания стали летать штурманы и стрелки. С обучением пилотов дело обстояло сложнее – второй комплект органов управления в кабине штурмана был неполным. Тем не менее летом 1940 года подготовка китайского персонала была завершена, и советские экипажи вернулись домой, а ДБ-3 продолжали воевать.
Хасан
Первые настоящие боевые цели ТБ-3 пришлось поражать на родной земле летом 1938 года, когда на Дальнем Востоке в районе озера Хасан пограничные стычки переросли в полномасштабную войну. В конце июля японцы заняли позиции на сопках Заозерная и Безымянная на советской стороне границы. Чтобы выбить их, была собрана внушительная армейская группировка при поддержке 250 самолетов. В числе прочего сюда вошли и 60 ТБ-3 под командованием А.В. Коновалова из состава 3-й армии особого назначения. Стоит отметить, что с весны 1938 года в составе армии были и новые ДБ-3, но экипажи еще не успели их в полной мере освоить и поэтому в разгоревшихся боях они не участвовали.
Вечером 6 августа вся эта армада обрушилась на траншеи, артиллерийские батареи и тылы японской группировки. ТБ-3 шли в первой волне. Это был первый и единственный случай, когда четырехмоторные гиганты применялись так, как было первоначально задумано, – днем, большими группами, с залповым бомбометанием из плотного строя со средних высот, при полном господстве в воздухе. При этом впервые использовались мощные 1000-кг бомбы. Их применение имело больше психологический эффект: солдат противника контузило ударной волной, забросало землей, и, наконец, просто привело в состояние шока.
В дальнейших боях поддержку наступающих танков и пехоты обеспечивали в основном СБ и истребители, а ТБ-3 переключились на грузовые перевозки. Тем более что сложилось так, что наводнение отрезало советские войска от тылов, и самолетами пришлось везти к району боевых действий практически все: начиная от боеприпасов и заканчивая продуктами.
Ввиду краткосрочности конфликта морскую авиацию к бомбежкам не привлекали, хотя ее ТБ-3 дежурили на аэродромах с подвешенными бомбами. Правда, несколько вылетов (которые записали в боевые) экипажи сделали на сопровождение пароходов, шедших к заливу Посьет. А 16-й транспортный отряд авиации ТОФ участвовал в перевозках продовольствия и боеприпасов к передовой.
В ходе «воздушного моста» потерь матчасти не было, хотя предпосылки для этого были. Так, 20 августа семь ТБ-3РН из 3-й эскадрильи 10-го тбап во время переброски продовольствия в район Малой Савеловки из-за штурманской ошибки углубились на маньчжурскую территорию в районе Салдингоу на 8—10 км. Когда ошибка вскрылась, бомбардировщики повернули назад, но на подходе к границе были обстреляны японскими зенитчиками из орудий и пулеметов. Несколько машин получили пробоины. Поврежденный самолет командира отряда старшего лейтенанта Митянина совершил вынужденную посадку у горы Сахарная Головка[25].
Всего за период боевых действий у озера Хасан советская авиация произвела 1003 самолето-вылета, из них ТБ-3РН – 41. От зенитного орудийного и пулеметного огня 29 самолетов имели незначительные пробоины и повреждения, из них 4 ТБ-3РН.
Халхин-Гол
Применялась дальнебомбардировочная авиация и в другом предвоенном конфликте на Дальнем Востоке – боях на Халхин-Голе. Правда, весьма ограниченно. Из состава 4—го тбап, вооруженного ТБ-3 и базировавшегося у станции Домна в Забайкалье, после начала боевых действий выделили две эскадрильи (бывшие 113-ю и 114-ю) и перебросили их в Монголию, в район Обо-Сомона. К 1 мая в ВВС 57-го стрелкового корпуса (их еще называли «ВВС т. Фекленко», по фамилии командира корпуса, причем и в официальных документах тоже) прибыли семь ТБ-3 с моторами М-17, еще четыре готовились к вылету в Монголию. На их базе сформировали 19-ю транс портно-санитарную эскадрилью, иногда именовавшуюся также «группой майора Егорова»[26]. Две другие эскадрильи 4-го тбап остались в Домне и использовались как транспортные.
Собственно говоря, поначалу все ТБ-3 на Халхин-Голе использовались как транспортные. И связано это было прежде всего с особенностями театра боевых действий – ближайшая железная дорога находилась в сотнях километров, поэтому все снабжение немаленькой группировки войск шло или на автомобилях, или по воздуху. ТБ-3 «челночили» по маршруту Тамцаг – Булак – Чита. К фронту везли оружие, людей, боеприпасы, обмундирование, медикаменты. Из необычных грузов стоит отметить, например, оборудование для типографии, переброшенное на трех самолетах. Вскоре над позициями противника стали массово разбрасывать листовки на японском, китайском и монгольском языках. Всего ТБ-3 совершили более пятисот транспортных рейсов, перевезя 1885 тонн грузов. Обратно экипажи везли раненых – по 15–20 человек на самолет. Обычный транспортный ТБ-3 брал обычно 6–8 тяжело– и 14 легкораненых, а специально переоборудованный – 12 тяжело– и 6 легкораненых. При этом носилки ставили в три этажа в центроплане, рядом с бензобаками. Сидячие раненые размещались в фюзеляже и в плоскостях. Машины 4-го тбап дооборудовались на месте самостоятельно самым примитивным способом.
Уже в ходе боев на Халхин-Голе, в июле 1939 года, Санитарный институт РККА подготовил специальный проект санитарного ТБ-3 и просил выделить машину для переоборудования. 5 августа УВВС предложило взять пять бомбардировщиков из Ржева и доработать их на заводе № 84 в Химках. Однако руководство перегруженного заказами завода отказалось выполнить заявку. По-видимому, специальные санитарные ТБ-3 так и не появились[27].
Потерь от огня противника не было, однако в мемуарной литературе отмечены несколько случаев неприятностей в воздухе. Так, на одном самолете при полете в Читу загорелся правый ближний к фюзеляжу мотор. Пожар потушили в воздухе и прибыли к месту назначения. На другой машине в полете потек радиатор. Борттехник, привязавшись фалом к поручню фюзеляжа, прошел по плоскости с бидоном воды в руке и ручным насосом долил систему[28].