Мы с Васькой ждали каждого поворота, как спасения. Вот сейчас докрадемся, свернем, и будет уже приличная дорога и выезд. Доползаем, а там еще узенькая дорожка, такая узенькая, что визуально непонятно, пройдет ли наша машина по ней. Оборачиваемся назад, понимаем, что обратно хода нет, задом мы по этой кривой дорожке, что преодолели сейчас, не выедем. Выходим, замеряем ладонями ширину от стены дома до стены, Васька вытирает о штаны мокрые ладони. Я складываю боковые зеркала, «уши» явно не влезут.
- Васён, давай я пройдусь вперед посмотрю, вдруг там еще уже или тупик?
- Если честно, то большой разницы нет. Нам отсюда все равно надо выбираться, и это единственная дорога.
Сели и медленно крадемся, вроде свернули и даже удалось удачно втиснуться, не поцарапав ни машину, ни дома. Ползем дальше мимо теток во всем черном, которые сидят прям на улице и потрошат птицу, вокруг них летает пух, словно снег. Они дружно поднимают голову от своего занятия и с открытыми ртами смотрят на нас, мы примерно так же на них, только в нас нервозности больше, так как не знаем, что ждать за следующим поворотом, и салфетки заканчиваются для Васькиных ладошек. Одна из теток по-прежнему с открытым ртом, взирая на наши поползушки, отрицательно крутит головой из стороны в сторону, типа «не проедите».
- Мне показалась или у нее в глазах был ужас? – спросила я.
- То ли тут тупик, то ли обрыв, потому она и была в ужасе, - тихо произнесла Васька.
- Васён, я не паникую, но как мы отсюда будем забирать машину?
- Только на руках выносить.
- Я в тебя верю, не пойми меня превратно, но твоих силенок на нее не хватит.
Мы аккуратненько завернули, проехали, свернули, поднялись в горку, спустились и оказались загнанными в щель. У-у-у-узенькая неровная дорожка с довольно крутым подъемом, справа дом, входная дверь с невысокой каменной ступенькой, выходящей на проезжую часть. Слева каменная разделительная стена, которую нам надо по очень крутой дуге обогнуть, свернув за ней налево, и постараться вписаться между этой же стеной, которая у нас окажется теперь уже слева и домом справа, и после этого резко повернуть направо. Дорожка напоминает рыболовный крючок.
Василина вышла из машины, проинспектировала лично весь участок нашего деревенского ралли, сходила назад в надежде, что там есть, где развернуться, тогда не будем сюда лезть вообще, и с решительностью села за руль. Попила водицы из бутылки, стряхнула руки и принялась штурмовать каменный крючок.
Взяла потихоньку с места, проехала пару метров и начала поворачивать. Немного рано, машина уткнулась передним крылом в разделительную стену, резко сдала назад, послышался небольшой стук, легкий скрежет и машина встала. Намертво. Ни вперед, ни назад.
- Вот так значит? – заинтересованно удивилась Василина и вышла из машины, мне пришлось выбираться с ее стороны, моя дверь была прижата стеной.
Подруга стояла сзади на дороге и кривила губы, еще не определившись с собственной реакцией на происходящее. Машина застряла поперек кривой улочки, носом почти упершись в разделительную каменюку, которой ни одна сотня лет, задним бампером повиснув на ступеньке сицилийского дома. Вот сейчас точно только на руках ее выносить придется. Я расхохоталась, Васька вслед за мной. Давно так не смеялась, меня уже не держали ноги, и живот болел от смеха, но успокоиться не могла. Подруга решительно села за руль. Я выползла вперед машины.
- Васён, не надо. Успокойся маленько, расслабься, - попросила я ее сквозь смех.
Помощи было ждать неоткуда, деревенька словно вымерла, хотя до сиесты еще пара часов, за полчаса нашего петляния по малюсенькой деревне, кроме теток, потрошащих птицу и еще пары человек, мы никого не встретили. По-хорошему нам бы двух сицилийцев, и наша серебристая красавица была бы высвобождена из плена, куда угодила по нашей милости. Судя по звенящей тишине, царящей вокруг, мы тут застряли надолго.
И тут из-за поворота выходят две девчушки лет пятнадцати, обе, словно по команде, остановились и уронили челюсти вниз, через пару мгновений пришли в себя и бочком-бочком стали протискиваться в дом, на пороге которого мы повисли. Смерив нас на прощание презрительно-уничижающим взглядом, закрыли за собой дверь. Представив себя на их месте, я снова начала смеяться.
- Васён, представляешь, возвращаешься ты домой, живя в каком-нибудь селе, где кроме домашнего скота по улицам никто не ходит, и видишь на своем крыльце нагло припаркованную машину, которая подпирает дверь снаружи.
Васька упала на руль и начала подхрюкивать от беззвучного хохота. Их понять, конечно, можно, все, что оно могут сделать в этой ситуации, это выразить свое негодование взглядом. Но что делать нам?
И тут осторожно открывается дверь, в которую только что зашли подружки и на пороге оказывается глава семейства в вытянутых трико, старой линялой-перелинялой майке, натянутой на большое пузо. Он с недоверием взирал на нас и машину, в которую упиралась его коленка, вторая нога так и осталась внутри дома. Можно подумать мы первые, кто тут так застрял? Учитывая, что это и дорогой-то назвать нельзя… Что? Мы первые? Так, сантименты в сторону, это первый мужчина в этой богом забытой деревушке, надо срочно им завладеть. Я бросилась к нему, театрально заламывая руки.
- Скузи (извините), - виновато опустила глазки, - спасите, - сложила руки в молитвенном жесте.
Он слегка шарахнулся назад от моего напора. «Не-е-ет, мужчину упускать нельзя». Васька вылезла из-за руля и виновато захлопала глазками небесного цвета. Мужик сначала с интересом взглянул на нее, а потом неожиданно испугался и почти скрылся в своем убежище.
- Э-э-э, синьор, синьор, - завопили мы в два голоса.
Сеньор, все же прикинув наши шансы убраться с его порога, понял, что без его помощи мы не сдвинемся с места. Не сходя со своей ступеньки, выглянул с правого бока машины, с левого, не глядя на Ваську, попросил ее сесть за руль, показал жестом куда вывернуть руль и толканул нашу машину со своего порога. Васька благополучно пролетела пару метров поворота с подвывертом и каким-то чудом оказалась уже по другую сторону от разделительной стены. «Хвала всем сицилийским богам», - вознесли мы руки к небу.
- Грация, грация, - кинулась мы благодарить нашего спасителя Геракла.
Он пробурчал вежливое «prego» и постарался скрыться побыстрее в своем убежище, показав козу вниз головой.
- Васён, может ты не будешь снимать солнцезащитные очки в маленьких поселениях? – миролюбиво предложила я.
- У меня совсем из головы вылетело, что я почти ведьма, - отмахнулась она, уверенно выискивая дорогу.
Минут через десять мы все же выскочили из лабиринта улочек и вздохнули свободно. Я опять начала подхихикивать, Ваську тоже пробирало на смешки.
- Представь, что сказали девицы, войдя в дом? - поделилась я своими мыслями, - папа, папа, две какие-то идиотки припарковались на нашем крыльце, перегородив всем дорогу.
Васька остановила машину и начала хохотать во все горло, до слез. Отсмеявшись, поехали дальше.
Кальтабеллотта действительно оказалась маленькой горной деревенькой среди скал, с тихими уютными домиками, а выше, на самой верхушке горы, виднелись остатки «Крепости дубов». Сначала хотели оставить машину за чертой поселения, помня наши недавние злоключения, но навигатор настойчиво направлял нас в западном направлении сквозь деревеньку, чтобы выбраться на трассу, которая вела к Шакке. Нам удалось припарковаться, как мы надеялись, без нарушений и быстренько обойти деревушку. Такие маленькие поселения больше интересны не архитектурными памятниками, хотя без них не обходится ни один более-менее древний пункт населения, а атмосферой. В каждом городке она своя, и уклад жизни может отличаться от такой же деревеньки в 200 километрах. Все зависит от той народности, которая тут больше задержалась. Там, где мы застряли на машине полчаса назад, было больше арабского. В Кальтабеллотте больше сицилийского – это некая смесь арабского, норманнского, итальянского. Можно было тут задержаться чуть дольше и слазить на руины, но дело близилось к обеду, если мы не поторопимся, то можем остаться голодными, поэтому подхватились и очень быстро доехали до Шакки.
