- Сама справлюсь.
На ужин Василина решила расстараться, догнав по количеству блюд хозяйку. Меня же погнала за вином и чем-нибудь интересным, если уж за нами ужин, то и вино должно быть наше и всё интересное тоже. Васька - хозяйка очень хлебосольная, про луну с неба вы помните, так вот ради гостей она не только расстанется с последней рубашкой, вывернувшись на изнанку, но и закормит их насмерть. Ну, любит она это дело, чтобы все были сыты, пьяны и довольны, чтобы непременно был большой стол и много народу за ним, чтобы звучала музыка, и все делились теплотой.
С вином проблем не возникло, а вот с интересом и интересностями… Ну, где я ей все это возьму на горе в маленькой деревеньке? Я успела перед самым закрытием попасть в хозяйственный магазин, но тут с интересностями грустно. Нет, вы не подумайте, на самом деле тут много чего интересного и загадочно-непонятого лично для меня, но только на званый обед это никак не годится. Обнаружила разноцветные бумажные ленты, кто бы мог подумать, что ими торгуют в хозяйственном? Прикупила несколько бобин разных цветов. Еще были малюсенькие ведерки и лейки сантиметров десять в высоту, я не удержалась и купила – мне для натюрмортов в самый раз, взяла еще парочку – в подарок Ваське, она подобные вещички очень любит. С интересностями все! Ладно, будут стандартные свечи. О! Обнаружились тяжелые толстые стеклянные стаканы. Поставим в стаканы свечки и расставим по всему дворики. Стаканы скупила все, что были – две дюжины. Веревка? Ок, берем еще и веревку, в хозяйстве все сгодится. Гвозди? Молоток? Ну, это вряд ли может понадобиться для праздника. Возьму пять-десять грамм гвоздей и обойдусь без молотка. Груженая, как вьючное животное, добралась до нашего дворика.
Василина сказала, что Мария ушла к портному забирать платье, а девчонки, загадочно шепчась, убежали в церковь, все обещали вернуться к восьми. Ну что, за дело? Обошла двор по периметру, осматривая его уже не как праздный турист, жаждущий местного колорита, а как дизайнер по украшательствам. Участок трапециевидной формы, расширяющийся к обрыву, почти у самого забора, параллельно ему, натянута веревка от забора одного соседа до забора другого соседа, скорее всего, здесь Мария сушит белье. Я нарезала ленты длинными хвостами и очень плотной стеной навязала их на эту веревку, остатками обмотала спинки и ножки стульев и столбы, подпирающие крышу навеса, разложила свечки по стаканам, зажгла, расставила этих светлячков по всему дворику. Провозилась я долго, но конечный результат того стоил.
- Ух тыыы, - это Васька вышла с малосольными огурцами.
Потом появилась местная рыба в вариации а-ля сагудай, оливье и морковка по-корейски. Борщ украинский да с пампушками выступал основным блюдом и был подан в супнице. Первыми вернулись девчонки и начали визжать уже с верхнего этажа, узрев всю эту картину из окна своей спальни. Потом пришли Мария, и растрогалась увиденным аж до слез. «Мама-мия, мы не перестарались?» - струхнула я, когда она привалилась к ленточному столбу спиной, пытаясь отдышаться от увиденного. Но тут выскочили девчонки и довольные начали все осматривать.
Ужин получился на славу. Ели русскую еду, пили сицилийское вино, пели русские народные. Через час, не выдержав нашего веселья, пришел Дино – старичок-сосед, элегантность которого добавляла несколько сантиметров роста за счет высокого каблука его штиблет. Как по секрету нашептала Анджела, он уже три года ухаживает за статной красавицей Марией. А она до сих пор не может забыть своего Витторио, который умер пять лет назад. Я с любопытством наблюдала за его уверенными ухаживаниями итальянского мачо, а Мария с истинно сицилийской страстью отталкивала и одновременно приближала его к себе. Причем и то, и другое ей подвластно сделать, только приподняв бровь или поведя плечом, в таких, казалось, простых движениях столько экспрессии, уверенности в себе, что мне, по сравнению с ней, учиться еще и учиться посылать мужчин за звездочкой на небо. Столько величия в этой невысокой, хрупкой женщине, столько силы. Она была и остается преданной женой своему Витторио, любящей матерью двум дочерям, сыну и справедливой бабушкой восьмью внукам. И мне почему-то кажется, что каждый из ее семьи к ней относится с любовью, уважением. Эта женщина нашла своего мужчину, прожила с ним долгую и счастливую, по ее словам, жизнь, потому что, всегда была уверенна в нем и любила. И, несмотря на насыщенную семейную жизнь, умудрялась поддерживать активную жизненную позицию: начала с маленького ателье, расширив его до известного дома моды в Катании, творила в свое удовольствие и на радость своим клиенткам.
… Утро для нас с Василиной началось поздно, петухов не слышали, колокольный звон тоже проспали. Может быть, сегодня не звонили в церквях и петухи не распевались? Но сдается мне, что мы находились в глубоком коматозе, и вся утренняя жизнь прошла мимо. Впрочем, не одни мы проспали все прелести раннего утра. Во дворике уже привычно попахивало кофе, его аромат слышен даже в нашей комнате. Растолкала Ваську, и вскоре мы сидели за столом. Завтрак затянулся часа на два, расставаться не хотелось обеим сторонам, Мария все старалась нас поплотнее накормить, девчонки выспрашивали наш маршрут и советовали интересные места. Распрощались очень тепло, я напоследок расчувствовалась и обнялась с Nonni, еще раз заглянув в глаза этой потрясающей женщине.
Направлялись мы в Агридженто, но была одна деревенька, куда советовал заехать Николай, как оказалось, мы очень близко от этой самой Муссомели. Пейзажи радовали глаз буйством красок, казалось за тот месяц, что мы здесь, все еще больше расцвело, раскрылись богаче запахи. Мы с Васькой вроде уже попривыкли и к цветущим лугам, и красным вспаханным полям, и апельсиновым рощам, но когда посреди макового луга видим забытую усадьбу, то подруга ищет, где припарковаться, а я лезу за фотоаппаратом. Усадьбы, дворцы, дома, виллы в подобном состоянии попадаются очень часто, они могут стоять у самой дороги, а могут посреди поля, поражают своим размахом и былым великолепием.
Именно к такому дому мы сейчас и пробирались через поле, оставив машину на дороге, у старых, но еще крепких ворот. Справа выше колена зеленела то ли рожь, то ли пшеница (не сильна я в опознании зерновых), а слева все темно-красное от неизвестных мне цветов, мы шли по старой дорожке, которая вела к усадьбе, видимо, ею до сих пор пользуются, если не успела зарасти до состояния пшеничного поля.
Территория самой усадьбы раньше являлась очень большой, хозяйский дом в три этажа, рядом подсобные помещения, а вот тут, видимо, была конюшня. Ой, тут, пожалуй, не усадьба, а гостиница была, потому как в обычных домах для лошадей строили самую обычную конюшню (летом в ней прохладно, зимой на пять-десять градусов теплее). А тут просто уличные стойла, но какие стойла, словно для королевских лошадок. В сам дом мы лезть не решились, мало ли, а вдруг чья-то собственность, а вот двор и конюшню исследовали досконально. Конюшня тут - это стена в полтора метра шириной на пять лошадок, метров шесть в высоту, с красивыми арками вверху, в каждом стойле на высоте полутора метров вбито большое кольцо, чтобы лошадь привязывать. То ли лошади раньше были такими рослыми, то ли предполагалось их селить вторым этажом, то ли просто осталась какая-то стена от бывшего монастыря или церкви, и ее решили использовать в хозяйских нуждах, но монументальность конюшни меня очень впечатлила, в одном стойле успело вырасти целое дерево, подперев кроной потолок.
Двор выложен плиткой, кое-где успела прорасти не только трава, но и пара кустарников, посередине прикрытый колодец. Общая запущенность присутствует, но чувствуется, что у усадьбы есть хозяин: на двери, если она есть, обязательно замок, колодец, опять же, прикрыт, двор подметен, нет векового мусора. В общем, с находками нам не повезло. Хотя нет, Васька двумя пальчиками извлекла из-под куста ржавую дырявую подкову и довольная вышагивала с ней к машине. Нееее, не взлетит с ней самолет бюджетной авиакомпании, если она любую железяку будет тащить к себе в чемодан.
