В дверь постучали.

– Что там ещё?! Людочка, посмотри!

Шестидесятилетняя «Людочка» покорно метнулась к двери. Там обнаружилась молоденькая санитарочка.

– Татьяну Георгиевну срочно требуют в приёмное отделение! – несмело пискнула она. И тут же зажмурилась на всякий случай.

– Передайте, что Татьяна Георгиевна занята! – протрубила Елизавета Петровна.

– Там кровотечение! – широко распахнув глаза от собственной ответственности и недоумённо поёжившись от холода, смело прошептала санитарочка.

– Лиза! Этот случай прямо-таки нуждается в твоей курации! – чуть не подпрыгнул доцент Матвеев.

Татьяна Георгиевна метнула на него гневный взгляд.

– И я! И я тоже с вами пойду! Доцент я, в конце концов, или кто вам тут?

– Хорошо! Все пойдём! – злобно просипела профессор. – Из-за того, что кафедральное прервано, следующее будет в конце недели, в пятницу!

– Не будет! – притворно сожалея, вздохнул доцент Матвеев. Он уже встал со стула и похлопывал себя по плечам. – Не будет, потому что все, кроме меня, Татьяны Георгиевны, Людмилы Николаевны и Елизаветы Петровны, полягут. Кто с ОРВИ, кто с бронхитом, а кто и с воспалением лёгких.

– Елизавета Петровна, – наконец нарушила своё молчание Татьяна Георгиевна, – ни в приёмном покое, ни в родильном отделении, ни в операционной окна открывать нельзя. Санэпидрежим… Ну, и зима.

Девочка-аспиранточка, ближе всех сидевшая к открытому окну, сползла со стула в наметённый сугроб и потеряла сознание.

– Людмила Николаевна! Полстакана крутого чёрного чаю, полстакана коньяка, несколько ложек вашего фирменного малинового варенья. Влить в невинное дитя это «Сиянье глаз» – и, может, выживет! – отдал приказание Юрий Владимирович. – Идёмте!

Доцент Матвеев, заведующая отделением обсервации Татьяна Георгиевна и профессор Елизавета Петровна прошествовали к лифту.

– Чёрт! Юрка, что, и правда сейчас не жарко? – жалобно спросила его багровеющая профессор, утирая бисерный пот, обильно выступивший на нижней губе.

– Не жарко, Лизонька, не жарко… Февраль.

– Топят, как ненормальные.

– Нет, топят очень скромно, Лиза.

– Юра, ну не может же климакс столько времени длиться! – чуть не плача, пожаловалась доценту грозная профессор. И обмахнулась прихваченным со стола веером.

– Елизавета Петровна, ты в приёме чувств лишишься, ей-богу. Иди обратно в кабинет.

– Да? – беззащитно посмотрела она на него.

– Да, Лиза, да.

Профессор кинула испепеляющий взгляд на Татьяну Георгиевну, вышедшую из лифта на первом этаже, доцент Матвеев подмигнул заведующей обсервацией и нажал на кнопку пятого. Двери захлопнулись, и лифт унёс профессора-недоразумение обратно наверх.

– Не дай бог вот так! – проворчала Татьяна Георгиевна себе под нос.

– Что, всех уже достала своим климаксом профессорша? – сочувственно поинтересовалась старенькая санитарка приёмного.

– Ты-то откуда знаешь?

– Так с лета шальная, морда красная, орёт на всех. Лиза и в молодости не сахар была, но теперь совсем ополоумела. А всё почему? Потому что не любит её мужик, – вот почему. И не любил никогда!

– Ты, Савельевна, не слишком-то сплетничай. Любит – не любит… У меня вон вообще никакого мужика нет! – рассмеялась заведующая.

– И вы тронетесь, Татьяна Георгиевна. Вот увидите! Не потому, что у вас мужика нет – у вас-то он как раз имеется, – а потому, что… – санитарка запнулась, поняв, что и так наговорила непозволительно лишнего.

– Ну, спасибо тебе на добром слове… Так, что тут случилось?!

Вот в родзале было действительно жарко. Особенно в поддетом под пижаму термобелье.

«Кровотечение» лежало на рахмановке, вокруг неё суетился Анатолий Витальевич с портативным УЗИ-аппаратом и молоденькая ординатор Светлана Борисовна Маковенко, вчерашний интерн, противная и въедливая, с обострённым чувством не только справедливости, но и собственной значимости. Но если что-то надо было срочно – могла достать даже мёртвого. Чтобы Толик появился здесь так быстро? Да ещё и с портативным аппаратом? Это пять! Молодец девочка!

– Совсем уже руками разучились работать и головами соображать! – ворчал Толик, водя датчиком по животу развалившейся на рахмановке рыхлой девицы. – Отрывают тут от дела!.. Где классическая акушерская школа?! Вы бы ещё как в «Докторе Хаусе» – сразу на магнитно-резонансную томографию всех отправляли. Чего уж там мелочиться!

– А это разве не ваше дело, Анатолий Витальевич, оперативная помощь в родильном зале?! – пискляво возмущалась Светлана Борисовна. – У меня, кстати, есть сертификат по УЗИ-диагностике!

– Тебе сказать, как ты можешь использовать свой сертификат, или сама знаешь, где туалет?! Портативный аппарат я за свои приобретал и с муками на баланс ставил. А тут, в родзале, ты должна руками уметь, а не меня от работы отрывать! Ты видала, какая у меня очередь под кабинетом?!

– Ага! Вам бы только деньги с женщин сшибать! Это тоже ваша работа! – гневно ткнула она остреньким подбородочком в пациентку.

– Завидуйте молча, Светлана Борисовна! Подрастёте – тоже пару рублей сшибёте. А ещё лучше – замуж выходите скорее и дома сидите. Не то превратитесь в нашу Татьяну Георгиевну! Привет! – кивнул он вошедшей в родзал заведующей. – Бодрая у тебя пионерка, надоедливая. Какого хера меня позвала? И руками всё ясно было бы, Тань… Тут послед ущемившийся.

– Можно я?! – просительно заголосила Светлана Борисовна.

– Помыться можно. И рядом молча стоять можно! – процедила Татьяна Георгиевна, отправляясь мыть руки. – Позвоните анестезиологу, Светлана Борисовна!

Татьяна Георгиевна уже нырнула в поднесённый санитаркой фартук и стерильный халат, ловко вскользнула в раскрытые второй акушеркой перчатки, обработала влагалище «кровотечения» дезинфекционным раствором и стала выполнять внутреннее акушерское исследование, когда в родильный зал влетел весёлый анестезиолог.

– Сильно не радуйся! Роды на дому, ущемление последа. Давай закись. И внутривенный.

– Обойдётся без внутривенного.

– Не обойдётся!

– А я на чём до следующего утра дотяну?! Вдруг что-то серьёзное привезут!

– Дотянешь, не прибедняйся! А это всё, по-твоему, – шутка, что ли?

– Не буду внутривенный делать.

– А я не буду ручное делать. Посидим, подождём? Через полчасика можно будет операционную разворачивать. Там ты одной ампулой не отделаешься.

– Звезда ты, Татьяна Георгиевна! Шантажистка дешёвая! – вздохнул анестезиолог и кивнул анестезистке. Та раскрыла чемодан и зазвенела ампулами.

– Давай табуретку! – скомандовала Татьяна Георгиевна акушерке.

Главная смены услужливо подсунула табурет. Заведующая села и начала работать.

– Когда родила? – обратилась она к Светлане Борисовне.

– Пару часов назад.

– Светлана Борисовна, «пару часов назад» – это где-то в Индии, да?

– Она точно не сказала, Татьяна Георгиевна.

– Счастливые часов не наблюдают! – веселился анестезиолог.

– Чёрт, плацента у неё дольчатая, как у коровы… Как бы не пришлось в операционную всё-таки…

– Тьфу-тьфу-тьфу! – Анестезиолог мотнул головой в сторону левого плеча.

– А мы Светлану Борисовну опять за Анатолием Витальевичем отправим. Пусть ещё раз УЗИ нам тут исполнит. И правда, не только блатных «беременяшек» ему целый день смотреть, сюсюкать да фоточками размахивать.

– Завидуйте молча, Татьяна Георгиевна! – загоготал анестезиолог. Но, тут же приняв серьёзный вид, мрачно заметил: – Херовато день начинается. Да и вся неделя. Сегодня же понедельник?

– Понедельник, понедельник. Не каркай, Аркадий Петрович!

– Ой, вы что, верите в эти приметы? – презрительно пропищала Светлана Борисовна. – Это же всё ерунда!