— Почему бы тебе не познакомить нас, Элис?

Он вышел из тени, протягивая рюмку коньяку.

Элис растерянно взяла рюмку и представила мужчин друг другу. Выражение лица Фрэнка стало совсем суровым, когда он услышал имя стоящего перед ним человека. Он что-то резко сказал Виктору по-французски, на что тот ответил вполне миролюбиво:

— Элис должна проводить меня на встречу с сыном и, возможно, с моей судьбой.

Естественно, Фрэнк воспринял услышанное по-своему.

— Фрэнк, пожалуйста. — Элис умоляюще коснулась его руки.

Он набычился и отмахнулся, словно прикосновение вызвало в нем омерзение.

— Так ты пришла в порт, чтобы встретиться с этим господином?

— Да, но это совсем не то, что ты думаешь.

Элис все еще не решалась признаться.

— Разве он не отец Ника и разве ты не собираешься сейчас уйти с ним?

Глаза Фрэнка даже помутнели от ярости.

— Да, но это не…

Он не дал ей договорить.

— Неудивительно, почему ты растерялась, увидев меня. Я помешал вашему тайному рандеву? К чему подобная скрытность? А-а, наверное, месье женат?

Элис выжидающе взглянула на Виктора. Последний вопрос, заданный Фрэнком, был именно тем, который она и сама намеревалась задать французу, но забыла, обрадовавшись, что вообще нашла его.

— Нет, Элис, я не женат, — улыбнулся Виктор. — Я абсолютно свободен.

— И ты принимаешь его слова за чистую монету?! — Фрэнк был вне себя от гнева. — Мне ты не доверяешь, хотя знаешь обо мне значительно больше, чем об этом странствующем герое-любовнике. Почему бы тебе не поинтересоваться, скольких детей он зачал по всему миру в местах стоянки своего корабля?

— Я не совершил ничего такого, за что мне было бы стыдно! — Виктор тоже начал терять терпение. Элис забеспокоилась, заметив, как он сжал кулаки. — Я даже не подозревал, что у меня есть сын. Это не я бросил его будущую мать, а она меня. Я ее люблю.

Мужчины, тяжело дыша, стояли друг против друга. Опасаясь, что они подерутся прямо здесь, на палубе, Элис решительно встала между ними.

— Фрэнк, ты не прав, ты ничего не знаешь. Почему бы тебе не пойти домой вместе с нами?

Бартон тряхнул головой, его голос даже зазвенел от злости.

— Нет уж, спасибо. Я же тебе говорил, что консервативен, любовь втроем не для меня.

Элис остановила двинувшегося было в наступление Виктора и в отчаянии воскликнула:

— Ну почему же втроем?!

— Ладно, хватит, ты, кажется, уже сделала выбор!

Она настолько растерялась, что не смогла ни слова сказать в свое оправдание, но Фрэнк и молчание истолковал по-своему.

— Ну конечно, — рявкнул он. — Выбор был сделан, как только ты увидела сегодня своего ненаглядного. Теперь я стал помехой, от которой необходимо как можно скорее избавиться. — Он перевел сардонический взгляд на рюмку с коньяком, которую Элис все еще сжимала в дрожащей руке. — Выпей, во хмелю не только храбрости больше. — Он шутовски поклонился. — Я не лицемер, чтобы желать вам приятно провести время. А если говорить честно, идите оба ко всем чертям!

С этими словами он резко повернулся, демонстрируя полное презрение к оставшейся за спиной паре, и зашагал прочь.

— Догони его и все объясни, — посоветовал Виктор. — Этот ревнивец, по-моему, путает тебя со Стеллой.

Элис не сдержала горькой улыбки и, опустив глаза, устало вздохнула, понимая, что самое плохое еще впереди.

— Думаю, если бы даже я и догнала его, сейчас с ним бесполезно о чем-либо разговаривать. Он не в состоянии ничего понять. Не волнуйся, я уверена, что смогу все уладить позже.

Виктор, должно быть, почувствовал отчаяние, которое скрывалось под ее напускным энтузиазмом.

— Господи, как он рассвирепел, увидев тебя со мной! Да и для тебя этот человек, видимо, многое значит. Иди успокой его, я долго ждал встречи со Стеллой и могу подождать еще немного.

Но Виктору не удалось убедить девушку, и он пошел доложить капитану, что сходит на берег. Элис ждала у трапа, боясь случайно столкнуться с Фрэнком. Боже, как же он ревнует! Эта мысль заставила ее сердце забиться сильнее.

Виктор держал на руках сонного, клюющего носом Ника, а сестры напряженно наблюдали за трогательной сценой первой встречи отца с сыном. Элис почувствовала себя лишней. Несомненно, Виктора и Стеллу надо оставить наедине, ведь им столько предстоит сказать друг другу. Она попыталась уйти, но сестра удержала ее.

Они уже выпили не одну чашку кофе и все еще никак не могли перейти к главному.

Наконец Элис решительно встала и направилась в спальню, предоставив сестре и Виктору решать свои проблемы.

Она долго лежала без сна, прислушиваясь, когда в соседней квартире раздадутся знакомые звуки, свидетельствующие о том, что Фрэнк ложится спать. Часы показывали два ночи, когда за стенкой послышался шум падающих кресел, сопровождаемый серией проклятий. Не было никаких сомнений в том, что профессор Бартон находится в состоянии сильного подпития. Через какое-то время он угомонился.

Элис прижалась к стене и, сложив руки рупором, тихо позвала:

— Фрэнк!

Тишина.

— Фрэнк!

Молчание.

На глаза Элис навернулись слезы. Никогда еще после приезда в этот большой город ей не было так одиноко. Уткнувшись в подушку, она горько разрыдалась.

— Спи или реви потише! — глухо донеслось из-за стенки.

Элис рывком оторвала голову от подушки.

— Фрэнк!

— Я сказал, спи, черт бы тебя побрал!

Как ни странно, но грубость подействовала на девушку умиротворяюще. На душе сразу полегчало. По крайней мере, Фрэнк хотя бы готов признать факт ее существования.

Она надеялась, что последует продолжение, но за стенкой уже раздавался храп…

Ник прервал ее глубокий сон в шесть часов утра. Пошатываясь, Элис вышла в гостиную, потирая заспанные глаза. Стелла и Виктор, держа друг друга за руки, по-прежнему сидели на диване, разговаривая охрипшими от усталости голосами. Отец тут же принялся играть с сыном, а Стелла отправилась на кухню помочь Элис приготовить завтрак и рассказать о своих с Виктором планах.

Его корабль снимался с якоря вечером, и Виктор решил попросить у капитана разрешения провести немного времени с сыном, о существовании которого только что узнал, а через две недели вернуться на судно. За это время они со Стеллой окончательно решили бы свою судьбу.

Виктор хоть сейчас готов подать рапорт о списании на берег, чтобы в дальнейшем, добившись вида на жительство, начать семейную жизнь в этой тихой вечнозеленой стране. Виктор выразил готовность ухаживать за малышом, пока Стелла будет работать над книгой.

— У меня с Виктором все серьезно, — сказала Элис сестра. — Это не было простым увлечением, как мне казалось вначале. Виктор — мой первый мужчина, поэтому я растерялась, когда он предложил мне руку и сердце… Просто не знала, что делать, и удрала домой… А потом, когда поняла, что беременна… Мне трудно даже представить, что в моей душе может найтись место для другого человека. И никто не сумеет убедить меня в обратном, по крайней мере, я на это очень надеюсь. Правда, он симпатичный?

После завтрака Стелла уточнила расписание авиарейсов и поспешно принялась упаковывать вещи. Она реквизировала у сестры старый чемодан, в который сложила вещи Ника, игрушки поместились в огромной полиэтиленовой сумке. Виктор тем временем разобрал и упаковал кроватку сына. Было заметно, что эта работа доставляет ему удовольствие.

Не прошло и часа, как счастливое семейство уехало, и Элис осталась сиротливо стоять на тротуаре перед домом. На душе стало так пусто, что по щекам девушки заструились слезы жалости к себе. Когда такси скрылось за углом, она медленно побрела вверх по лестнице, ничего не видя перед собой, и буквально наткнулась на Фрэнка, дежурившего возле ее двери.

— Бог ты мой, что случилось? Этот негодяй снова бросил тебя, да? Я же говорил, чтобы ты не доверяла ему. Уж не думаешь ли ты, что я постоянно буду собирать по осколочкам твое разбитое сердце и утешать тебя?