- Дриан, - представился именем, которым его называли очень немногие люди. Самые родные, самые близкие. Принцу очень хотелось, чтобы Геленика стала одной из них. Он тоже улыбнулся и, всё-таки, поцеловал её руку.

  - Ника, - ответила она ему взаимной вежливостью.

  Граф Саубер чуть склонился к принцу и, заинтересованно глядя вдаль, сообщил тому на ухо:

  - На время регаты - Ника МОЙ матрос! Договорились?

  - Я бы конечно мог... - задумчиво пробормотал Гадриан, глядя на предмет раздора, - приказать... но... правила запрещают переманивать членов команд. Эх... Зачем мы приняли такие правила?

  - Вот и замечательно! - Граф почтительно поклонился принцу и направился к профессору. Ему было, что обсудить со стариком-картографом.

  - Ника, вы хотите победить, или предпочитаете быть побеждённой? - Осведомился принц, лукаво поглядывая на девушку.

  - Смотря, как эта победа достанется, - достойно парировала Ника.

  - А уж я-то постараюсь! - Раздался рядом звонкий мальчишеский голос.

  Гадриан понял, что не заметил не только, как на клипер поднялся граф, но и как на судне оказался Эйнар. Вот она... магия... волшебство любви. Главное, чтобы девушке он хоть немного нравился.

  Высадившись на берег, принц заметил на балконе здания порта яркое пятно.

  - Метака? Похоже, гости собираются в Порт-Марине гораздо раньше, чем я на это рассчитывал.

  Царевна тоже увидела кузена, приветливо помахала ему рукой и скрылась в здании. А через минуту неугомонный радужный вихрь уже обнимал Гадриана, засыпая кучей новостей, выжных и не очень.

  - Дриан, я еле уговорила Фанагора перекинуть меня сюда! Он встретил какую-то старую знакомую, выпросил у матери отпуск, и ни в какую не соглашался помогать мне! А я получила письмо от Ассандра! Помолвка с этой стервой Катринуцей назначена уже через месяц! Что мне делать?

  - Почему тебе? Ассандр мужчина, он и должен решать такие вопросы!

  Метака вытаращила на кузена удивлённые глаза.

  - Он делает! Но я тоже не хочу оставаться в стороне! Или ты хочешь жениться на мне? Запомни, братец, я люблю тебя только как сестра! А как жена я буду для тебя невыносима! Понял?

  Гадриан ехидно ухмыльнулся.

  - Я с тобой категорически согласен! Ты мне тоже в качестве жены не больно-то нужна! И у меня есть план!

  - Да?! - Обрадовалась царевна. Такой подход ей нравился больше. - Поделишься?

  - Разумеется... Только тебе придётся забыть, что ты умеешь плавать.

  Даже в законном отпуске ему не дают покоя! То царевна требует отправить её в Порт-Марин, то Питрос зачем-то собрался в Ситау. И всё это несмотря на то, что он почти ежедневно сопровождает Плаута из Тронберга в Кар-фу и обратно!

  Вот уж не знаешь, что лучше: тихо и беззаботно сидеть на цепи в казематах дворца, или работать на износ, поставив на собственной жизни крест?

  Ну, положим, с казематом он погорячился, но такая жестокая эксплуатация со стороны двух царствующих особ и их родственников очень утомляет. Никакой личной жизни! Почти... И любимая женщина навещает его не часто.

  Мог ли он предположить, когда депрессивный, едва стоящий на ногах кронпринц Плаут, неизвестно какими путями забредший во дворцовую тюрьму, предлагал ему выпить за помин своей любви, что это обернётся дерзким побегом из каземата прямиком в Ка-Рфу к новоиспечённой царице Ка-Дамас? Что рыдающая Дамаска вцепится в любимого мужа, как голодная пиявка, и придумает коварный план тайной жизни для кронпринца Септерри.

  До самой смерти императрицы Супи-Авгуды непосвящённые гадали, кто же является любовником царицы, от которого у неё народилось три дочери? А так как посвящённых было всего ничего, то тайна хранилась свято. Правда, были те, кто догадывался, но они молчали. Кому же охота встречаться с ассасинами ка-рфийской царицы? Но после коронации Плаута завеса тайны была снята. Император официально признал своих дочерей, предоставив им право жить с матерью. Тогда и Питрос вышел из подполья, став статс-советником у собственного сына.

  Собственно, жизнь сложилась не так уж и плохо, как казалось ему в мрачном дворцовом подземелье, но отдых нужен даже людям, наделённым магическими способностями!

  Всё! У него отпуск! Забудьте про Фанагора на две недели!

  Опробовав новую яхту, довольный граф Саубер сначала заглянул в особняк маркиза Сеймура. Во-первых, надо было проводить Геленику, на которую засматривались кавалеры всех мастей, уже наводнившие город. Во-вторых, необходимо было поделиться с Дьярви последними новостями. Порт в скором времени должен возродиться, так что не мешало бы присмотреть тут недвижимость. В- третьих, Ника сказала, что крестник Дьярви - младший сделал первые шаги. А это следовало бы отметить.

  Как оказалось, Й'ола тоже была тут. Она тютюшкала малыша Дьярви, а тот норовил запихать себе в рот медальон женщины. Но золотое солнце было слишком велико для ротика младенца, хотя он очень старался.

  - Приветствую вас!

  Малыш радостно заулыбался, обернувшись на знакомый голос. Впрочем, своей добычи изо рта не выпустил, так что Йоле пришлось немного наклониться.

  - Как яхта? - Женщина попыталась освободить своё украшение, но Дьярви-младший сцепил восемь, имеющихся у него зубов, и сердито захныкал.

  - Отлично! Ника лучше расскажет. Как ты себя чувствуешь?

  - Хорошо, милый. Не беспокойся.

  А как можно не беспокоиться за жену в её-то положении?

  Пусть, она смелая, самостоятельная, мужественная, но такая нежная и ранимая. Как он прожил без неё столько лет? Спасибо Пряхе. Спустилась в Экумин, нашла их тут с Эйнаром. И Фанагору спасибо, помог ей в поисках. Отплатил добром за добро. А ведь тогда в Ущельске сам чуть не погиб, спасая людей. Сель сошёл неожиданно. Жители не успели уйти на верхнее плато. Под завалом даже оказались император с младшим принцем. Хорошо, что у Плаута парень такой замечательный. Фанагор сказал, что девять кругов не каждый пройти может. Но, всё обошлось. А год назад к ним пришла Й'ола.

  - Гедеон, Й'ола, идёмте обедать! - Арриана выглянула из столовой. Если не знать, что эта молодая женщина мать Геленики, её легко можно было бы принять за старшую сестру девушки. Такая же высокая и стройная. Только глаза более светлые. Нике же достались глаза отца. - Дьярви, а ты можешь уже сам ходить ножками! Иди к маме, малыш!

  Отпустив, наконец, недожёванное солнце, карапуз сполз на пол и покосолапил к матери, протянув к ней пухлые ручёнки.

  - Дяви ходи... - сообщил он со всей серьёзностью Арриане, уткнувшись в её колени.

  - Да. Дьярви уже большой мальчик... Он ходит, как взрослый... - маркиза повела сынишку в столовую

  - Арриана - замечательная мама, - мечтательная улыбка осветила лицо Й'олы.

  - Ты тоже, - Гедеон обнял жену и повёл её в соседнюю комнату, где их уже с нетерпением ждали голодные родственники.

  Киа торопилась в монастырь. Письмо от высокопоставленного чиновника из Септерри она получила вчера вечером, и, если бы могла, сразу же отправилась бы в Ксуекин. Но возраст уже не позволял легко, как бывало, взбираться в гору. Новость была долгожданная и очень важная. Такие не приходят часто. Да и редко почти не приходят. Статс-советник императора Плаута сообщал, что ему действительно знаком тот, кого люди называют археем. Значит, пришло время, выполнить древнюю клятву.

  - Киаохуи, ты веришь тому, что написано в этом письме? - Настоятель монастыря Фенгдж мог сомневаться. Даже должен был сомневаться. А её задача состояла в том, чтобы убедить монаха, что Питросу можно верить. Не тот он человек, кто станет шутить в подобном деле. - Веришь?

  - Верю!

  - И он не воспользуется артефактом в своих личных целях?

  - А многие до него смогли воспользоваться? - Чуть язвительно осведомилась знахарка. - Никто не предлагает отдавать Эсделик! Тот человек придёт к тебе сам! Убедишься, что он архей - отдашь артефакт. Нет - извинишься за беспокойство!