4. И, главное, какие уроки мы можем вынести из этой истории для нас, ныне живущих, а уже (или шире) – для нас, русских?
Сейчас мы – в Трое, и в Трое мы именно для того, чтобы попытаться дать ответы на эти вопросы.
2. Авантюрист, споткнувшийся о Трою
В троянском археологическом заповеднике – настоящий культ Генриха Шлимана. Портреты международного авантюриста смотрят на нас буквально отовсюду – из сувенирных лавок, с путеводителей, информационных стендов и даже с уже упомянутого макета домика археолога, построенного немецким телевидением для съемок документального фильма. Без малого полтора века назад Шлиман открыл для жителей окрестных сел если не золотую жилу, то, по крайней мере, возможность всегда иметь на столе стакан чая и тарелку рыбы («чай бардак, балык табак» – турецкий язык весьма ассоциативен для русского человека!). Те, кто не работает на до сих пор время от времени возобновляющихся здесь раскопках, задействованы в туристической индустрии – сдают комнаты, продают магниты, водят экскурсии. На одной из пыльных улочек Тевфикие нам встречаются два деревенских пацана. Еще издалека, завидев приезжих, они тянут загорелые руки в надежде на бакшиш: привычка, сформированная за многие поколения. Мы выдаем им по лире. Что попишешь? Молодежь…
В создании культа Шлимана решающую роль сыграл сам Генрих Шлиман. Мастер самопиара, он сочинил о себе массу легенд, большинство из которых живы до сих пор.
Рис. 9. Фальшивый дом Шлимана в деревне Тевфикие строили немцы
Большинство современных жизнеописаний Шлимана основываются на его автобиографии, давно признанной весьма сомнительным источником. См., например, часто переиздающуюся и считающуюся классической биографию Шлимана, составленную немецким историком Генрихом Александром Штолем[19].
Согласно одной из них, выходец из бедной немецкой семьи Генрих Шлиман заболел Троей еще в восьмилетнем возрасте, получив в подарок на Рождество иллюстрированную «Всемирную историю для детей» авторства Георга Людвига Еррера. В книге была гравюра, изображающая пылающий Илион с огромными стенами и Скейскими воротами, из которых бежал Эней с отцом на плечах. Не желая верить, что Троя – не реальный город, а всего лишь сказка, выдумка Гомера, мальчик решил во что бы то ни стало отыскать легендарный город. Принято считать (и именно на этой версии настаивают троянские экскурсоводы), что Шлиман был на то время единственным на свете человеком, кто верил в историческую реальность Троянской войны. Пользуясь содержащимися в гомеровских поэмах географическими подсказками, он нашел и раскопал Трою! И с тех пор все, что было сказано Гомером, стало считаться абсолютной исторической истиной.
«Единственный, кто верил»… Если можно назвать натяжкой чудовищную ложь, то назовем ее натяжкой. Но прежде расскажем, что, собственно, за человек это был – Шлиман.
Генриху Шлиману, выросшему в неблагополучной семье (его отец, протестантский священник, был распутником и казнокрадом), с 14-летнего возраста приходилось самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Пять долгих скучных лет он работал рассыльным в бакалейной лавке, пока не решил кардинально изменить свою жизнь, нанявшись юнгой на шхуну, отплывающую в Венесуэлу. Судно попало в бурю, Шлиман, с его слов, оказался в числе немногих спасшихся. Правда, согласно сообщениям в газетах, жертв в том кораблекрушении не было, но зачем портить правдой красивый рассказ? Гораздо интереснее представить себя этаким Робинзоном Крузо, вышедшим на голландский берег в накинутом на плечи рваном одеяле. Так или иначе, устроившись на работу в одном из торговых домов Амстердама, Шлиман начал изучать языки. Способность Шлимана к языкам, впрочем, является достоверным медицинским фактом. Он освоил пятнадцать языков, в том числе русский, который он учил, как гласит предание, по порнографическим поэмам Баркова.
Методика изучения языков «по Шлиману» сегодня весьма популярна: суть ее сводится к устному изложению отрывков текстов на иностранном языке. Постепенно память начинает привыкать к новому языку, и увеличивается восприимчивость к новой речи. Интересно, что адепты данной методики в большинстве своем знать не знают, чем занимался Генрих Шлиман во время, свободное от изучения языков.
Знание русского позволило Шлиману попасть в Россию в качестве коммерческого представителя. Уже через год, в 1847-м, он принял российское подданство. Новоиспеченный «Андрей Аристович» основал собственное предприятие и быстро разбогател на поставках красителя индиго и чилийской селитры. Он брался за любое дело, которое сулило прибыль. Во время «золотой лихорадки» Шлиман, естественно, в Америке, он за бесценок скупает у старателей золотой песок, удваивая свое состояние. Во время Крымской войны Шлиман продает оружие обеим сторонам, но больше всего наживается на поставках в русскую армию сапог с картонной подошвой. Перед отменой крепостного права в 1861 г. он скупает бумагу, необходимую для печати больших афиш с манифестом, а затем перепродает ее втридорога российскому правительству…
В 1864 г., бросив в Петербурге свою русскую жену Екатерину Лыжину и троих детей, Шлиман отправляется в кругосветное путешествие. Он посещает развалины Карфагена в Тунисе, остатки Помпеи в Италии, древние храмы в Индии и Цейлоне, Великую китайскую стену и ацтекские руины в Мексике. Потрясенный увиденным, он записывается на курсы в Сорбонне и некоторое время слушает лекции по античной истории и археологии. В 1868 г. Шлиман проводит на греческом острове Итака свои первые раскопки. Они длятся всего два дня. Найдя в земле пару черепков, Шлиман без тени сомнений выдает их за предметы, принадлежавшие самому царю Одиссею. Затем предприниматель посещает Микены и малоазиатское побережье Дарданелл, где, опоздав на корабль до Стамбула, знакомится с американским консулом Фрэнком Калвертом. Результаты поездок Шлиман публикует в книге «Итака, Пелопоннес и Троя», за которую выбивает себе докторскую степень в третьеразрядном Ростокском университете. Да и само присуждение степени состоялось заочно: соискатель находился в Америке по вопросам получения американского гражданства и развода с русской супругой[20].
Научное сообщество Европы, однако, не восприняло всерьез его изыскания, и Шлиман решает предоставить более серьезные доказательства, откопав древний город или, как минимум, что-нибудь такое, что можно было бы выдать за его остатки…
Был ли Шлиман пионером в поисках древнего Илиона в северо-западной Турции, как это часто представляется? Отнюдь. Даже лавры первого исследователя Гиссарлыка принадлежат ему не по праву.
Как это теперь представляется, найти Трою большого труда не стоило: если предположить, что это город, который был настолько могуч, что воевал с объединенными силами всей Греции, то значит, он контролировал основные торговые пути и, соответственно, должен был бы стоять на бойком месте. Более того, такое «свято место пусто не бывает» – если город стоит на перекрестке торговых путей, то он возродится после любого разгрома. А значит, какой-то город и сейчас занимается тем же, чем занималась в свое время Троя, – контролирует маршруты и богатеет. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это Константинополь-Стамбул, великий именно тем, что контролирует проливы из Черного и Мраморного морей в Эгейское и Средиземное. Проливов – два, Стамбул стоит на Босфоре, а его великий предшественник стоял, очевидно, на Дарданеллах. Географические детали в поэмах Гомера на это и указывают. При этом, как отметил еще Константин Великий, стоять на Геллеспонте даже выгоднее – здесь в твоих руках не только морские, но и сухопутные ворота между Европой и Азией. Лучшего места для города просто не найти.
После того как это стало ясно, нужно прикинуть и посчитать, как далеко ушло море за три тысячи лет после описываемых событий, и поискать в окрестностях входа в Дарданеллы какие-нибудь холмы, остатки крепостей, легенды местных жителей…
