– Сейчас?

– Да.

– Ничего он не хотел, – нахмурился он. – Снова просил дать телефон Сони.

– И все?

– И все.

– А ты что?

– Ничего. Сказал, чтобы он сам искал, а я ему не сваха.

Девушка недовольно посмотрела на Рыжего, но вслух ничего не сказала.

– А он не просил тебя о чем-нибудь?

– Просил, вообще-то.

– Ну, говори уже, – подстегнула его Соня. – Из тебя, что, каждое слово клещами вытягивать нужно?

– А ты меня не торопи, – огрызнулся Семен. – Я, может быть, не хочу, чтобы у вас шуры-муры были.

– Что?! – округлила она глаза.

Я не выдержал и рассмеялся.

– Что слышала!

– Болван!

– Дура!

– Идиот!

– От идиотки и слышу!

– Тихо вам! Пожалуйста! – я вытер выступившие от смеха слезы.

– Алкаш! – прошипела Соня.

– Корова! – таким же шепотом ответил Семен.

– Что?! – вскрикнула девушка. – Да ты знаешь, сколько я вешу?!

– Килограммов сто!

Девушка не выдержала, схватила со стула сумочку, размахнулась ей и с первого удара попала Рыжему точно по макушке. Он закрылся, но удары продолжали сыпаться.

– Мой вес – сорок восемь килограммов!

– Мешок с картошкой… почти, – откровенно заржал Семен и поднял руки, потому что Соня вскочила со стула, бросила на место сумочку и оказалась за спиной парня.

Я уже не мог смеяться, только судорожно хватал ртом воздух, пытаясь вдохнуть. Уронил голову на стол, только чтобы не видеть этих двух.

– Кретин! Мужлан! Эгоист! – Соня схватила и потянула Семена за уши. Парень попытался разорвать хватку, но у него ничего не получилось.

– Обзываешь на меня с переводом на себя! – выдал он совсем уж детскую говорилку.

Мне пришлось встать со стула и разнять, а точнее, заставить девушку отпустить уши Семена.

– Да успокойтесь вы! – сквозь смех выдавил я. – Как дети малые.

– Это он великовозрастный дурак! – Соня все же вернулась на свое место за столом, а Рыжий, к его чести, не ответил на ее выпад.

– Соня – засоня, – я рано обрадовался…

– Ах ты… – она снова вскочила на ноги, схватила сумочку и со всего размаха ударила ею парня прямо в лоб.

Рыжий свел глаза к переносице, потом картинно их закатил и с громким стуком уронил голову на стол.

– Так тебе! – победно вскрикнула девушка.

– Семен, хорош придуриваться, – я уселся обратно за стол. – Ты бы его еще стулом огрела.

– Он первый начал!

– Дети!

– Рыжий, вставай давай! – позвала его девушка.

– Он не шевелится, – сказал я и демонстративно отодвинулся от нее. – У тебя в сумочке кирпич, что ли?

– И ты туда же?

– Куда же?

– Вот обижусь и уйду от вас, – надула она губы.

– Семен, – позвал я. – Хватит уже. Соня раскаивается и больше не будет тебя бить.

– Ага, сейчас! Не верь этому жулику! – ответила она мне.

– Это кто это жулик?! – вскинулся Рыжий, а мы не выдержали и в голос рассмеялись от вида его ушей.

– Чебурашка! – выдавила девушка.

– А ты крокодил Гена! – ответил он.

Они дурачились и беззлобно переругивались еще несколько минут, получая от этой пикировки взаимное удовольствие. Наконец, ребята выдохлись и успокоились.

– На чем мы остановились? – спросила Соня, пряча зеркальце, в которое придирчиво себя осмотрела.

– О чем тебя просил Клаус? – напомнил я Семену.

Он задумался на несколько секунд и ответил:

– Клаус просил меня никому ничего не рассказывать.

– Об Алене и о том, что он подменял тебя в сне Миши? – уточнил я.

– Да.

– Не понимаю, – протянула девушка. – Зачем лишний раз напоминать о том, о чем не нужно говорить. Значит ли это, что Клаус специально напомнил о том, что ты итак расскажешь своему лучшему другу, несмотря ни на какие его просьбы молчать?

– Очень вероятно, – вместо Семена сказал я.

– Но откуда он мог знать, что мы встретимся, – недоуменно произнес он, а потом нахмурился. – Я сам и сказал ему об этом.

– О чем?

– О том, что мы с вами встретились.

– Допустим, – сказала Соня, – что он действительно хочет, чтобы мы, а особенно ты, Максим, узнали об участии или скорее непосредственном руководстве Марины Яковлевны операции по… устранению Алены.

– Допустим, – кивнул я.

– Клаус уверен, что так или иначе мы узнаем, что погибший в Мертвом городе – это сын Учительницы, – продолжила рассуждать Соня. – Потом он позвонил Семену и попросил его молчать, наверняка рассчитывая на обратное.

Девушка умолка, глубоко задумавшись, А Рыжий продолжил ее мысль.

– В Мертвом городе он не сказал тебе, – кивнул мне парень, – кто был тот погибший Плетущий. И вообще, если он так хочет, чтобы мы думали, что убийца – это Марина Яковлевна, значит… – Рыжий запнулся на секунду и закончил неуверенно, – значит убийца – это он?

Ему никто не ответил, и Семен переводил недоуменный взгляд с Сони на меня и обратно. Девушка молчала, глядя в окно с отсутствующим видом.

– Ты говорил, он спас тебя? – тихо спросила она, повернувшись ко мне.

– Да, болотная тварь едва не утащила меня в трясину, и если бы не Клаус, я бы вряд ли здесь сидел.

– Если он убийца, зачем ему спасать тебя?

– Я ему нужен. Для чего-то.

– Для чего? – спросила Соня.

– Если рассуждать логически и исходить из того, что Клаус, мягко говоря, никогда меня не любил, то единственное, что мне приходит на ум – это его желание подставить меня под удар.

– Чей удар? – задал вопрос Семен.

– Того, кто накажет его за преступления, скорее всего, Марины Яковлевны. Она наверняка уже знает о том, что мы сражались с ним бок о бок против тварей, которые насылал на нас ее сын. Почему он хотел убить нас? Нас…? – я умолк, пораженно догадкой.

– Макс, ты что-то придумал?

Я не ответил, погрузившись в воспоминания – разворошил образы, яркие, как цветные фотографии и блеклые, как размытые картинки ненастроенного телевизора. Страж. Его мысли, охватившее меня в первую минуту его перерождения. О ком он думал? Кого он должен был убить? По чьему следу он так настойчиво шел? Нет, я не мог вспомнить. На меня тогда навалилось слишком многое. Есть только одна возможность проверить мою догадку – это узнать у него самого. Если конечно он захочет вспоминать. Я помню, какую боль он испытал, когда мысленно вернулся к тем событиям.

– Максим, о чем ты думаешь? – вывел меня из размышлений голос Сони.

– Думаю о том, что можно проверить, на кого в действительности охотился сын Учительницы: на меня или на Клауса.

– Каким образом?

– Я спрошу у Стража.

– У змея?

– Он скажет?

– Может быть.

– Эта информация многое прояснит, – кивнула девушка. – Если охота была на тебя, то ясно, что по какой-то причине тебя просто решили убить. Помощь Клауса в этом случае кажется существенной, хотя тут можно поспорить. Если же охота была на него, то… – она умолкла, нахмурилась, уже в который раз, и снова отвернулась к окну.

– То он поступил, как последний мерзавец, затянув тебя в сон и лишив большей части возможностей, – закончил за нее Семен. – Клаус мне никогда не нравился. Я уверен, что он убийца. Пока его не было, все было тихо и спокойно. Никто ни за кем не охотился, никто никого не убивал, все были живы и здоровы. Появился Клаус, и сразу начались проблемы. Слушай, Макс, почему бы тебе не позвонить Марине Яковлевне?

– Она ни в чем не признается, – вместо меня ответила Соня.

– Почему это?

– Подумай сам. Если она убийца, то, конечно же, опровергнет все обвинения. Если она невиновна, то также будет все отрицать. А понять, лжет ли она, по телефону невозможно, – объяснила девушка.

– Тогда может быть, нужно встретиться? – предложил парень.

– Нам?

– Ну да, не будет же она всех троих убивать, – Семен привел разумный довод. – Да мы и не дадимся так просто.

Соня не ответила и перевела взгляд на меня.

– Можно, – кивнул я. – Только место встречи выберем сами.

Взял в ладонь телефон и вызвал последнего звонившего, Марину Яковлевну. Через несколько секунд женский голос сообщил, что абонент не может принять звонок и попросил перезвонить позже.