- Простите, – Том скользнул взглядом по приятелю Картрайта, при этом отметив боковым зрением, как вздрогнул Билли от неожиданности, и, вскинув голову, смотрел на него почти изумленно. – Я вас потревожу, если не возражаете...

А потом перевел взгляд на Уильяма и продолжил, не дожидаясь ответа:

- Можно тебя на минуту?

Шон непонимающе смотрел то на Билла, то на бармена, вдруг обратившегося к ним, да еще фамильярно называя Билла на «ты».

«Что за ерунда?»

И, не отрываясь, смотрел, как эти двое буквально прожигали друг друга взглядами.

Именно прожигали.

С вызовом, с играющими желваками на скулах, с все больше возрастающим напряжением в воздухе, которое явно начал ощущать даже Шон.

«Ох, е-мае! Да они же не просто знакомы!»

Это Шон понял настолько четко, как будто это было написано на них.

- Да, можно, – наконец, ответил Билл и, посмотрев на Шона со странным выражением, поднялся.

На мгновение их с Томом глаза оказались на одном уровне. И снова Тома накрыло знакомым ощущением – ЕГО глаза, ЕГО запах, любимый запах, который запомнил однажды и навсегда.

Намертво.

- Ну, пойдем, – прищурился Билли, и Том шагнул назад, в сторону бара.

Трюмперу рвала сердце ревность, злость, боль, но он держался. Ему нужно было держаться.

Сердца у обоих бились в одинаково сумасшедшем ритме и не собирались успокаиваться. Адреналин, рвущий вены, не давал.

Том отошел к краю стойки, подальше от столика, за которым остался растерянный парень, посмевший касаться ЕГО Билла, и, встав между барными стульями, неспешно развернулся к идущему за ним Картрайту, глядя на него исподлобья.

Молодой американец, не отрываясь, следил за этой парой, нервно и глубоко затягиваясь сигаретой.

Конечно же, он уже все понял. Понял КТО этот бармен. И понял, зачем Биллу понадобилось встретиться именно в этом заведении. Но даже сейчас, почти не сомневаясь, что тот его подставил, ради выяснения личных отношений, еще надеялся, что ошибся. Надеялся, что Билли сейчас вернется назад, и они продолжат с того места, где их прервали.

- «Просто знакомый. Просто нужно поговорить», - Шон внушал себе это, но то, что он видел и слышал, говорило об обратном. Из-за расстояния и звучащей в баре музыки, пусть и негромкой, он не мог разобрать слов. Но то, что Билл и бармен говорили все громче и выглядели все напряженнее, весьма красноречиво говорило об очень непростых отношениях между ними.

А потом Том схватил Билла за локоть, и Шон даже дернулся из-за столика, порываясь вмешаться и остановить этого бесцеремонного немца, но что-то удержало его на месте, а именно - понимание, что лучше не лезть в это, потому что… Потому что он - пешка в чужой игре. Всего лишь.

«Билл, а ведь ты добивался именно этого? Это ведь твой «бывший натурал»? И ты мне лгал, что не хочешь больше отношений с ним. Что же… У меня тогда не было причин тебе не верить».

Тем временем, Билл вырвал свой локоть из руки Тома, ко всему тому, что сейчас он испытывал, примешивалось злорадство, что он так легко смог вывести Трюмпера из себя.

- Не смей ко мне прикасаться! Я тебе уже говорил об этом! Забыл? – донеслось до Шона, и он получил очень веское доказательство своей правоты.

«Ну, а вдруг еще не все потеряно, и Билли кинет сейчас своего бармена? И уйдет со мной? А вдруг? Почему бы и нет?»» - эта мысль была такой соблазнительной.

Глаза Билла, в упор смотрящие на человека, которого он так и не смог вытравить из своего сердца, сверкали яростью.

- Что ты здесь устроил? – Том шипел. – Не нашел в Гамбурге другого бара для своих развлечений? Не нашел?

- Что хочу, то и делаю! Я сюда еще и работать приходить буду, если будет желание... Ты мне никто! Я просил меня забыть, просил, я тебя спрашиваю?

- Я – никто? Никто?

- Да! Никто! – Билли почти выплевывал слова в лицо Тома. – У тебя полно друзей и без меня. Несравненный Михаэль, например. Вот и общайся с ним, прислушивайся к его советам, а меня оставь в покое!

Том нахмурился и прикрыл на секунду глаза, пытаясь справиться со всем, что бушевало у него внутри. На этот раз не получилось - он схватил Билла за руку и неожиданно дернул на себя.

- Пойдем-ка со мной!

- Что? Что ты... пусти, идиот!

На ходу, таща за собой сопротивляющегося Уильяма, выплевавающего себе под нос ругательства, но все же старающегося не привлекать к ним лишнего внимания, Том бросил таращившемуся на них Курту:

- Побудь за меня!

Курт нервно закивал, понимая, что Том собирается увести Билла в подсобку. При этом он очень надеялся, что погрома эти психи там не устроят.

Обалдевшими выглядели и немногочисленные посетители, ставшие невольными свидетелями этой сцены. Шон, не выдержавший всего этого и рванувший было за ними, был остановлен Куртом, заступившим ему дорогу, когда за парнями закрылась дверь в подсобное помещение.

- Не надо, – спокойно попросил он взъерошеного Шона. – Все в порядке, они разберутся сами, поверьте.

Американец витиевато выругался, но не стал упорствовать. Он был растерян, чувствовал себя почти униженным. Обреченно плюхнулся на барный стул у стойки и склонил голову, сжимая кулаки.

«Все. Теперь уже точно – все».

Последние надежды растаяли как дым.

Шон понимал, что если бы Уильям не захотел, он уж точно не позволил бы ТАК с собой обращаться. Билл сам хотел - это было очевидно.

«Черт! Я, конечно же, понимал, что не может быть все так просто с этим красавчиком! Блядь, какой же я кретин! На что я надеялся? Ведь сразу было видно – тут дело нечисто. Повелся на него, как мальчишка... А он меня просто кинул, как последнего лоха. Использовал и бросил. Да пошел ты, Билл! В следующий раз мне следует быть умнее. Бесплатный сыр – только в мышеловках, бля. Но, все-таки... Этот бармен, вот что Билл в нем такого нашел?»

В голове у Шона была круговерть из мыслей, по большей части очень неприятных. Было до ужаса досадно, что с ним поступили так, будто нашли на помойке, и, в конечном счете, туда же и отправили.

- Может, что-нибудь выпить? – Курт с сочувствием смотрел на парня, который так по-глупому попал в водоворот чужих отношений.

- Нет, спасибо... Мне счет, пожалуйста.

«Идите вы! По всему видно - ебанутые на всю голову».

Курт невесело улыбнулся, понимая, что парень сдался.

Шон положил купюру на тарелочку со счетом и, еще раз угрюмо взглянув на закрытую дверь, за которой скрылись Билл и бармен, встал и вышел из бара.

***

- Кто он? Кто? – злость, смятение, тихая истерика, слова сквозь сцепленные зубы, нервы натянутые как струны, пальцы, впившиеся в полы куртки, тело, вжавшееся в другое тело - теплое, нужное, любимое. – Ты специально этого педика сюда притащил, чтобы меня позлить, да? Да? Отвечай!!!

- Отпусти, придурок... Отпусти, я сказал! – у Билла от ярости ломило в висках, но это была не только ярость. Было еще нечто другое...

Естественная ответная реакция – оттолкнуть. Но почему тогда так крепко держишь его? Это лицо, эти губы, эти глаза... Так близко, так убийственно близко - и кружится голова, и дурацкая дрожь в коленях.

- Ответь мне, Билл! – Том встряхнул его и снова припечатал спиной к стеллажу, чувствуя, как разносит на мелкие частицы от его близости, запаха, по которым так безумно скучал. - Чтобы позлить меня? Для этого?

- Хочешь правды? Окей! Будет тебе правда... Да, для этого! Понятно? Для этого!!! Доволен?

- Сука ты, Билл! Может, ты с ним еще и трахался? – нервный смех, маскирующий смятение Тома.

- А что? Ты все еще сомневаешься? – хрипло выдал Билли и смотрел, как после этих слов Том судорожно вдыхает, как будто ему только что дали под дых, опуская голову с глухим стоном, почти с рычанием, но все же не отпуская его.

– Я убью его... Убью тебя... Я убью тебя!

- Валяй! – процедил Билл, и Том резко распрямился:

- Скажи, чего ты добиваешься? Чего, я спрашиваю? Я знаю, что облажался! Знаю, что виноват так, как никогда и не пред кем виноват не был... Но я просил у тебя прощения... Я просил, Билли!!! Можешь простить – так прости! Не можешь – так нахуя издеваться? – он шарил взглядом по лицу Билла, по напряженным скулам, сжатым губам, влажно блестевшим глазам, метавшим молнии.