Отпустил губу, развернул на себя зеркало заднего вида, откинул челку, заглянул себе в прищуренные, влажно блеснувшие в полумраке салона глаза, усмехнулся. Резко поставил зеркало на место и рывком открыл дверь.

***

Тому пока он, не отрываясь, смотрел на вошедшего в бар, эти секунды показались в лучшем случае бредом.

Во-первых, потому, что это был Билл. Собственной персоной.

Во-вторых, потому, что, скользнув по Тому взглядом, как по неодушевленному предмету, он направился к своему любимому столику, к тому самому парню с акцентом, который встал ему навстречу.

В-третьих, потому, что тот, с невероятно нежной улыбкой, положил на плечо Уильяма пальцы и, потянувшись, коснулся губами его щеки.

Ну, а в-четвертых, как контрольным выстрелом, прозвучал английский, которым Билл приветствовал парня, так нагло его касающегося и целующего.

Это обожгло сердце Тома, и он несколько отстраненно удивился тому, как оно вообще продолжало биться после ТАКОГО?

«Твою мать! Что это? КТО ЭТО? Неужели это и есть Рауль? Поэтому - английский? О, нееет!» - долбило по взмокшим вискам, и Том даже представить не мог, что смотрится просто как зомби, тупо уставившись перед собой.

У Курта, наблюдавшего все это представление, первой мыслью, когда он увидел Билла, невозмутимо целующегося с каким-то парнем, было:

«Ох, нихера себе заявочки!»

Ставя заказ на столик в другом конце зала, Курт следил за сценой встречи издалека, не понимая, что это может означать, но уже предвидя неприятности. А потом очень испугался реакции явно потрясенного Тома и поспешил вернуться к стойке, чтобы вывести того из состояния ступора, пока не случилось чего похуже.

- Том. Тоооом! – он сел так, чтобы перекрыть ему вид на парочку, которая беззаботно болтала в нескольких шагах от барной стойки.

Тому пришлось посмотреть на Курта.

- Том, все окей? – хотя, конечно же, было видно невооруженным глазом, что все далеко не окей.

Том растеряно моргнул.

- Что? – выдавил он. – Заказ? - спросил на автомате, и Курт отрицательно покачал головой.

- Пока нет. Я это... Спрашиваю, с тобой все в порядке?

Том сглотнул, отвел взгляд и кивнул.

- Да, я... думаю, да.

«Если я переживу этот вечер... Сука ты, Билли! Ведь специально... Специально же! Вот так, значит? Это шоу для меня?»

Официант закурил, не отходя от стойки, и Том был сейчас ему за это благодарен. Так у него была веская причина вести себя хотя бы внешне адекватно под пристальным взглядом Курта. Слегка дрожали пальцы, и все сознание было болезненно скручено колючей реальностью, до тумана в глазах. Однако Том пытался держать себя в руках.

Но слышать доносившуюся до него английскую речь было невыносимо, хотя он никоим образом не вслушивался в разговор. Это было бы просто мазохизмом чистой воды, потому, что даже без смысла сказанных ими слов, Тому и так хватало, по самое не могу. Ведь английский Билла для Тома был много больше, чем просто иностранный язык, на котором говорил его любимый человек. Это звучание было в его сознании накрепко, толстыми канатами, связано с безумным сексом, с нежностью и страстью, поэтому так больно сейчас было это слышать.

Только он не мог заткнуть себе уши. Не мог! И уйти не мог - до конца рабочего дня оставалось чуть меньше часа.

- Извините, можно два черных кофе? – чужой голос, голос не Уильяма, от злополучного столика, но от этого не легче.

Курт развернулся и профессионально-услужливо, как и положено официанту, кивнул:

- Конечно, минуточку, – едва-едва улыбнулся Биллу, приветствующему его кивком, как старого знакомого.

Мгновение спустя Билли, впервые со своего внезапного появления в баре, перевел взгляд на Тома и почувствовал, что проваливается в бездну черных глаз, где плещется боль, злость, недоумение, вопрос...

Билл отвел глаза, будто обжегшись, и продолжил, как ни в чем не бывало, болтать с другом.

Но только Биллу была известна цена спокойствию и беззаботности. Этот его поцелуй с Шоном, от которого он и сам слегка обалдел, конечно, не ускользнул от внимания Тома. И Билл представлял очень четко, ЧТО сейчас творилось в душе у ревнивого Трюмпера. И ему от этих мыслей становилось немного страшно.

Но Билл знал, на что идет. Да, он хотел вызвать ревность и, как следствие, вывести Тома на настоящие эмоции, но даже вообразить пока не мог, во что это выльется в итоге.

Том, стиснув зубы, наливал свежезаваренный кофе, жалея при этом, что у него нет какого-нибудь яда. Кому бы он его подсыпал? Да обоим!

Просто потому, что на физиономии парня, так преданно смотрящего на улыбающегося Билла, было написано: «Хочу с тобой в койку. Сейчас же. Снова».

И от этого Тому хотелось разгромить нахрен весь бар, все бутылки, и желательно об головы этих двоих голубков, бесцеремонно, в открытую, воркующих друг с другом.

Том матерился про себя, закипая все сильнее.

Курт подал заказанный кофе и вернулся за сливками, которые попросил Билли. Том, стиснув зубы, протянул Курту сливочник, чувствуя, как ему хочется не передать его из рук в руки, а запустить по воздуху со всей дури.

Шон просто плавился от улыбчивого и разговорчивого сегодня Билли, хотя в глубине души его это немного напрягало. Как-то это было не в стиле англичанина, и казалось не до конца искренним, но Шон очень надеялся, что это просто его собственные тараканы. Да и знали они с Биллом друг друга всего ничего.

Закурив и возвращая зажигалку, он слегка погладил пальцы брюнета и заметил, как дрогнули его ресницы, и блеснул настороженный взгляд, впрочем, сразу же сменившийся на более расслабленный.

Том не заметил этой секундной ласки, в чем убедился почти не дышащий Курт, все прекрасно видевший и тут же посмотревший на Трюмпера, занятого очередным заказом. Зато американца воодушевило то, что Билл спокойно отреагировал на его прикосновение, и когда через минуту Том взглянул на парочку, разъедающую его мозг одним своим присутствием, рука Шона аккуратно опустилась на кисть Уильяма и сжала ее.

Трюмпер впервые понял, что значит выражение - «отвалившаяся челюсть».

Все. Это был его персональный нервный предел. Предел терпению. Всем пределам предел!

Курт ловко вырулил Тому наперерез, когда увидел, как тот рванул к выходу из-за стойки. Прекрасно понимая, что сейчас может произойти, парнишка перекрыл ему дорогу, встав на выходе, при этом зная - Том сейчас в таком состоянии, что лучше не попадаться ему под горячую руку. Но, не смотря на это, он решил хотя бы попытаться его притормозить.

Хоть как-то...

- Том! Том успокойся! Слышишь?! - шептал он, загородив собой узкий проход. – Не делай глупостей.

- Пусти... пусти, я сказал! – Том выговорил это тихо, почти спокойно, но сквозь зубы, а глаза полыхали яростью.

- Том, пожалуйста! Ты же понимаешь - одна драка, и тебя уволят! Оно того не стоит, поверь.

Том вцепился в край стойки. Сделал вдох и выдох, закрыв глаза. Потом медленно произнес:

- Драки не будет. Я обещаю.

Курт сглотнул, подозрительно глядя на Трюмпера:

- Точно?

- Зуб даю, – кивнул Том, в упор глядя на Курта и понимая - только что этот парень дал ему несколько очень важных секунд, чтобы прийти в себя и не натворить лишнего. – Расслабься. Я просто с ним поговорю...

Курт медленно, с опаской, освободил проход, открывая Тому дорогу, и так же, не отрываясь, смотрел на него с сочувствием, представляя, какая буря у того сейчас бушует внутри.

А Том прошел мимо и направился туда, где сидел ОН – человек, перевернувший его жизнь с ног на голову, а теперь пытающийся ее окончательно разрушить.

Том подходил к Биллу сзади, и тот даже не видел, куда подевался из-за стойки ненавистный немец, для которого он сейчас тут изображал влюбленного идиота.

А Том смотрел на незнакомца, что сидел напротив Билла, и понимал, что ошибся в своих предположениях – это не Рауль. Этот хлюпик не мог быть теннисистом. Да и по возрасту на Рауля явно не тянул.