Я посмотрела на неё.

— Я могу дать лекарство и снять боль.

Она сморщила нос.

— Мне бы этого не хотелось, трофей. Я не чувствую боли как таковой, мне просто нездоровится.

Я уже было хотела заспорить, но увидела, что это вопрос гордости. Таким образом, я кивнула. Посмотрев по сторонам, я убедилась, что остальные пациенты заняты своими делами. Я слегка наклонилась к Атире, собирая мыло и тряпки.

— Атира, можно задать тебе вопрос?

— Конечно.

— Только он может тебя оскорбить.

— Оскорбить, трофей?

Я немного залилась краской.

— Ну, военачальник использует символ… — Атира нахмурила брови, и мой голос затих.

— Вам никто не объяснил?

Я покачала головой.

Атира покачала головой в ответ.

— Символ военачальника или чей-либо другой символ существует для истин и вопросов, которые не все могут захотеть услышать, — спокойно ответила она. — Наши лидеры выбирают символ и его представителя, олицетворяющих их статус. — Она слегка заёрзала, чтобы устроиться удобнее. — Мы воинственный народ, и когда кровь ударяет в голову, у нас всегда оказывается оружие под рукой. Без символов мы боялись бы озвучить истину из-за страха смерти! — Она усмехнулась. — Для таких как я, символом может служить камень, инструмент, даже обувь; главное, что есть под рукой.

— Кинжал? — спросила я, указывая подбородком на её оружие.

Атира сморщила нос.

— Нет, трофей. Можно, конечно, назначить оружие, но это слишком оскорбительно. Лидеры, военачальники и другие важные лица кладут символ на видное место как приглашение его использовать. Можешь задать мне вопрос. — Она нащупала один из камней на дощечки. — Теперь, попроси мой символ.

— Атира, я могу взять твой символ?

Она вручила мне камень.

— Ты держишь мой символ, военный трофей. Какие истины ты выскажешь?

Я сжала камень в потной ладони.

— У меня есть вопрос.

Атира наклонила голову.

— Я отвечу.

Я указала на татуировки на её руке.

— Что они означают?

Атира рассмеялась.

— Вам не нужен символ для таких вопросов!

— Но как я узнаю?

Должно быть, в моем голосе промелькнуло отчаяние, поскольку улыбка Атиры исчезла.

— Вы может быть и целитель, но вы лошадь в чужом табуне.

Я кивнула, не доверяя своему голосу. Моя тоска по дому лежала в животе как камень.

— Лучше всего, если вы не уверены, использовать символ, — она говорила медленно, словно объясняя ребёнку. — Но вы трофей, и если кто-то посмеет поднять на вас оружие, будет держать ответ перед военачальником. Вам не стоит волноваться. — Она опустила взгляд и завертела нитку на одеяле. — Правда в том, что если бы военачальник узнал, что я схватила вас в тот день, я бы погибла от его руки.

— Он узнал.

Атира побледнела, её глаза расширились от страха. Я покачала головой.

— Он увидел синяки. Я отказалась говорить ему, кто их оставил.

Цвет медленно вернулся на лицо Атиры.

— Вы отказались?

— Ты не хотела причинять вреда, а я разозлилась. — Я залилась краской смущения.

— Кажется, я обязана вам жизнью и здоровьем, трофей.

— Нет, Атира, пожалуйста. Только никаких обязательств.

Она наклонила голову.

— И здесь я говорю: «Я отвечу на вашу истину». Тогда вы возвращаете мой символ. Или, если боитесь моего гнева, можете держать символ, пока я не отвечу.

Я вручила ей камень, и Атира улыбнулась ещё шире.

— Так вы спрашиваете, что значит эта татуировка? — Она указала на правую руку. — Эта символизирует моих предков до четвёртого колена.

Татуировка представляла собой две колонки по четыре линий в каждой, чёрные чернила выступали на загорелой коже. Ни один из узоров не повторялся.

— Так вы можете узнать, чья кровь течёт в моих жилах. У каждого племени свой собственный узор. Правая колонка — женщины, левые — мужчины.

Я кивнула, не до конца уверенная, что поняла.

— Это… — Атира вытянула левую руку. — Обязательные дети.

Они представляли собой ряд из пяти линий; каждая имела отдельный узор.

— Я взяла узор племени отцов каждого ребёнка.

Она выглядела довольной.

Мои ягодицы смачно опустились на землю.

— Пять детей?

Атира подняла глаза, озадаченная моей реакцией.

— Да, трофей. Прежде, чем отправиться на военную службу, ты должна сначала родить или воспитать пять детей для тхиэ.

— Само собой, — слабо откликнулась я. В моих ушах стоял гул. У Кира были подобные татуировки. Пять детей? Разные матери?

Атира коснулась моей руки с беспокойством в глазах.

— Трофей?

— Ты воспитала своих детей?

— Слава небесам, нет! — Атира рассмеялась. — Да что я знаю об уходе за детьми? Тхиэ воспитают их в безопасных Равнинах. Три месяца кормёжки для меня более чем достаточно.

— Ты… ты… выходила замуж за отцов? — пришлось использовать слово ксиан.

Атира нахмурилась:

— Выходила замуж?

Я объяснила как смогла, и Атира рассмеялась, качая головой.

— Нет, трофей. Союз я заключу позже, только если встречу правильного человека. Те связи были для племён, ради их процветания. Вы понимаете?

Я была в шоке, но, кажется, кивнула головой.

Атира удовлетворённо легла обратно на кровать.

— Теперь я говорю «благодарю вас за вашу истину», и ритуал окончен.

Она зевнула.

Беспокойство о моем пациенте пересилило замешательство.

— Спи, Атира.

Она кивнула, и я ушла проверить остальных; мои действия были размеренны, а вот мысли нет. Конечно же, у каждого оказались подобные татуировки на руках. Мои пациенты дремали, а я тихонько работала в палатке, стараясь не думать о пяти детях Кира. Или пяти женщинах, которые понесли от него пять детей. Или о факте, что меня могут обязать родить пятерых детей.

К счастью пришёл Гил с обедом и прервал мои размышления. Явился он не один. Мужчина приблизился ко мне с кривой усмешкой.

— Приветствую вас, трофей.

— Вы Йерс. С сенеля.

— Да. Гил находится под моим командованием. — Он покачал головой. — Сшиб меня с коня, лишь бы я рассмотрел его просьбу.

Он понизил голос, так как Гил прошёл рядом с подносом.

— Решил проблему, если быть честным. Гил старается, честно, но он не прирождённый борец.

— Он слишком молод.

Йерс кивнул.

— Моложе, чем большинство. Две тройни, если вы сможете в это поверить.

Я заморгала. «Тройни». Конечно же, мой взгляд быстро приметил шесть татуировок на левой руке Гила.

Йерс заговорил громче:

— Он сослужит вам добрую службу, трофей, но я не позволю ему пренебрегать своими обязанностями. Так что, — он крикнул Гилу. — Договорились?

Гил кивнул.

— Тогда мы уходим. — Йерс подмигнул мне. — Он придёт утром.

Я не была голодна, так что удостоверилась, что у больных есть все необходимое и вернулась к своему маленькому столу, подумать чем конкретным заняться. Различия между нашими народами оказались слишком велики. Я чуть не рассмеялась вслух, подумав о реакции архиепископа. Пять детей без благословения Богини. Но затем я остановилась. Это означало, что огненные свободны возлежать друг с другом в любое время? Тогда зачем им военный трофей?

Мои размышления прервал кашель. Я повернулась и увидела коренастую женщину с коричневой обветренной кожей и седыми короткими волосами.

— Трофей, военачальник отправил меня узнать, какие именно товары вам необходимы. Я Сэл, ответственная за поставки.

Я встала.

— Сэл, рада видеть вас. Я надеялась уже составить список, но…

Сэл фыркнула и села.

— И какой с него будет толк? Скажите мне, в чем вы нуждаетесь.

— Ну, если вы знаете что использовал прежний целитель, то я могу обойтись без этих вещей.

Сэл положила руки на колени и посмотрела на меня.

— Трофей, воин-жрец не желал говорить со мной, а уж тем более сообщать о своих нуждах.

— Но как он излечил столь многих с таким ограниченным запасом лекарств?

Сэл смерила меня мрачным взглядом.