Литмир - Электронная Библиотека
A
A

А теперь увлеклась.

Колтон получил плату за выступление и заторопился на улицу. Я не могла понять выражение его лица, но заметила напряжение в движениях. Я нервничала, когда в вагоне метро мы стояли рядом, гитары в мягких чехлах за спинами, и держались за поручень. Колтон молчал. Я не знала, расстроен ли он, зол или перевозбужден после выступления. Я никак не могла угадать его настроение, и от этого мне было неспокойно.

Я взяла его за руку, переплетя пальцы. Колтон взглянул на меня, на наши соединенные руки и снова на меня. Его лицо смягчилось.

— Извини, я просто… Играть эту песню было нелегко… Что-то я отвлекся. Плохая из меня компания.

Я незаметно подвинулась ближе, прижавшись к его боку.

— Колтон, я горжусь тобой. Кроме шуток, ты пел гениально. Люди плакали.

Он отпустил мою руку и обнял за талию, притянув к себе еще ближе. Его ладонь легла на мое круглое бедро, и вдруг вагон метро куда-то пропал, заслоненный ослепляющим ощущением мощного тела Колтона, его жара, твердых мышц. Обжигающее прикосновение испепелило разделявшую нас одежду, я почти чувствовала его кожу. Мне это нужно. Мне необходим контакт тела с телом, тепла с теплом. Мы слишком долго кружим вокруг да около, и мимолетного прикосновения к Колтону мне уже недостаточно. Я хочу большего. Не знаю, зачем он сохраняет дистанцию, но с меня хватит. Я подыгрывала, прекращала целоваться, если переставал он, не настаивала. Поцелуи с недавних пор стали почти платоническими: быстрые прикосновения губ лишь иногда переходили в нечто большее, в царство жара и желания.

Сейчас мое тело пело от его близости, мысли и сердце гудели после всплеска адреналина во время выступления, я чувствовала только Колтона и свое желание. Его пальцы глубоко впились мне в бедро, пристальный взгляд не отрывался от моего, обжигая кобальтовым пламенем. Я знала — он чувствует то же, что и я.

Я прикусила губу, зная, что при этом делается с Колтоном. Он прикрыл глаза, грудь окаменела. Пальцы, державшие меня, напряглись еще сильнее, почти до боли, но я была только рада.

— Ты зайдешь ко мне, — сказал он.

Это был приказ, а не вопрос. Я кивнула, не отводя взгляда.

— Зайду, — подтвердила я и, прижавшись к нему, сказала на ухо: — И сегодня никакого воздержания.

Он со свистом втянул воздух.

— Ты уверена? — Низкий голос вибрацией отдался у меня в груди.

— О боже, да, да. — Мне хотелось, чтобы он понял. — Пожалуйста!

Колтон засмеялся, но в смехе не было иронии — это был животный звук, полный чувственных обещаний.

— Нелли, детка, тебе не нужно просить.

Я вспыхнула — наверное, от стыда.

— Но я прошу! Ты заставил меня так долго ждать… Мне это необходимо.

Его глаза стали такими неистово, пронзительно синими, что у меня занялся дух.

— Я боялся, что ты не готова. Я и сам был немного не в себе. Я давал тебе время.

— Давно поняла и оценила. А сейчас прошу — не надо больше времени на раздумья.

Его рука чуть-чуть сдвинулась, и теперь он почти — но не совсем — держал меня за зад.

— Я лишь хочу, чтобы ты не сомневалась. Ни вопросов, ни колебаний. Пусть все будет правильно.

Я уткнулась лбом ему в плечо, затем посмотрела Колтону в лицо.

— Я готова. Настолько готова… Немного боюсь, но готова.

Он снова засмеялся.

— Это тебе только кажется. Ни фига ты не готова. — Его голос стал отрывистым. — Но будешь готова. Я об этом позабочусь.

И, о боже, боже мой, угрозы и обещания в его голосе оказалось достаточно, чтобы я сжала бедра, боясь повлажнеть. Глаза у меня расширились, дыхание вырывалось неровными толчками.

— Кончай кусать свою чертову губу, пока я, блин, не потерял контроль прямо в поезде, — зарычал Колтон. Я медленно высвободила губу из зубов, дразня его своей покорностью. — Блин, ну почему это так эротично? — Казалось, Колтон искренне недоумевает собственной реакции.

Я выгнула спину и глубоко вздохнула, вмявшись в него грудями. Мы в метро, вокруг люди, но им безразлично, а я охвачена желанием, я сгораю от страсти. Голова будто в огне, предохранители самоконтроля расплавились.

— Прекращай, Нелл. — Колтон резко прижал меня к себе, и я почувствовала его «желание», уткнувшееся мне в живот, огромное и твердое. — Хватит провоцировать. Ты сексуальна, я тебя хочу. Я уяснил.

Я сделала невинные глаза.

— Я ни на что не намекаю, — прошептала я на ухо, приникнув к Колтону. — Я просто завелась. — Слово казалось мне нелепым, но оно вырвалось, и это было правдой.

Колтон не засмеялся, как я опасалась.

— Черт, Нелл, ты серьезно проверяешь на прочность мое самообладание. Я готов запихнуть язык тебе в рот прямо в поезде.

Широко распахнутые невинные глаза.

— От меня ты претензий не услышишь. — И прикусила губу, чтобы уж наверняка подействовало.

Подбородок Колтона напрягся, руки скользнули по моей талии и стиснули ягодицы. Боже, как хорошо! Обожаю его руки у себя на заду. Сквозь черную узкую юбку длиной до щиколотки я чувствую грубые мозоли на его руках, царапающие тонкую ткань. Мне нравится звериная сила, с которой Колтон сжимает меня, притиснув к своему мощному телу.

Его рот приблизился к моему, твердый и обветренный, и зубы вцепились в мою нижнюю губу, жадно кусая ее, пожирая. Его язык проскользнул между моих зубов, губы растирали мои. Я тихо всхлипнула, сгорая от самой низменной страсти, и ответила на поцелуй, но это был не совсем поцелуй. Поцелуй — это прикосновение губ, ну, игра языками. А это…

Это секс, только ртами. Это грубо, первобытно и алчно.

— Подвиньтесь, черт побери, — раздался раздраженный женский голос за моей спиной. Если житель Нью-Йорка начинает возмущаться вслух, это несомненное свидетельство подлинного эротизма. Ведь этот город ничем не удивить.

Поезд остановился. Рука Колтона, упираясь мне в поясницу, подтолкнула меня на платформу. Мы поднялись на улицу. Колтон прижал меня к себе и быстро повел к темной мастерской. Проходя через гараж, я на секунду отвлеклась на запах грязи, сигарет, пота и всего, что означало Колтона. Это замечательный запах, который начинает ассоциироваться у меня с домом. Эта мысль пугает и радует одновременно.

Вверх по узкой лестнице. Рука Колтона на нейтральной территории — выпуклости бедра, не совсем на ягодице, но и не на талии. Раскаленный жар его тела совсем близко, обдает меня сзади, и от этого в ушах шумит кровь. Ступеньки кажутся бесконечными. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не развернуться и не приняться за Колтона прямо здесь, на лестнице.

Страсть переполняет меня.

Это настоящий голод, желание, источаемое всем моим существом. Я алчу его тела, рук, рта, губ. Жажду запустить пальцы в черные волосы, обвести ладонями контуры огромного крепкого тела, наслаждаясь контрастами, из которых состоит Колтон: твердые мускулы, шелковая кожа, грубые мозоли, мягкие волосы, влажные губы, вздыбленное мужское естество и ищущие руки.

Он нужен мне весь, и нужен немедленно.

Слава богу, наконец-то мы в квартире. С решительным щелчком задвинут засов, и я в объятиях Колтона, прижатая спиной к двери, раздавленная между ее жестким грубым деревом и еще более твердыми мускулами Колтона.

Именно здесь я и хочу быть.

Я обхватила ногами его талию, взялась за колючие щеки и поженила наши рты, забывшись в безумном поцелуе.

В сердце постучался призрак Кайла, разбудив вину и боль. Я не впущу его — пусть приходит. Пусть злится.

Руки Колтона гладят меня по спине, ягодицам, пробираются по волосам, и призрак отступает. Колтон чуть отодвинулся, ловя мой взгляд блестящими сапфирами глаз, и я вижу, что он борется с собственными призраками.

Нас обоих преследуют тени прошлого, но нужно жить дальше и заставить замолчать голос вины.

Время настало.

Глава 11

Растворяясь в тебе

Колтон медленно опустил меня на пол. Скользнув по нему, я ощутила его возбуждение. Мы снова развернулись, и я попятилась в спальню, учащенно дыша. Колтон придерживал меня за талию, но я отстранилась. Его лоб пошел морщинами от замешательства, но разгладился, когда я, отступив на несколько шагов, взялась за низ футболки. Я быстро стянула ее и бросила на пол. Колтон на ходу нагнулся и поднял футболку, поднес к носу и вдохнул, не отводя от меня взгляда.

41
{"b":"220493","o":1}