ЖИЛЬБЕР. Нет! Забирай все и оставь меня.
ЛАЗАР. О господин, как же я прав, говоря, что вас есть за что любить. Теперь я богат, господин! Я уже не буду вашим слугой, но навсегда останусь вашим другом.
ЭЛЕН ( к крестьянам). Идите, идите…
ЛАЕНН. Прошу прощения, граф, но, как сказала мадемуазель, возвращение графа должно быть отмечено пиром, однако если граф печален…
ЖИЛЬБЕР. Нет, нет! Напротив, я счастлив – никто не может быть счастливее!
ЛАЕНН. На самом деле все чудесно! Пойдемте, друзья мои, пойдемте. Я провожу вас, но это ненадолго.
Крестьяне уходят с Лаенном.
ЭЛЕН. О, как я рада, что Жоржа пока нет здесь! Так приятно рассказать обо всем Жильберу!
ЖИЛЬБЕР. Присядьте, моя дорогая сестра, ангел-хранитель замка Тиффо! Та, чьими молитвами зацветают луга и плодоносят земли. Та, которая любит меня…
ЭЛЕН. Как сестра может любить в разлуке!
ЖИЛЬБЕР ( в сторону). Бедная Хуана! В ту ночь она была мне сестрой…
ЭЛЕН. Что вы сказали, Жильбер?
ЖИЛЬБЕР. Я ничего не говорил.
ЭЛЕН. Возможно, и нет, но у вас слезы в глазах.
ЖИЛЬБЕР. Разве вы не знаете, Элен, что от радости плачут, как и от горя? Вы ошибаетесь, сестра. Я самый счастливый из людей! Разве я не люблю все то, что вызывает радость? Разве вы сами не счастливы и отражение вашего счастья разве не сияет в моем сердце?
ЭЛЕН. Мое счастье… Да, вы правы, Жильбер! И до вашего приезда я была счастлива, но Господь привел вас сюда, и теперь моей радости нет границ, она безмерна, как рай Господний.
ЖИЛЬБЕР. Да, я понимаю. Вы выбрали нашего друга детства, Филиппа, который был предназначен вам в моих самых заветных мечтах.
ЭЛЕН. Брат мой…
ЖИЛЬБЕР. Мне кажется, что вокруг пира, о котором говорят все эти люди, витает дух свадьбы.
ЭЛЕН. Вы не обманываетесь, но только…
ЖИЛЬБЕР. Только Филипп отсутствует. Он путешествует? Когда вы ожидаете его?
ЭЛЕН. Брат мой, я его не жду, Филипп не в Бретани.
ЖИЛЬБЕР. А где он?
ЭЛЕН. Я не знаю.
ЖИЛЬБЕР. Почему же Филипп уехал?
ЭЛЕН. Потому что примерно три месяца назад я призналась, что не люблю его.
ЖИЛЬБЕР. Вы не любите Филиппа?
ЭЛЕН. Нет, брат мой. Я заблуждалась на счет чувства, которое называла любовью. Это лишь дружба, не более.
ЖИЛЬБЕР. И?..
ЭЛЕН. Филипп пожал мне руку, поклонился и удалился. С того дня мы больше ничего о нем не слышали.
ЖИЛЬБЕР. О боже мой! Но, возможно, вы ошибаетесь! Почему вы не любите Филиппа, этого лучшего из мужчин? Милая сестра, вы не понимаете, что такое любовь, а свое равнодушие называете дружбой.
ЭЛЕН. Нет, брат, нет! Я знаю разницу между любовью и дружбой.
ЖИЛЬБЕР. Вы?
ЭЛЕН. Да, кое-кто объяснил мне это, сказав, что любит меня.
ЖИЛЬБЕР. О сестра, вы уверены?
ЭЛЕН. Не огорчайте меня, Жильбер. Я боролась с собой! Я пыталась уйти от этого влияния, которое в течение пяти месяцев все росло и наконец поглотило меня целиком. О, если бы вы знали, сколько усилий я приложила, чтобы полюбить Филиппа! Но сердце больше не принадлежит мне, моя воля в чужих руках, мои слова, сорвавшись с губ, меняют свое значение, даже мысли предают меня. Я рисую в памяти образ Филиппа, а появляется другой – торжествующий и единственный. Что я могу сказать вам, Жильбер? Мои дни и ночи наполнены одним. Все вокруг меня исчезло, растаяло, стерто этой всепоглощающей страстью! Судите сами. Я, которая в ваше отсутствие проводила дни и ночи в слезах… я перестала плакать, думая о вас. Я, которая провела так много дней, наблюдая за дорогой из Нанта, по которой вы должны были вернуться, целыми днями не отрывала глаз от замка, в котором живет Жорж. Поэтому я написала, чтобы вы приезжали немедленно, не теряя ни минуты. Я не понимала себя. Я чувствовала, что схожу с ума, что уже не могу сдерживать в себе порыв головокружительного сумасшествия. Я написала, чтобы вы возвращались. Я установила для вас время: завтра! Ибо если бы вы вернулись позже завтрашнего дня, то нашли бы меня замужем – замужем, мой дорогой брат, без вашей руки, которая повела бы меня к алтарю… А теперь подумайте, брат: смогла бы я полюбить Филиппа так? Скажите мне, не это ли называют любовью!?
ЖИЛЬБЕР. Вы потрясли меня! Но вы, по крайней мере, любимы?
ЭЛЕН. Я так думаю!
ЖИЛЬБЕР. А кто он?
ЭЛЕН. О, не беспокойтесь, Жильбер, он достоин меня, достоин нашей семьи! Это джентльмен, достойный и богатый.
ЖИЛЬБЕР. Из этой страны?
ЭЛЕН. Нет, но пять месяцев назад он обосновался здесь.
ЖИЛЬБЕР. Его имя?
ЭЛЕН. Барон Жорж Марсден. Я думаю, он шотландец по происхождению.
ЖИЛЬБЕР. Молод?
ЭЛЕН. Сложно определить его возраст. Я думаю, ему лет тридцать – тридцать пять.
ЖИЛЬБЕР. А каков он из себя?
ЭЛЕН. Я нахожу его привлекательным.
ЖИЛЬБЕР. Барон Марсден…
ЭЛЕН. О, не относитесь к нему предвзято! Я знаю, в душе у вас зреет что-то против барона. Ведь из-за него я изгнала из сердца нашего друга детства, бедного Филиппа. Увы, в этом нет ни его вины, ни моей. Вы же не будете отрицать встречу родственных душ? Будьте великодушны, Жильбер, и не смотрите с яростью на того, кого должны называть братом. И если вы найдете барона бледным, мрачным, пожалейте его – он говорит, что страдает от чрезмерной любви ко мне.
ЖИЛЬБЕР. А пообещает ли, в свою очередь, Элен любить ту, которую должна называть сестрой?
ЭЛЕН. Что вы имеете в виду, брат?
ЖИЛЬБЕР. Послушайте! Мне гораздо легче простить вас, поскольку я сам нуждаюсь в прощении – я совершил тот же проступок, что и вы.
ЭЛЕН. Вы любите?
ЖИЛЬБЕР. Да.
ЭЛЕН. Ах, как она выглядит? Расскажите мне о ней: молода ли, светловолосая или темноволосая, очаровательная ли?
ЖИЛЬБЕР. Семнадцать, светловолосая, очаровательная.
ЭЛЕН. А имя?
ЖИЛЬБЕР. Антония.
ЭЛЕН. Она итальянка, испанка?
ЖИЛЬБЕР. Далматинка. Я путешествовал из Алмиры в Спалатро, когда на нас напали бандиты. Раненым, так как я защищался один, меня забрали в соседнюю деревню. Там жили Антония и ее мать. Антония красивее, чем вы можете себе представить, но она в трауре.
ЭЛЕН. В трауре?
ЖИЛЬБЕР. Да, она только что потеряла отца. Если бы этого не случилось, вы бы увидели и ее, дорогая Элен, и меня женатым. Я собирался ждать, пока не окончится ее траур. Я был на пороге рая, в котором не хватало только вас, Элен. И вдруг я получил письмо, в котором вы просите возвращаться, не теряя ни минуты.
ЭЛЕН. Вы вернулись!
ЖИЛЬБЕР. Видите, как я люблю вас! Ради вас я оставил Антонию, но пообещал вернуться. Через шесть месяцев траур закончится и Антония станет моей женой!
ЭЛЕН. Что ж, мы все поедем в Спалатро, и я заменю черную вуаль Антонии на белое свадебное платье. Барон Марсден тоже путешественник! Как и вы, он был в Испании, Египте, Сирии. Я думаю, дорогой Жильбер, что он был бы счастлив поговорить о местах, где вы побывали.
ЖИЛЬБЕР. И когда же я увижу его, этого столь сильно любимого барона Марсдена?
ЭЛЕН. Вы бы хотели, чтобы я послала за ним?
ЖИЛЬБЕР. О, скоро полдень… Я знаю, как солнце отмечает время каждым своим шагом. Глядите, сейчас оно светит на крышу часовни, а когда достигнет крайней точки башни колокольни, будет полдень. А теперь посмотрите на крестьян, которые торжественно направляются к нам со скрипачами. Оставайтесь здесь, Элен, и будьте счастливы, ведь рядом с вами брат, который оставил все, чтобы вернуться сюда!
ЭЛЕН. О мой зазнавшийся брат!
Входит Лазар, за ним крестьяне.
ЛАЗАР. Господин Жильбер!
ЖИЛЬБЕР. А-а, это ты, Лазар.
ЛАЗАР. Граф, умоляю… Пока крестьяне танцуют, не могли бы вы указать писаря, который опишет мое наследство и заключит контракт на приобретение, которое я хочу сделать?
ЖИЛЬБЕР. Приобретение?
ЛАЗАР. Да.
ЖИЛЬБЕР. В Бретани?
ЛАЗАР. Эта страна определенно меня устраивает. Я возмущен Испанией, и вы знаете, почему, не так ли? Женщины здесь милы, а у домов есть окна и двери. Я хочу приобрести дом и женщину.
