Они поженились на следующий год в декабре, устроив шикарную церемонию в отеле «Четыре сезона». Это было мероприятие, где каждый гость был непременно какой-то знаменитостью, начиная от профессиональных спортсменов и заканчивая топовыми кинозвездами. Их свадьба была полной противоположностью нашей свадьбе с Джеком, поэтому потребовалось немало времени, чтобы все спланировать. Конечно же, день свадьбы специально был выбран с учетом расписания игр Джека, чтобы он мог присутствовать на столь знаменательном событии. Точнее, чтобы мы втроем могли присутствовать.

Ченс был самым очаровательным кольценосцем, которого я когда-либо видела, хоть и немного капризным. Но ему все прощалось, ведь он был слишком мал для такого задания — всего два года от роду. Вместо того чтобы пройти по проходу, Ченс проковылял к лавке гостей, положил подушечку с кольцами на колени дедушке, а сам забрался к бабушке на руки и уткнулся лицом ей в одежду. Когда она попыталась указать нашему сыну на меня или Джека и попросила отнести нам подушечку, он отказался это сделать и еще крепче обхватил её своими крошечными ручонками. Тогда дедушка сам подошел ко мне и отдал кольца.

Я знала, что в этот момент покраснела как свекла, после чего посмотрела на Джека и прошептала одними губами:

— Это твой сын.

Джек прошептал в ответ:

— Я знаю.

В итоге мне пришлось самой отдавать священнику кольца.

Мелисса забеременела сразу же после медового месяца, и когда у них родился маленький мальчик по имени Коби, еще одним Картером на этой планете стало больше. Я уже беспокоилась за девушек, которые будут иметь удовольствие познакомиться с братьями Картер в будущем. Поскольку между Ченсом и Коби разница в возрасте составляла всего два с половиной года, вероятность того, что они будут вместе ходить в школу, была очень высока. Я уже подготавливала себя к тому периоду, когда они будут подростками, и старалась не думать, что, возможно, мне придется провести немало бессонных ночей.

Что касается работы, то я предполагала, что буду скучать по ней сильнее, чем оказалось на самом деле. Мне нравилось жить так, как мы жили сейчас, и в этой новой жизни не нашлось места работе. Когда же я все-таки приняла решение возобновить карьеру, то все равно предпочитала, как можно больше времени проводить дома.

Я не вернулась на работу в Нью-Йорк. Учитывая, что я была профессиональным фотографом с впечатляющим портфолио, я предпочла быть фрилансером и работать по собственному желанию. Но это продлилось недолго. Недавно Нора предложила мне поработать месяц во Франции, но я отказалась. Она сказала, что ожидала такой ответ, но все равно хотела предложить мне участие в этом проекте.

Джек настаивал на том, чтобы я поехала во Францию и приняла участие в съемках, когда у него был перерыв между сезонами, но я отказалась покидать моих мальчиков во время тех редких месяцев, когда мы были все вместе. Так долго находиться вдали от Ченса и Джека было не тем вариантом, который меня устраивал. Во время игровых сезонов Джека я не работала и использовала свои навыки, делая забавные фотографии Ченса на фоне океана, вид на который открывался из окон нашего дома. Наверно, когда Ченс станет постарше, я соглашусь участвовать в выездных съемках, возможно, и нет. Время покажет.

Я все еще просыпалась по утрам, радуясь, что нам выпала возможность жить в этом доме. Я проводила немало часов, гуляя по пляжу, выкинув все мысли из головы и просто наслаждаясь песком под ногами.

Ченс влюбился в океан сразу же, как только научился ходить. Он был готов целыми днями играть в песке, если бы я это позволяла, и мне приходилось частенько ловить его, когда он направлялся прямиком к воде. Никто не сказал мне, как трудно вразумить ребенка. Дети просто не понимают опасности, которой себя порой подвергают.

Иногда я завидовала Ченсу. Я знала, он был всего лишь ребенком, который ничего не боялся и делал то, что никогда бы не сделали взрослые, только потому, что он хотел это сделать. Материнские чувства во мне пытались найти баланс между желанием уберечь его и дать возможность попробовать что-то новое, проявить храбрость. Быть мамой означало каждый день сталкиваться с трудностями, но я знала, что это была самая благодарная работа в моей жизни.

Джек все еще играл за Энджелс, хотя как-то пошли разговоры о его возможной продаже в другой клуб, что напугало нас до полусмерти. Мысль о том, что Джек восемь месяцев в году будет проводить в другом штате, никому из нас не пришлась по душе.

К счастью, это оказались ни на чем не основанные слухи, которые активно муссировались на ESPN и в новостях. Было даже забавно, насколько часто происходило нечто подобное. Как много всякого дерьма, фактически не имеющего ничего общего с действительностью, пристально обсуждалось по спортивным каналам.

Неудивительно, что упоминание о «надежном источнике» были всего лишь элементом шоу, чтобы повысить рейтинг тех или иных спортивных программ.

История закончилась тем, что в один прекрасный день тренер команды вызвал Джека в свой кабинет. Позже Джек признался, что уже приготовился услышать новости о своем переезде в другую команду, но тренер позвал его только для того, чтобы опровергнуть все слухи и сказать, что они не намерены отпускать Джека из команды.

— Я так испугался, когда тренер вызвал меня, Котенок. Ты даже не представляешь, — признался Джек, когда тем же вечером мы лежали в постели.

— Ох, могу себе представить, — выдохнула я около его груди. — Я так рада, что это оказались всего лишь слухи.

— Телевизионщики не должны были говорить подобное дерьмо.

— Папочка, плохое слово, — наше внимание привлек звонкий голос Ченса около дверей нашей спальни.

Мы с Джеком тут же вскочили.

— Ты прав, — сказал ему Джек. — Это плохое слово. Почему ты встал, приятель?

— Мне приснился плохой сон, — признался Ченс и подошел к Джеку, волоча за собой лоскутное голубое одеяло. — Можно я лягу с вами?

Я улыбнулась и отодвинулась от своего мужа, освобождая пространство между нами.

— Давай, лезь сюда. — Джек поднял его и помог забраться в нашу кровать.

— Спасибо, мамочка. Спасибо, папочка, — сказал Ченс, заползая под одеяло, и тут же заснул.

Джек с любовью посмотрел на нашего маленького мальчика и тихо прошептал:

— Я уже достаточно был вдали от вас. Если бы они меня продали, я бы ушел из спорта.

— Что? Нет, ты не должен так поступать, — запротестовала я. Не то, чтобы я не хотела, чтобы Джек был дома, просто я на самом деле не верила ему.

— Это будет мой десятый сезон, Котенок. После его окончания я могу рассчитывать на полную пенсию. В любом случае, я уже задумываюсь об этом.

— Задумываешься о чем? Об уходе?

Я не могла себе представить Джека без бейсбола. Я твердо знала, что он был бейсболистом триста шестьдесят пять дней в году и не мог просто взять и перестать играть. Джек был физически развит, настойчив и стремился к новым высотам. И все его труды оправдались.

Удивительная вещь, скорость подачи Джека вновь стала такой, какой была до травмы. Он был прав, когда утверждал, что ему просто нужно было время для полного выздоровления. Сейчас он регулярно делал подачу со скоростью девяносто три-девяносто четыре мили в час[27], как и прежде.

— Думаю, это будет мой последний сезон.

Я в изумлении резко вздохнула. Слышать такие слова от Джека одновременно и восхищало и пугало меня. Я боялась, что он снова станет таким, каким был после того, как получил травму руки. Страх все равно остался, однако я ответила ему следующее:

— Решать тебе. Я поддержу тебя в любом случае. Просто будь уверен в своем решении, хорошо?

Я ободряюще улыбнулась, пожала ему руку, выключила свет и прижалась к нашему сыночку.

Но мои глаза оставались открытыми, пока разум переваривал все, что мне сказал Джек, и только перед самым рассветом мне удалось провалиться в тревожный сон.