– Надо идти вот туда, – махнул рукой Арк, – когда дойдем до следующей развилки, повернем на север и будем держаться этого направления до ночи.

– «До ночи»? – удивился Айк. – Разве замок сира не в дне пути от Биллона?

– Если едешь верхом, тогда – день, – объяснил Арк. – Пешком – в два раза дольше. Ну а поскольку лошадей у нас нет, переночуем в поле.

– Слушай! Не нужно говорить со мной как с ребенком, – слегка обиделся Айк, – я только спросил.

– А я просто объяснил… – в своей обычной манере усмехнулся Арк.

Пока друзья то ли спорили, то ли беседовали, я рассматривал глубокие дорожные колеи. Мне невольно подумалось, что эти следы в том числе оставили и повозки каравана отца. Знакомая грусть вернулась, на меня опять нахлынули тяжелые мысли, и до заката я шагал молча, ни на кого не глядя. Тревога отступила, только когда над нашими головами медленно взошла луна и настало время разбить лагерь.

Усталые, мы свернули в поле, остановились у края небольшой рощи, сбросили тяжелые заплечные мешки и сели на траву, перебрасываясь бессвязными фразами. Это была наша первая ночевка вне стен родного Биллона.

Арк, сам себя назначивший комендантом стоянки, распределил между нами обязанности: кто устраивает ложе для сна, кто идет за водой к протекавшему неподалеку ручью, кто несет из рощи хворост. Когда все было готово, он принялся управляться с огненными камнями. Склонившись над кучей хвороста, с помощью маленьких серых камушков Арк высек крошечные белые искры.

– Где ты этому научился? – спросил я, наблюдая, как огонек побежал по сухим листьям и веткам.

– А ты разве не умеешь? – ответил он, подбрасывая в костер хворост.

– Умеешь, не умеешь – вопрос вторичный, главное – как насчет жратвы? – поинтересовался Роб, потирая руки.

– Терпение – великая добродетель, – пробурчал Арк. – Дайте время, и вы получите свой ужин.

– Отлично! Но только не тяни, – Роб выразительно щелкнул зубами. – Умираю с голоду.

Арк открыл свой мешок. Перед нами по очереди появились: глиняная бутыль с сидром, четыре деревянные тарелки, большая фляга с водой, несколько красных луковиц, полкаравая пшеничного хлеба и головка влажного козьего сыра. Пристроив над огнем котелок с водой, Арк бросил туда коренья, приправы и полоски сушеного мяса.

– А где мясо? – воскликнул Айк.

– В котелке варится, – флегматично ответил Арк.

– Нет, я про настоящее мясо говорю!

– А это какое?

– Это сушенка, оно жесткое, зубы завязнут! – Айк скривился.

– Не привередничай, еды и так достаточно. – Роб похлопал Айка по плечу.

– Похлебка готова! – объявил Арк, взял половник и принялся наполнять миски.

– Не знаю, как вы, но я считаю ужин самой важной трапезой дня, – настаивал Айк.

– Вот и ешь, – в голосе Роба послышалось раздражение.

– Но какой это ужин… без мяса! – продолжал Айк.

– Нормальный ужин, в самый раз для путешествия, – поддержал Роба Арк.

– Не знаю, не знаю. Во всех рассказах про искателей приключений, что я читал, на ужин всегда едят мясо – либо зажаренных на вертеле кабанов, либо кроликов в травах, либо птицу какую, – пробормотал Айк, пробуя варево.

– Начитался ты всякого, – усмехнулся Роб. – Запомни: все эти рассказы и жизнь мало похожи. А лично нам пришлось выбирать – или заплечные мешки полегче, или еда получше.

– Хорошо, хорошо, больше ни слова, – Айк сообразил, что его ребяческое упорство досаждает остальным. Пожав плечами, он закинул в рот горсть раскрошившегося сыра, запустил ложку в варево и примирился с действительностью.

Ужин в самом деле оказался и вкусным, и сытным. Нас разморило. Я подбросил хворосту в огонь и растянулся на плаще, расстеленном поверх еловых ветвей. Мои друзья сидели вокруг костра и мирно беседовали, а мною овладела сладкая дремота. Я еще слышал треск костра, когда ко мне пришли сновидения – о доме, об отце и братьях…

Утром я проснулся поздно. Сквозь ветки деревьев пробивалось солнце, отбрасывая причудливое сплетение теней на траву. Арк и Роб сидели в двух шагах и мирно беседовали.

– Привет, соня, – улыбнулся Роб, завидев мое пробуждение, – вижу, тебе понравилось спать на свежем воздухе.

– А который час?

– Скоро восемь. Пора в путь.

– Что же вы раньше меня не разбудили?

– Не хотели беспокоить, – улыбнулся Арк. – Ты так сладко спал.

– А где Айк? – я оглядел луговину, оказавшуюся при утреннем свете несколько больше, чем виделось ночью.

– Он пошел собирать… – начал было Арк. В этот момент появился Айк. Посвистывая и перепрыгивая через кочки и лужицы, он нес две крохотные кривоватые корзинки, наскоро смастеренные из веток и листьев.

– Эй, смотрите, что я нашел – красные глазки!

Тут Айк заметил меня.

– О! Наш соня проснулся! – его лицо расплылось в улыбке, и, приблизившись, он протянул мне одну из корзинок, полную маленьких красных ягод, кисло-сладких на вкус. – Пожалте завтракать, ваша милость!

Пока мои друзья хохотали над шуткой Айка, я зачерпнул добрую пригоршню и передал корзинку дальше. Это и в самом деле был отличный завтрак, достойный сеньоров.

– Думаешь, хорошая идея – идти прямо в замок? – спросил меня Арк, когда мы свернули лагерь и вышли на дорогу.

По правде сказать, я сам не раз думал об этом. Я знал, что отец возил в замок специи и вино, а иногда получал небольшие заказы лично от сеньора, особенно когда ездил на большие ярмарки. Но сир Рои был господином, а отец – всего лишь торговцем. Ну, а я… я – юный простолюдин без имени и положения.

Захочет ли сир вообще разговаривать со мной?

– Не знаю… – протянул я и вышел на дорогу, которая продолжила вести нас на север, открывая взору все новые и новые пейзажи. Просторы пшеничных полей, соломенные крыши хижин, ранние цветы – все было как в Биллоне и в то же время немного другое – новое, чем-то необычное.

В лица нам дул теплый ветер, на дорогу изредка выбегали серые зайцы, но, заметив нас, они пугливо исчезали в высокой траве. Так мы прошагали до вечера, а потом в лучах заходящего солнца увидели вдалеке первые столбики сизого дыма, а затем и очертания крытых гонтом крыш.

Дикие поля закончилась, их сменили сады и огороды, обступившие дорогу с обеих сторон и добавившие к общей картине сочные зеленые и охряные тона. Воодушевленные близостью цели, мы ускорились и, перейдя через деревянный мост, подошли к холму, на котором возвышался столб с надписью: «Сирон, Край Лиосского Холма. Основан в 956 г.в.э.н. э.».

Сам Сирон оказался маленьким городком, который не вызывал никакого восхищения, хотя те, кто приезжал сюда, интересовались не столько городом, сколько крепостью. Прочно построенная, цитадель сира Рона состояла из четырех башен и двух рядов стен. Наружная представляла собой частокол, а внутренняя была сложена из дикого камня. Ворота, тоже двойные, находились в южной части крепости. Особенно меня поразили огромные тяжелые створки, обитые железом, и усеянная шипами решетка. Оба прохода охранялись полудюжиной солдат, лениво наблюдавших за прохожими вокруг.

Не имея ни малейшего понятия, можно ли вот так свободно проходить в замок, мы все же отправились к воротам. К этому времени солнце уже село, и, хотя темно еще не было, солдаты начали зажигать факелы. Подойдя к стражникам, мы замедлили шаг, ожидая, что нас остановят, что-то спросят, поинтересуются, но, к нашему изумлению, никто ничего не сказал, и мы прошли дальше, во внутренний двор замка, над которым из нескольких труб стелились клубы белого дыма.

Среди разных построек, больших и маленьких, в глаза стразу бросилось каменное здание, по высоте уступавшее только окружавшим его сторожевым башням. Плоскую каменную крышу строения украшали шесть зубцов и два флагштока со знаменами, на которых красовался родовой герб сира Рона. Вдоль стен шли узкие бойницы, а внизу широкая лестница из белого и красного гранита вела к большой кованой двери, украшенной фигурками воинов в старинных норденских доспехах. Без сомнений, это были личные покои сира. Туда мы и направились, но стоило нам только приблизиться, как перед нами вырос молодой солдат в звенящей начищенной кольчуге, вооруженный длинным мечом.