— Это я люблю… — в предвкушении протянул друг, невольно облизнувшись, в воображении уже вкусив сладости.

Пришлось охладить пыл сладкоежки:

— Воровать будем не для себя, — предупреждающе глянув на парня, — для малышей.

Парень немного погрустнел, но согласно кивнул. За то время, что мальчишки находятся в стенах убежища, все обитатели дома так или иначе стараются сделать все, чтобы дети быстрее адаптировались к нашему образу жизни, чтобы почувствовали то, чего были лишены до этого: любовь, заботу, чувство защищенности, уверенности в своем будущем.

Путь занял немного больше времени, нежели я рассчитывала, когда планировала столь беспрецедентный поступок. Не знаю, как Мишка, а я за прошедшие циклы, что провела вне стен этого дома, как-то отвыкла к подобным проделкам. Одна мысль, что можем попасться, уверенности в мою неуемную натуру не вселяла.

Постоянно оборачиваясь, мы шли по коридорам на уровень выше, заглядывали за угол, оценивая обстановку, при этом старались вести себя, как будто просто гуляем, ага!

К кухне мы уже крались вдоль стенки.

— Значит так, — обозначила я план, останавливаясь перед входом в царство чревоугодия, — сейчас прокрадываемся на кухню. Противень с пирожными стоит на разделочном столе. Берем и уходим тихо.

— А чего ты сама не заберешь? — не понял парень.

— Идиот! — зашипела, — там Дарья. Думаешь, было бы так легко, без тебя бы не разобралась?

— А…,- понятливо протянул Мишка.

Попасться на месте преступления на глаза Дарье — хуже, чем в плен к джаншу — извращенцу: убить не убьет, но ее нотации разъедают мозг основательно, — после такого даже изощренные пытки кажутся легкой забавой.

— Пошли, — приглашающее махнула на дверь.

Глубокий вдох-выход и быстрый взгляд за плечо — нет ли свидетелей нашей диверсии. Ну, поехали.

Обеденный зал мы пересекали на карачках, прикрывавшись столами, что были расставлены сейчас вдоль стенки. С кухни нас пока не было видно. И слава Богам. Оставалось проделать этот путь бесшумно.

Бесшумно не получилось. Мишка, хоть и мой ровесник, но меня в нем поместится три штуки, как минимум. И неудивительно, что его неповоротливая тушка случайно задела край стола и тот упал бы, не будь у друга проворных рук. Сам натворил — сам исправил: жизненный девиз парня, ага, знаем-проходили!

— Тише ты! — шепотом прошипела я.

Хорошо, что с кухни доносился звон кастрюль, сковородок и прочей кухонной утвари, заглушивший последствия неповоротливости парня. Опять же стало понятно, что Дарья на своем рабочем месте и, судя по звукам, покидать его не собирается, что в данной ситуации сильно усложняло нашу задачу.

— Что будет делать? — на грани слышимости поинтересовался Мишка, заглядывая в щелку двери, что вела в царство поварихи.

Я только пожала плечами и пристроилась рядом с другом, пытаясь разглядеть, что он там увидел.

— О, нам повезло, — протянула я, заметив, как Дарья направилась в сторону храна, — давай, живее.

И две сгорбленные фигуры метнулись к разделочному столу, где на противне лежали еще теплые пирожные.

Вытащив из-за пазухи пакет, скомандовала:

— Быстро накладывай, пока она не вернулась.

В четыре руки получалось на удивление быстро. Или это практика сказывается? Мишка, конечно, захлебывался слюной, при виде такого количества вкусностей, но усердно держался, проворно собирая печеные лакомства своими немаленькими руками в подставленный мною пакет, но мы не успели. Со стороны храна послышались шаги поварихи, свидетельствующие о том, что еще минута и нас застукают.

Глаза парня округлились от ужаса. Мои, думаю, были не меньше. Секунду мы стояли, как истуканы, и смотрели друг на друга.

Наконец также синхронно отмерли и хором прошептали:

— Под стол.

Не сговариваясь, мы залезли в обозначенное укрытие, умудрившись проделать это с разных сторон и не стукнуться лбами, прикрывшись огромными чанами, теми, что находились в нашем временном убежище.

От страха перед расправой прошибал пот и мелко дрожали коленки. Во всяком случае, у меня. Прижавшись друг к другу боками, сидели как кулики, боясь даже лишний раз вздохнуть. Самое страшное, если сейчас Дарья обнаружит пропажу, то тогда все, нам большой и грозный…

Глаз не отводили от входа в продуктовый хран, оценивая местоположение монстра с ласковым именем Дарья. Когда в поле зрения появились ноги, которые прошли к духовому шкафу, я была уже в прединфарктном состоянии. Вот наш кошмар наклонился и вытащил новый противень с выпечкой, удовлетворенно крякнул, удостоверившись в степени готовности, и разогнулся. Наше счастье, что повариха так и не повернулась к столу, под которым сидели двое воришек. Дарья поставила противень рядом с варочной панелью и опять удалилась за продуктами в хран.

Мы же, не мешкая, вылезли из укрытия и кинулись на выход. В дверях Мишка притормозил, выхватив из моих рук пакет, и вернулся к новой партии пирожных. Смахнул одним движение все в пакет и нагнал меня уже в обеденном зале.

Не оборачиваясь, мы мчались по широкому коридору в сторону жилых комнат. Уже было не важно, увидит нас кто-либо из обитателей или нет. Страх возмездия совместно с муками совести гнали нас с другом вперед.

Остановились, только когда оказались на другом уровне, тяжело дыша и, стараясь успокоить бешено стучащее сердце, синхронно согнулись пополам и ухватились ладонью за шероховатую поверхность стены коридора.

— Держи, — прерывисто проговорил Мишка, протягивая мне пакет, поскольку сам все еще не мог разогнуться, упирая руки теперь в свои колени. Я тоже представляла собой жалкое зрелище. Сдвинутая на бок косынка, рот открывался и закрывался, стараясь словить побольше воздуха.

Посмотрели друг на друга, и эхо разнесло по коридору наш дружный хохот. Я даже не удержалась на ногах, съехав спиной по стенке и запрокидывая голову назад. Вот это приключение! Давно позабытое чувство азарта от мелкой проделки захватывало, будоражило кровь, выливаясь в задорный смех.

— Эль, — просмеявшись, проговорил Мишка, — ты даже не представляешь, как я скучал по нашим проказам.

— Я тоже, Мих, — широкая улыбка предназначалась самому верному другу.

— Ладно, — поднялся парень с пола, — дальше ты сама. Мне уже на тренировку пора.

— Что, даже не попробуешь? — я протянула раскрытый пакет другу.

— Не…а, — помотал головой Мишка. — Неси малышне. У меня теперь с этими пирожными нехорошие ассоциации возникают и, думаю, так и останутся на всю жизнь.

Да! Таких впечатлений хватит, если не на всю жизнь, на несколько циклов так точно. И это взрослые люди? Только помотала головой. Как мало радости при нашей жизни, а такие моменты заставляют почувствовать себя не просто живой, они наполняют душу энергией, заставляя верить, что все тебе по плечу.

Махнув на прощание, парень скрылся за поворотом.

Настроение после маленького приключения было радостным. Напевая себе под нос песенку и, подходя к комнате, где жили ребятишки, обратила внимание, что дверь, куда я и держала путь, открылась, а на пороге появилась фигура Шуа.

Я метнулась за ближайший поворот, молясь, чтобы он меня не заметил. То, что это именно он, нисколько не сомневалась, его невозможно ни с кем спутать. Прислушавшись к его шагам, поняла, что он пошел дальше по коридору. Хм, интересно, что он здесь забыл?

Выглянула из-за угла, чтобы полюбоваться на спину парня. А ведь он чем-то явно доволен и идет, чуть ли не пританцовывая.

Пока меня еще кто-нибудь не заметил, я поспешила скрыться в комнате.

— Привет, — залетая внутрь, воскликнула, — а я вам гостинцев принесла.

Мне навстречу поднялись несколько радостных мальчуганов, лица которых светились счастьем и улыбками. Самая лучшая награда для моего сердца — видеть и знать, что с ними все хорошо.

— Налетай, — раскрыла пакет и поставила на большой стол посередине огромной комнаты, где и жили десять мальчишек.

— Эль, — подергал меня за подол юбки самый маленький, Эрик, — а нас уже накомили такими печеньками.