— Четыре пары? Это сколько же у русских недостатков! — хозяин дома засмеялся.

— Потом, — словно его и не перебивали, продолжил гость. — На пятой паре, преподаватели говорят следующим образом: «Россия — страна невероятных парадоксов». Вы можете относиться к русским как угодно, но упаси вас Мадонна, относиться к ним пренебрежительно или недооценивать их. Русские могут улыбаться, кивать и строить из себя идиотов. Потом они делают стремительный рывок… И работа преступников, кропотливая, долгая, рассыпается как карточный домик. Только русские могут найти настоящего преступника, основываясь на ложных показаниях. Только русские могут пять лет ловить преступника, въедливо собирая по одной крошке свидетельских показаний во время серии преступлений. Русские опасны. Опасны по своей натуре. Понять их разумом или логикой — невозможно! Поэтому в России Гюрза почти не действует. Никогда не знаешь, что сделает свидетель, который увидел как в припаркованную машину, редкий раритет в нашем веке, кладут огромную коробку, в которой что-то тикает.

— Как что? — хозяин дома перестал улыбаться. — Любой нормальный человек немедленно вызовет полицию.

— Именно! Но не стоит забывать, что это Россия. В России могут взломать машину, забрать оттуда коробку и раскрыть ее. В России могут вызвать сразу саперов с собаками. В России могут вызвать еще большую редкость, чем сами машины — эвакуатор. А затем погрузить машину на него и оттащить ее на свалку или утопить ее в ближайшем водоеме. Заметь, не используя джамп! Более того, в России могут такую редкость, как машину, просто взорвать. Чтобы она не занимала полезное место. Понимаешь?

— Нет, — честно признался хозяин. — Совсем.

— Вот то-то и оно. Русская полиция — это тот противник, с которым мы не можем справиться. Никто не может. Потому что остальные страны ловят преступника с позиции логики, ума, улик, доказательств, свидетельств. А они — по интуиции. Как Бог на душу положит. И ведь ловят! Еще как ловят!

— Ясно. А патруль?

— Русский патруль… он такой патруль, что им вполне можно запугивать начинающих преступников. Рассказывать про них страшилки. Там четырнадцать человек. Десять лет назад в составе было тринадцать человек. И патруль так и называли — чертовой дюжиной. Количество проваленных дел и дел закрытых у них примерно поровну. Пятьдесят на пятьдесят. Это самый низкий показатель. У любого патруля, даже самого захудалого патруля из какой-нибудь Уганды показатель закрытых дел выше семидесяти процентов. Но не у русских.

— Тогда разве они опасны?

— Дослушай, мой друг. Некоторые дела русские проваливают очень специфично, — гость покачал в ладони чашку с кофе. — В виду необъяснимых обстоятельств виновные в преступлениях умирают. Дорожные аварии. Аварии в домах. Самоубийства. Случайная шальная пуля при бандитских разборках.

— Что? — хозяин дома поперхнулся вином. — Что ты сказал?

— У русских, мой друг, интересное сочетание смертельной статистики, — продолжил гость прохладно. — У них половина всех подозреваемых с пакетом неопровержимых улик доходит до суда. А вот в проваленных делах, что составляет сорок девять процентов от всех дел, все подозреваемые мертвы. И только в одном случае из ста обвиняемый уходит без всякого наказания. Дело провалено, потому что с самого начала всё указывало на абсолютно невиновного человека.

— Тебе что-то известно про русский патруль? Более конкретное? Фамилии? Имена? Слабые места?

— Четырнадцать человек, как я говорил. У всех векторизаторы. Все четырнадцать прыгают только по ним. Но есть такие подозрения, что векторизаторы у русских лишь для отвода глаз.

— Ты хочешь сказать, что все они математические гении, которые могут прыгать без этих приборов?!

— Именно.

— Неприятные данные. Ладно. Что еще?

Гость задумался.

— Они не скрываются, все всегда на виду. Но о них практически ничего не известно. Вот, мой дорогой друг, ты знаешь, откуда и где невозможно перемещаться с джампом?

Хозяин дома медленно пожал плечами:

— Это аксиома. В воде невозможно применять джамп. И в воздухе.

— А вот русские это отрицают одним фактом своего существования. У них есть Русалка. Ветрова, Инна Аркадьевна. Может перемещаться в воде. Есть Карлсон и Фея. Эти двое могут перемещаться в воздухе. Есть Танк. Этот своим телом продавливает любое препятствие.

— Продавливает? — не понял хозяин дома.

— Ну да. Он обычно отправляется на спасение заложников. Был случай, в огромном складе, чтобы заложников не спасли, вход зацементировали, заложили кирпичом. Стены толщиной в полтора метра. Он их своим телом — продавил, сделав дыру, через которую спокойно вышли заложники.

— Мда… — хозяин дома покачал головой. — Это точно русские? А то уж очень… зверей напоминают.

— Ну, звери не звери, но ребята они со странностями. Во главе патруля, Котик. Федоров Иван Валерьевич. К нему вот уже пятнадцать лет пытаются найти подходы. Бесполезно. Ничего. Пустота! Словно у него нет семьи, друзей. То же касается и остальных. Русские просто работают. А там черт его знает, как они делают тот или иной финт ушами. Пугающие ребятки.

— Они могут нас поймать? — спросил после продолжительного молчания глава дома.

Его гость немного подумал, потом коротко кивнул.

— Если мы не будем осторожны, именно это они и сделают!

… Ворвавшись утром в офис, Эми принесла с собой запах дождя.

— Эми, где ты уже успела искупаться? — спросил Котик, по давней привычке не приветствуя подчиненную.

— На Карпатах идут дожди!

— Ты же вроде бы во Францию собиралась, — лениво спросил Карыч. Мужчина, выглядящий как дорогой представительный бизнесмен, взглянул на Эми, спустив с лица толстую французскую газету. Биржевые котировки всегда наводили на него скуку и сон.

— Всё-то ты знаешь!

— Профессия обязывает! — усмехнулся мужчина.

Девушка ответила ему ласковой улыбкой, потом круто повернулась:

— Антик.

— Я! — подала голос молодая женщина за дальним столиком. Аналитик, сборщик информации, она обладала фотографической памятью и могла воспроизвести всё, вплоть до буквы в единожды прочитанном.

— Мне нужна вся информация, которую ты сможешь достать по банде Ваулок, они же Прохожие. Они же у англичан будут Passer, у французов — Passant или у итальянцев — Passante.

— Эммануэль, ты ничего не напутала? Вы вроде бы работаете по Гюрзе! — высунулась из-за своего стола Фея, не упустившая случая подколоть девушку. С того самого дня, как Эми появилась в офисе, оперативницы общего языка так и не нашли.

— Ну, я по ним и работаю, — отмахнулась тем временем Эммануэль. Затем взглянула на Котика, присев на край стола Змея. Тот воззрился на нее с недовольным выражением.

— Бумаги.

— Ничего с ними не будет! — отмахнулась девушка, не сводя глаз с начальника. — Короче, всё очень просто! Странно, что на это не обратили внимания раньше.

Пошарив по своим карманам, Эми вздохнула и протянула ладонь к Змею.

— Дай.

Мужчина укоризненно покачал головой.

— Почему твои пропавшие вещи всегда должен искать я?

— Потому что в этом деле ты лучший! Ну, давай же!

Змей вздохнул, закрыл глаза и сосредоточился. Через пару мгновений он уже вкладывал в узкую девичью ладонь серебристый контур флэшки.

— Почему под кроватью?! — только и спросил он.

— Потому что я всю ночь читала эти документы! Короче! — нашарив за спиной ноутбук Змея, отчего мужчина лишь страдальчески поморщился, Эми быстро подключила флэшку и вывела в воздух голограмму подготовленного отчета. — Итак. Первое дело Гюрзы. Нападение на дом главы американского парламента по финансовой безопасности. Глава — мертв, контрольный — в голову. Кабинет — взорван. Остальной дом не пострадал. Ничего не похищено! Но, некие вандалы располосовали картину, которая висела в кабинете у главы. Вот эту…

Эми вывела изображение чего-то аляписто-желтого.

— Той же ночью, спасибо разнице во времени, я отправилась на место происшествия. Связалась с американским патрулем. И вот что удалось выяснить. Копия. Это была копия одного из «Подсолнухов» Ван Гога! Глава приобрел ее на аукционе в подарок для своей жены, которая любила подсолнухи!