Литмир - Электронная Библиотека

— Это вам от тех двоих, — сказала она.

— А вашему столу — наш кукиш! — сказал Ралф Хансен, и все рассмеялись.

— Дорогая, — обратился Ралф к своей жене. — Ты видишь вон тех двух ублюдков? Они уже лет десять гоняются за нами. А результат? За все это время у них лишь прибавилось годков и поубавилось волос. Вот и все.

— Это "нарки"? — спросила жена Ралфа.

— Одни нз лучших. У старого Чарли трое детей успели уже окончить колледж. А Говард — вон тот длинный, что чешет за ухом, — построил даже коттедж у озера недалеко от Элефант-Батт. Так что эти десять годков они прожили не зря.

Когда контрабандисты поднимали бокалы за здоровье "нарков", они даже немного растрогались.

Вскоре после этого Вик Ньюмен заправил до краев баки своего видавшего виды "В-26" и поднялся в воздух с одного из аэродромов Лас-Вегаса. Но не прошло и двадцати минут, как у него взорвался двигатель, и охваченный пламенем самолет рухнул на землю.

Ралфа Хансена смерть настигла в Мексике. "Ему не следовало летать на том двухмоторном "биче", — сказал потом Френч. — Он намного сложней его старой машины". При взлете Ралф случайно нажал на рычаг управления закрылками вместо рычага для уборки шасси, и в результате самолет полетел не вверх, а вниз. Уже на земле взорвались оба переполненных горючим бака. Ралф скончался по дороге в госпиталь в Торреоне и был похоронен у дороги.

Вскоре после этого неожиданно взорвался двигатель и у "навахо", когда Джим Френч пытался поднять его в воздух. Джима не могли вытащить из обломков в течение восьми часов. При аварии он сломал себе ключицу и несколько ребер. Френч знал, что бояться надо не "нарков", а злой судьбы, рока. Такая уж была у него работа. Ему приходилось пролетать со скоростью 360 километров в час над остроконечными горными грядами на высоте каких-то 15 метров от вершин или лететь вдоль темных ущелий, почти касаясь крыльями их склонов. Затаив дыхание, нужно было вглядываться в темноту и стараться рассмотреть огни грузовиков, которые указывали место безопасной посадки. Самолет могла поразить молния. А могло случиться и так, что, набрав в кромешной тьме полные обороты и разгоняясь для взлета, самолет мог налететь на дикого кабана, решившего как раз в этот момент перебежать взлетную полосу.

Да мало ли откуда могла прийти опасность. Здесь и неожиданные поломки, и неисправности, и ошибочные решения, и невезение, и люди, которым не стоило доверять. Французу было уже далеко за пятьдесят, почти шестьдесят, и большая часть жизненного пути была уже давно пройдена. На лом лапе уже ничто не могло заставить Джима Френча подключиться к операции, в которой участвовал такой жулик и пустомеля, как Джимми Чагра. Но в тот момент, когда Толстяк предложил ему треть всей выручки и он согласился, Француз понятия не имел, что Чагра тоже причастен к "делу".

К октябрю Чагра и другие контрабандисты уже завершили подготовку операции. Френч и Ричард Янг купили двухмоторный "аэрокоммандер" и доставили его во Флориду. Уоллес отправился в Санта-Марту, чтобы договориться о приобретении кокаина. Но тут возникла первая проблема. Лионель Гомес, давнишний поставщик Чагры, отказался давать товар в кредит, так как до сих пор не получил денег за марихуану, конфискованную в Ардморе, и за ту, что сгорела во время авиационной катастрофы. Изобретательный Уоллес нашел, однако, нового поставщика, согласившегося дать нм шесть килограммов кокаина (хотя они рассчитывали на пятьдесят) по цене, в шесть раз превышавшей исходную. У Уоллеса не было иного выбора, и он согласился. Взамен, однако, он должен был остаться в Санта-Марте в роли своеобразного заложника. Все прекрасно понимали, что будет с Толстяком, если его друг Джимми Чагра не приедет с деньгами.

Уоллес сидел без гроша, был страшно напуган и уже плохо соображал от слишком частого употребления кокаина. Он позвонил в Эль-Пасо Дадли Коннеллу, агенту из бюро путешествий, и попросил у того денег, но Коннелл сказал, что денег у него нет. В Колумбию все же прилетел партнер Коннелла Пол Тэйлор, бизнесмен из Денвера. Он хотел ознакомиться с деталями операции на месте. Но взаймы Уоллесу он мог дать не больше двух-трех сотен долларов. Коннелл и Тэйлор вызвались лишь помочь продать кокаин, а выручку вложить в приобретение марихуаны.

А во Флориде в это время остальные участники операции занимались лихорадочными поисками денег. Положение усугублялось и тем, что разбушевавшиеся тропические ураганы создали полный хаос на местных авиалиниях. Погода улучшилась лишь к концу октября. Где-то на рассвете 21 октября Чагра позвонил Французу в мотель и сказал: "Летим. Толстяк уже ждет нас с товаром". В последнюю минуту Ричард Янг тоже решил лететь вместе с ними. Они находились в воздухе уже примерно четыре часа, когда Янг неожиданно проснулся от страшного стука в левом моторе. Глянув на приборную доску через плечо Француза, он увидел, что стрелка тахометра переместилась за красную линию, что означало, что двигатели работали на максимальных оборотах. Когда Француз выключил левый двигатель и поставил винт во флюгерное положение, на его окаменевшее лицо было страшно смотреть. Они быстро теряли высоту. Самолет находился в тот момент над проливом Уиндуард между Кубой и Гаити. По расчетам Френча, они могли продержаться в воздухе еще минут десять. Этого было достаточно, чтобы развернуться и приземлиться в Грейт-Инагуа. Чагра стал выбрасывать из кабины деревянные ящики с пистолетами, а Янг рвать паспорта и списки телефонов. Прежде чем сесть, они придумали "легенду": они скажут, что летели в казино Пуэрто-Рико. У Янга было около 5000 долларов, которые он на всякий случай разделил на три равные части.

Где-то в полутора тысячах километров от них Толстяк и дюжина федеральных полицейских Колумбии, приставленных к нему, чтобы охранять кокаин и интересы поставщика, стояли в это время на берегу и ждали самолет, которому так и не суждено было прилететь.

Прошло еще две недели, прежде чем Чагре удалось раздобыть новый самолет, который и доставил те шесть килограммов кокаина во Флориду. Уоллес тем временем оставался заложником в Колумбии. Кокаин оказался низкого качества. К тому же ни цента из вырученных денег ни Уоллесу, ни его колумбийским поставщикам послано не было. Коннелл и Тэйлор взяли килограмм кокаина для перепродажи, но денег так и не вернули. Но Уоллес и здесь нашел выход из положения. Он убедил колумбийцев, что деньги скоро прибудут, и заключил новую сделку с другим поставщиком, по имени Хосе Баррос. Тот согласился передать более тринадцати тонн марихуаны и предоставить судно для ее транспортировки, если Чагра внесет аванс в размере 100 000 долларов для подкупа колумбийских чиновников. Чагра прислал с курьером 80 000 долларов, а остальные 20 000 согласился передать жене Барроса, которая в это время отдыхала в Мехико. Уоллес был заложником и не мог покинуть Колумбию, но Чагра позаботился о том, чтобы к нему в Санта-Марту вылетели его жена и младшая дочь.

Уоллес даже не подозревал, что Чагра в это время замышлял собственную операцию, которая в случае успеха могла принести ему огромные барыши. Пока все дожидались груза из Колумбии, Чагра совершал ежедневные облеты акватории Больших Багамских отмелей, разыскивая суда, которые по каким-то причинам не нашли заказчиков и стояли теперь, словно подсадные утки, на рейде. Совать нос в чужие дела было чрезвычайно опасно, но Джимми пораскинул мозгами и решил, что, поскольку суда с грузом уже прибыли и товар можно было направлять на рынок, почему бы ему самому не разгрузить их, а потом уже встретиться с настоящими владельцами и окончательно уладить все финансовые дела.

Джимми повезло: он приехал во Флориду как раз в то время, когда торговля марихуаной достигла пика. К концу 1977 года она стала доминирующей отраслью во Флориде, принося доход, почти вдвое превышавший поступления от туризма. В одном только округе Дейд прибыль от продажи марихуаны составила, по некоторым оценкам, семь миллиардов долларов. В Колумбии общий доход от торговли марихуаной и кокаином достиг восьми миллиардов долларов, что в пять раз превысило ее государственный бюджет. Каждую неделю в Соединенные Штаты отравлялось два миллиона тонн "травки", и большая ее часть доходила до потребителей. На смену самолету пришло каботажное грузовое судно, способное взять на борт до тридцати пяти тонн груза. В большинстве случаев колумбийцы готовы были поставлять и наркотики, и судно для их перевозки. В одном правительственном докладе говорилось, что по меньшей мере 160 каботажных судов совершали регулярные рейсы из Колумбии. Самос большее, что могло сделать американское правительство, — это задержать одно из таких судов на основании старого законодательного акта времен "сухого закона", в котором говорилось о "подозрительных судах в открытом море". Закон позволял кораблям береговой охраны конфисковывать незаконный груз в открытом море, но не разрешал арестовывать экипаж. Команду отправляли на родину за казенный счет, а суда продавали с аукциона — часто брокерам, представлявшим их первоначальных владельцев. Даже крупнотоннажные суда в большинстве случаев избегали задержания. Как только марихуана перегружалась в одно из тысяч мелких морских рыболовных судов, бороздивших прибрежные воды вдоль и поперек, обнаружить контрабанду становилось практически невозможно. Если же эти суда встречались в открытом море с одним из бесчисленных сигарообразных катеров, на которых товар перевозился затем по сложному лабиринту прибрежных каналов и водных артерий, о всяком задержании контрабанды следовало просто забыть: ни одно судно береговой охраны не могло угнаться за этими быстроходными лодками.

47
{"b":"219993","o":1}