– Чего расстучался!? – раздался из-за двери хриплый женский голос, – себе по лбу постучи.

Дверь распахнулась и перед Колотовым и его спутницей предстала женщина неопределенных лет с давно немытыми, нечесаными волосами и красными, мутными глазами. Наготу ее полного, рыхлого тела прикрывала мужская рубашка с засученными рукавами.

– Чего надо? – женщина смерила Колотова недобрым взглядом.

– Горбушин Аркадий Петрович здесь проживает? – выступила вперед спутница Юрия Николаевича.

– А ты кто такая? – на лице женщины изобразилась презрительная гримаса.

– Я из ЖЭКа, – чуть слышно выдохнула девушка.

– Аааа, – кивнула женщина и, развернувшись всем телом, громко прокричала вглубь квартиры, – Аркашка! Аркаш, тут к тебе пришли.

Послышались грохот упавшего на пол стула, грязная ругань и, наконец, шлепанье по полу босых ног. За спиной женщины нарисовалась фигура грузного мужика в рваной майке и длинных, до колен, мятых трусах.

– О чем базар? – просипел мужик, кладя руку на плечо женщины.

– Вот, она, – женщина кивнула на девушку, – из ЖЭКа к тебе пришла.

Мужик медленно перевел взгляд на спутницу Колотова.

– Аркадий Петрович, – залепетала та, нервно теребя ручку портфеля, – вы уже три месяца не платите за квартиру. Пожалуйста…

– Да, не плачу! – перебив девушку, прорычал мужик, – и не буду платить! Потому что я – инвалид труда. Мне скидка полагается. Я твоему начальству уже объяснял.

– Но ведь у вас нет документа, удостоверяющего вашу инвалидность.

– Документ ей нужен! – театрально раскинул руки в стороны мужик, – человек ей по фене! Без бумажки он не человек! Ты на ноги мои посмотри, – мужик хлопнул себя по коленям, – я на улицу выйти не могу! До туалета с трудом добираюсь!

– Я ввсе ппонимаю, Ааркадий Петрович, – стала вдруг заикаться девушка, – но без документа…

– Понимает она! – скривил физиономию мужик, – ни хрена ты не понимаешь, образина кривая!

Девушка вздрогнула и невольно отступила назад, спрятавшись за спину Колотова.

Юрий Николаевич почувствовал, как кровь ударила ему в лицо. В глазах потемнело, а во рту сделалось так сухо, будто бывший ученый только что завершил многокилометровый кросс по пересеченной местности.

– Ну ты, мразь, – прохрипел Юрий Николаевич, шагнув вперед и пытаясь схватить мужика за майку, – извинись немедленно перед девушкой!

– Еще чего! – мужик ловко отбил руку Колотова, – не хватало мне у какой-то квазимоды прощения просить!

– Сволочь! – Юрий Николаевич занес руку для удара, но стоявшая перед ним женщина с неожиданной прытью для ее упитанного тела с визгом бросилась на Колотова и обхватила его за шею. В следующий момент хозяин квартиры, воспользовавшись беспомощностью Юрия Николаевича, ударил кулаком ему в лицо, отчего из носа доктора наук тут же обильно хлынула кровь.

– Аааа! – отчаянный крик сотрудницы ЖЭКа заглушил визг толстухи. Девушка размахнулась портфелем и обрушила его на голову Горбушина. Тот скривился от боли, но тут же развернулся и попытался ответить своей обидчице увесистой оплеухой. Однако ему помешал Юрий Николаевич. Через голову продолжавшей визжать женщины, он успел раньше дотянуться кулаком до уха мнимого инвалида труда.

– Прре – крра-тить! Прре-крра-тить безобразие! – прогремел на весь подъезд могучий бас.

Участники драки, словно по приказу гипнотизера, застыли на месте. На пороге соседней квартиры, закрывая своим телом дверной проем, выросла могучая фигура мужчины в пижаме и фуражке военного летчика на голове.

– Аркашка, ты опять бузишь?! – продолжил сотрясать воздух громоподобным голосом военный летчик, – ни ночью, ни днем от тебя покоя нет! Еще раз на пятнадцать суток хочешь загреметь? Я тебе это устрою!

– Они первые начали драться, – захныкал мужик.

– Марш в свою квартиру! – вскинул руку летчик и, дождавшись когда за Аркашкой и его подругой захлопнулась дверь, повернулся к Колотову и девушке, – и вы ступайте. Дайте людям отдохнуть.

Колотов и его спутница не заставили просить себя дважды и почти бегом устремились вниз по лестнице.

– Юрий Николаевич! – ахнула девушка, когда они оказались на улице, – у вас все лицо в крови! И пиджак! И даже на брюках кровь! Нужно срочно все пятна засыпать солью. У вас соль дома есть?

– Есть, – кивнул головой Колотов.

– Пойдемте скорее. Брюки я вам отчищу, а вот пиджак не обещаю. Вероятно, его придется в химчистку отдавать. Возьмите платок, – девушка достала из кармана носовой платок, – приложите к носу.

Когда они вернулись в квартиру Колотова, девушка заставила Юрия Николаевича снять костюм, прошла в ванную комнату и принялась колдовать там над кровяными пятнами.

– Извините, – Колотов встал у нее за спиной, – я в спешке забыл спросить, как вас зовут.

– Верой меня зовут, – девушка украдкой взглянула на Юрия Николаевича.

– Вера, – повторил тот, – красивое имя. Вселяет надежду в лучшее будущее.

– В меня оно ничего не вселяет, – вздохнула девушка.

– Отчего же так пессимистично?

Вера оторвалась от своего занятия и подняла глаза на хозяина дома.

– Юрий Николаевич, напрасно вы сегодня вступились за меня. К подобным оскорблениям я привыкла еще в детстве. Стараюсь не обращать на них внимания. Я вам даже больше скажу: мне легче пережить высказанную в лицо правду, чем молчаливую жалость в глазах собеседника. Терпеть не могу, когда меня жалеют!

Вера мотнула головой и вновь склонилась над костюмом. Некоторое время Колотов молча наблюдал за ее работой.

– Вы не обидитесь, если я спрошу вас кое о чем? – первым нарушил молчание Юрий Николаевич.

– О шраме? – догадалась Вера, – меня многие об этом спрашивают. Мне тогда семь лет было. Мы в деревне жили. Отец трактористом работал. На этом тракторе мы с родителями и разбились. Отец с мамой погибли, а я вот такая стала. Нас с младшей сестренкой, ей тогда лишь годик исполнился, в детский дом определили.

– А родственников у вас не было? Которые вас могли бы к себе взять?

– Тетка была. Мамина старшая сестра. Она бездетная. Но ей муж не позволил нас удочерить. Только спустя девять лет, когда он умер, тетя нас к себе забрала в Свердловск. Но через два года она сама умерла. Я тогда только в институт поступила. Пришлось учебу бросать, идти работать… Ну вот, кажется, все отстиралось, – Вера придирчиво оглядела костюм, – теперь его нужно высушить и прогладить.

Она взяла из шкафа вешалку, аккуратно развесила на ней костюм и вынесла на балкон. Вернувшись в комнату, она огляделась по сторонам.

– Юрий Николаевич, скажите честно, когда вы в последний раз убирали в квартире?

Колотов в ответ растерянно пожал плечами. Вера решительно прошагала на кухню, и вскоре оттуда донесся ее голос:

– Юрий Николаевич, а что вы сегодня будете есть? У вас же холодильник пустой!

Девушка встала на пороге комнаты и, уперев руки в бока, вопросительно уставилась на хозяина дома.

– Я как раз собирался сходить в магазин, – с жалкой улыбкой проблеял Юрий Николаевич.

– Вот и прекрасно! Отправляйтесь в магазин. Я сейчас составлю для вас список необходимых продуктов. Когда вернетесь, будем готовить борщ. Вы любите борщ?

– Люблю, – радостно закивал головой Колотов.

Мяса в магазине, естественно, не оказалось. Пришлось ехать на рынок. Поэтому поход за продуктами растянулся на два часа. Когда с полными сумками Колотов подходил к дому, с детской площадки до его слуха донесся слабый голос:

– Николаич.

Колотов обернулся и увидел Трофима. Тот сидел, скрючившись, на низкой скамейке у детской песочницы. Тело его мелко тряслось и, в такт ему, тряслась нижняя челюсть бывшего штурмана.

– Николаич, – еще тише повторил Трофим.

Колотов подошел к другу.

– Николаич, помираю я, – просипел Трофим, – так хреново мне еще никогда не было. Выручай. Давай опохмелимся. Тебе, наверное, тоже не сладко.

Юрий Николаевич задумался:

– Опохмелиться сейчас, действительно, не помешало бы. Но ведь его ждет с продуктами Вера…