— И все же на мужике синяки останутся, так что у кое-кого могут возникнуть сомнения, что это не самоубийство.
— А нам до этого какое дело? — наемник постарше безразлично пожал плечами. — Ежели нанимателю потом что не понравится, так пусть дела со стражей сам и утрясает.
— И то верно. Слышь… — парень принялся умело обшаривать карманы лежащего мужчины, и через мгновение в его руках появился кошелек. — Смотри, тяжелый… Берем?
— Нет, глядеть на него будем… — ухмыльнулся его товарищ. — Ты давно от денег отказываться начал?
— Не, я про другое: нам же сказали, чтоб мы у него ничего не брали…
— А мы нанимателю лишнего говорить не будем… — наемник забрал кошелек, подкинул его на ладони и с довольной улыбкой сунул его себе в карман. — Вечерком помянем грешную душу убиенного.
— Парня вздернем на крыльце, как велено было? На воротах куда удобнее…
— Раз велено на крыльце, там и повесим. Как говорится, любой каприз за ваши деньги.
— Это точно… — хохотнул парень.
— Все, хватит болтать… — чуть нахмурился наемник. — Что-то мы с тобой не ко времени разговоры завели, а дело стоит…
Тут лежащий человек снова зашевелился, и парень, ругнувшись, ловко накинул петлю на шею мужчине.
— Сейчас я его придушу, как положено, а потом подвесим… — прокряхтел он, стягивая петлю. — Живучий, гад, никак не сдохнет, все шевелится…
Лежащий мужчина, и верно, из последних сил вцепился руками в веревку, туго обвившую его шею, и тщетно пытался оторвать ее от себя, а заодно и подняться с земли. Увы, все было бесполезно…
В этот момент Айлин, со страхом наблюдающая за тем, что происходит во дворе, услышала, как Кириан произнес во сне:
— Мама, мама…
Женщине показалось, что у нее от страха на секунду перестало биться сердце, но по-настоящему, до нервной дрожи, она напугалась в следующее мгновение, когда наемник постарше резко повернул свою голову в сторону сарая:
— Это еще что такое?
— Где? — парень продолжал сдавливать веревкой горло лежащего мужчины, который, тем не менее, все еще подавал признаки жизни.
— В сарае кто-то есть.
— Не, — пропыхтел парень, не отрываясь от своего занятия, — не, я ничего не слышал, да и толстяк сказал, что он вечером все проверил…
— Вот и я тоже проверю… — наемник пошел к сараю. — Лишним не будет.
В это мгновение Айлин поняла, что сейчас ее жизнь, а вместе с тем и жизнь сына, висит на волоске. Если она ничего не предпримет, то в самое ближайшее время в этом сарае могут найти тела двух убитых бродяжек, женщины и ребенка, которых тут никто не знает, и до коих в здешних местах никому нет никакого дела. Понятно и то, что сейчас не помогут никакие слова, мольбы или слезы — от ненужных свидетелей эти люди избавятся без малейших угрызений совести. Надо спасаться, а для этого годится все, что угодно, даже то, о чем ранее она даже подумать не могла…
Женщина метнулась в угол сарая: она уже успела заметить, что там стоят вилы — как видно, ими и складывали сено у стены. Айлин едва успела схватиться за хорошо обструганный черенок, как дверь распахнулась, и в сарай вошел наемник. Женщина, замершая в темном углу, краем сознания успела удивиться некой несообразности: мало того, что этот человек даже не вынул из ножен свой меч, так он еще и безо всякой опаски сделал внутрь полутемного сарая несколько шагов. Судя по всему, наемник полностью уверен в своих силах, а также в том, что всегда успеет выхватить оружие. Правда, потом мужчина все же остановился, оглядываясь по сторонам — что ни говорю, но по сравнению с двором, где уже было достаточно светло, в сарае все еще царил сумрак — так сразу и не рассмотришь, есть ли там кто из посторонних. Оружия он по-прежнему не доставал — как видно, привык, что простой люд не оказывает ему сопротивления, а уж в здешних местах ему и вовсе бояться нечего.
Вот мужчина повернулся, и заметил спящего ребенка… Издав странный смешок, наемник шагнул к куче сена, и в этот момент к нему сзади, с вилами наперевес, метнулась Айлин. Остро отточенные вилы больше чем на половину длины своих зубьев вошли в человеческое тело, но даже когда мужчина упал, издав короткий сип, женщина все еще продолжала нажимать на черенок, ощущая, как слегка изогнутые зубья проникают все дальше и дальше в живую плоть, и от этого странного чувства к горлу подступала тошнота, а на душе появлялось чувство гадливости и отвращения… Мгновением позже перед глазами поплыли цветные пятна, и ее стало мелко потряхивать…
— Эй, что нам в сарае? — донесся голос со двора. — Чего шумишь?
Осознание того, что опасность еще не миновала, мгновенно привело в себя молодую женщину. Истерику со слезами она устроит потом, а пока надо срочно искать новое оружие — без сомнений, вот-вот сюда пожалует и второй наемник, чтоб выяснить, что тут происходит.
Конечно, у Айлин не возникло даже мысли о том, что можно вытащить вилы из подрагивающего тела. Вместо этого она схватила свой головной платок, и сунула в него несколько довольно увесистых камней, лежащих неподалеку от входа в сарай: как видно, здешний хозяин в случае необходимости подкладывал их под двери, чтоб те или не закрывались, или же, наоборот, чтоб не открывались… Сейчас в руках женщины оказалось нечто вроде увесистого мешка с камнями внутри, а это самое настоящее оружие, которым, умело размахнувшись, можно легко пробить голову…
Откуда Айлин было известно о таких опасных вещах, которым не принято учить девушек? Все просто: хотя пригород считался довольно тихим и спокойным местом, но и там могло произойти все, что угодно, а потому умению защитить себя с самых ранних лет обучались едва ли не все тамошние ребятишки. Правда, тогда это считалось чем-то вроде увлекательной игры… В детстве приятели-мальчишки частенько показывали девчонкам, как можно давать отпор при помощи самых обычных предметов, вернее, тем, что в минуту опасности может оказаться под руками, и вот сейчас та старая наука пригодилась, как никогда ранее.
Спрятавшись все в том же темном углу, и чуть покачивая в руках тяжелый платок с камнями (для надежности она намотала концы платка на ладонь), Айлин ждала, и ей казалось, что удары ее сердца слышны даже за пределами этого сарая. Время идет, а второй из наемников не показывается, возможно, он что-то заподозрил…
Со своего места женщина не увидела, а, скорее, почувствовала, как парень подошел к входу в сарай, а затем, держа в руках меч, осторожно шагнул внутрь. Одного взгляда ему хватило, чтоб увидеть лежащее на полу тело своего товарища с торчащими из спины вилами, а затем парень заметил, что на сене спит ребенок. Вернее, в этот момент Кириан, не просыпаясь, повернулся на другой бок, и наемник сразу же повернул голову на шорох сена…
Как видно, уведенное настолько удивило молодого наемника, что он на мгновение отвлекся, пытаясь рассмотреть, не притаился ли кто-либо рядом со спящим малышом. Этого времени молодой женщине хватило, чтоб одним прыжком подскочить к парню, и с размаха ударить его по голове увесистым платком с камнями…
Правда, в этот раз все прошло не так гладко: парень был настороже, и успел немного отклонить голову в сторону, так что удар пришелся по касательной. Тем не менее, боль была такой, что у парня разве что искры из глаз не посыпались, и он инстинктивно схватился руками за голову, совсем не думая о том, что держит меч, которым можно ударить нападающего. Парень, похоже, был далеко не таким видавшим виды воином, каким пытался казаться — жестокости у него хватало, а вот ратного опыта было маловато, и потому в момент опасности он растерялся, зато Айлин не могла позволить себе ничего подобного. Она вновь со всего размаха ударила парня по голове мешком с камнями, потом еще, еще и еще…
Когда молодой наемник, обливаясь кровью, рухнул на землю, у Айлин выпал из рук тяжелый платок — казалось, что силы разом покинули ее, ноги вот-вот подломятся, и она рухнет рядом с поверженными наемниками. В тот же миг к горлу Айлин подкатило, кажется, все содержимое ее желудка, и ее вырвало. Руки затряслись, перед глазами поплыло… По счастью, мысль о сыне быстро привела женщину в чувство, и сейчас у нее было только одно желание — бежать отсюда, и немедленно!
