Сейчас, конечно, Борас искренен в своем приглашении, только вот куда идти Айлин, матери и ребенку? В одном доме полно своих ребятишек, причем один меньше другого, а в другом и без того считают, что взрослый сын слишком долго засиделся под родительской крышей…
— Нет, что вы! — замахала руками мать. — Не хочется вас стеснять, мы уж как-нибудь сами справимся! Да и что с нами может случиться? Вряд ли Шайхула решиться что-то предпринять в открытую, да и не верится мне, что она рискнет пойти на подобное.
— Ну, я бы не был в этом столь уверен.
— Здесь, в пригороде, все друг друга знают, все на виду, так что, в случае чего, любого чужака сразу заметят… — мать оглянулась вокруг. — Да и ночи сейчас стоят светлые, на улице почти постоянно кто-то есть. К тому же всегда можно кликнуть соседей на помощь — те вмиг примчаться!
— Хотелось бы мне верить, что все будет именно так… — вздохнул Борас.
— И потом, у нас собака имеется.
— Собаки имеются в каждом дворе, — чуть усмехнулся Борас. — Только вот вам давно пора взять себе другого пса, а то по возрасту ваша собака, если можно так выразиться, едва ли не старше меня. Может, мне вам свою собаку привести? Это настоящий охранник, чужака враз учует на расстоянии. С ним можно быть полностью уверенным в своей безопасности!
— Не стоит беспокоиться. Наш пес, хоть и старый, но тоже неплохой.
— Надеюсь…
Вечер прошел спокойно, однако Айлин, словно со стороны наблюдая за поведением сына и своей матери, вновь и вновь осознавала правоту слов знахарки. И Кириан, и мать, и Борас — все они невольно старались держаться подальше от Айлин. Молодая женщина вновь и вновь отмечала, что когда Борас разговаривает с ней, то постоянно отводит взгляд в сторону, а Кириан куда больше тянется к бабушке и Борасу, чем к матери…
Вот и сейчас Борас, Кириан и мать о чем-то разговаривают между собой, смеются, и Айлин хорошо понимает, что она среди них лишняя. Подойди она — и ее появление разом внесет диссонанс в этот теплый разговор: ребенок начнет хныкать, Борас перестанет улыбаться, а мать тяжело вздохнет. Впрочем, Айлин уже понимала, что раздражает людей одним своим видом многих, да и само ее присутствие никому не правится — недаром соседи перестали заглядывать к ним в дом.
Хотя тут дело не только в соседях: сегодня, идя по улице, Айлин обратила внимание на то, что некоторые из встречных уходят с ее пути, а другие невольно стараются отодвинуться, лишь бы случайно не коснуться ее рукавом, или краем одежды. Такое впечатление, будто она заразная, или же словно от нее даже на расстоянии несет чем-то неприятным… И это только начало, что же будет дальше? От осознания всего этого на душе становилось по-настоящему горько.
Чтоб хоть как-то отвлечься от тяжелых дум, Айлин взялась за перо и бумагу. Помнится, всего лишь несколько часов назад она припугнула бывшую свекровь тем, что будто бы в их бедном доме хранится пара писем, которые, будучи отправленных по нужным адресам, могут доставить Шайхуле немало неприятных минут. Что ж, пожалуй, и верно, стоит написать хотя бы одно послание. Конечно, хорошо бы сейчас поиграть с сыном, или сделать что-то по хозяйству, только вот (как это ни горько признать) ребенок начинает избегать мать, а заниматься домашними делами нет никаких сил, да и настроение такое, что все валится из рук.
Строчки ровно ложились на бумагу, только это было не послание в городскую управу, а письмо Тариану. Айлин выплескивала на бумагу все, что в тот момент творилось у нее в душе, писала о любви к мужу, о болезни ребенка, и о том, что же в действительности произошло с ними обоими. Возможно, письмо было сумбурным и в нем было слишком много эмоций, но зато при его написании Айлин становилось легче. Как видно, те чувства, что скопились в ее душе после разговора с бывшей свекровью, все же нашли выход.
Меж тем время шло, наступил вечер, в доме потемнело, и Айлин убрала со стола незаконченное письмо. Конечно, можно было бы зажечь лампу и продолжить писать, только зачем? Свет будет мешать ребенку, и он дольше не сможет заснуть, а завтра с утра можно и закончить послание, тем более что письмо написано уже более чем наполовину.
Борас попрощался и ушел, хотя делать это бывшему стражнику явно не хотелось. Правда, он пообещал, что завтра подойдет с самого утра, чуть ли не с первыми лучами солнца. Конечно, будь его воля, он бы остался здесь, только вот подобным образом поступать ни в коем случае не стоило.
Дело в том, что в здешних местах каждый из жителей знает едва ли не все, что происходит у соседей, и потому, останься вдовец на ночь у двух незамужних женщин, то к утру об этом будет знать вся улица, а к полудню — и весь пригород. Правда, лучше не думать о том, какие пикантные подробности при этом будут рассказаны так называемыми случайными свидетелями, тем более что в подобных случаях люди, как правило, ни на что хорошее не думают. Во всяком случае, каждый из рассказчиков будет полной мерой напрягать свою излишне игривую фантазию, при том клянясь и божась, что именно так все и было на самом деле, причем все детали происходящего разворачивались едва ли не у него на глазах. Можно сказать, свечку держал, наблюдая за всем со стороны… Увы, но впоследствии из сказанного ты уже никому и ничего не сможешь ни доказать, ни опровергнуть.
Вскоре после ухода Бораса мать стала укладывать спать Кириана — как это ни печально, но в последнее время малыш куда быстрее засыпал, если подле него находилась не мать, а бабушка — рядом с Айлин он долго капризничал, а то и хныкал. Н-да, темный обряд действует вовсю, и ребенок начинает беспокоиться и тревожиться, если находится неподалеку от матери. Вот и сейчас он раскапризничался, и Айлин сочла за лучшее выйти из дома на двор — так бабушка куда быстрее уложит Кириана спать.
Был удивительный летний вечер — тепло, безветренно, на темнеющем небе не было ни облачка, а в воздухе чуть ощущался дивный запах цветущего шиповника. Сказочный вечер! Да и сама Айлин чувствовала себя куда спокойнее, чем утром: как видно, после того, как она доверила бумаге часть своих дум и переживаний, на душе стало куда легче, и даже появилась возможность свободней дышать. Молодой женщине хотелось продлить эти прекрасные ощущения, и потому назад в дом она не торопилась.
— Кириан заснул… — мать вышла на крыльцо. — Ты когда спать пойдешь? Время уже позднее. Да и не ужинала ты еще…
— Не хочу… — Айлин показалась нелепой одна только мысль о том, что в такой удивительный вечер следует идти под крышу. — Я, пожалуй, тут лягу, в саду. У нас же гамак меж старых яблонь натянут, там и устроюсь.
— Может, не стоит?
— Погода такая хорошая, что отсюда уходить не хочется.
— Ну, как знаешь…
Айлин удалось проспать в гамаке всего несколько часов, после чего проснулась с болью во всем теле. Н-да, это качаться в гамаке можно долго, а вот спать в нем крайне неудобно. Тело затекает, много не належишь. Нет, уж лучше в дом пойти, на кровать…
Однако ночь была такая теплая и тихая, что уходить со двора по-прежнему не хотелось. К тому же тут почти что светло, ведь стоит сказочная пора последних белых ночей… Кто хоть раз их видел, тот знает, такое это чудо! Ничего, зайти в дом она всегда успеет, а пока неплохо бы побыть тут, в волшебной тишине теплой летней ночи.
Усевшись на землю возле цветущих кустов шиповника, Айлин слушала тишину и вдыхала благоухающий запах распустившихся цветов, благо в этом году колючие ветки были ими просто усыпаны. Как хорошо вокруг… Такое впечатление, что весь мир спит, не слышно даже привычных голосов гуляющей молодежи, лишь доносится треск кузнечиков. Правда, где-то лениво подала голос собака, завозились куры в курятнике, и снова наступила все та же удивительная тишина. Через несколько часов наступит ранний летний рассвет…
Внезапно молодой женщине показалось, что из глубины сада к дому скользнула чья-то тень. А вот и их старый пес негромко тявкнул, и стал выбираться из конуры… Тут и без долгих объяснений понятно, что собака учуяла чужака. Однако больше пес не успел издать ни звука — тень в мгновение ока оказалась возле собачьей конуры, затем до слуха Айлин донесся чуть слышный визг, после чего тень отпрянула, направляясь к дому. Через несколько мгновений этот кто-то оказался возле дверей, и молодая женщина увидела невысокого мужчину. Сомнений не было: некто пришел на их двор, и у этого незнакомца были далеко не самые лучшие намерения. Неужели подозрения Бораса были верны?
