Знахарка вновь замолкла — как видно, вновь старалась стать все такой же спокойной и рассудительной, но на это ей понадобилось какое-то время.

— Вот что… — через какое-то время заговорила Касиди. — Я умею быть благодарной. К сожалению, мне не по силам помочь в вашей беде, но хотя бы на недолгое время сумею поставить защиту вашему малышу. Дней тридцать он будет прежним, таким же, каким был до того, как перетянул на себя эту порчу, а остальное зависит только от вас.

— Остальное?

— Да. Кое-что я вам все же подскажу, посоветую, что делать, хотя это и будет нарушением некоторых правил, установленных среди нас…

Женщины вернулись домой ближе к вечеру. Конечно, часть дороги малыша Кириана пришлось нести на руках, но зато немалое расстояние он шел самостоятельно, а то и бегал, радуясь теплому летнему дню. Сейчас, глядя на веселого и жизнерадостного ребенка, каким он был до того, как перетянул на себя порчу, не хотелось даже думать о том, что это продлится недолго. Увы, но знахарка сумела поставить защиту Кириану всего лишь на короткое время, а потом… Ну, об этом пока и думать не хотелось.

— Женщину, которая провела тот самый темный обряд, зовут Фресия… — рассказывала мать Борасу, который уже давненько ожидал их возвращения подле калитки небогатого дома матери и дочери. — Думаю, не ошибусь, если предположу, что наша знахарка едва ли не сразу поняла, в чем тут дело, да и мастера смогла определить в два счета, а наши слова насчет Насиба только подтвердили ее предположение. Эта Фресия, как я ранее и предполагала, живет как раз в тех местах, куда ездила Шайхула, и считается самой сильной колдуньей не только в нашей стране, но и во многих других государствах. Вот потому-то наша знахарка и не может с ней тягаться на равных — знает, что толку от этого не будет. Кстати, Касиди сказала, что была искренне удивлена, когда поняла, что темный обряд — дело рук Фресии. Дескать, та колдунья из лесного края славится еще как раз тем, что подобные темные обряды на дух не переносит, и даже более того — частенько бесплатно снимает наведенную порчу.

— Но если дело обстоит таким образом, то почему же эта самая Фресия не отказала госпоже Шайхуле? — не понял Борас. — Там, по-моему, ни о каком светлом обряде и речи не шло, а темная магия наличествует полной мерой!

— Наша знахарка Касиди предположила, что Шайхула (уж вы меня извините, Борас, но называть эту особу госпожой я не собираюсь!) в качестве оплаты за проведение обряда предложила Фресии нечто такое, против чего та не смогла устоять. Помните, вы говорили, что рядом с Насибом находится монастырь святой Иуллии? Так вот, по словам знахарки, Фресия жертвует на этот монастырь почти все, что ей платят заказчики за работу, а это огромные деньги, потому как услуги такой сильной колдуньи стоят очень и очень недешево. Более того: считается, что в том монастыре все новое строительство идет как раз за счет средств Фресии.

— Колдунья дает деньги на строительство монастыря? — усмехнулся Борас. — Да, в мире много чудного. Как видно, та ведьма заранее отмаливает свои прегрешения, как нынешние, так и будущие. Ну, раз такое дело, то лично мне стало еще интересней: что же такое было отдано за обряд?

— Трудно сказать. Касиди, во всяком случае, не имеет об этом никакого представления.

— И что же вы собираетесь делать дальше?

— Не знаю… Дело в том, что знахарка посоветовала нам обратиться к другому мастеру, по уровню мастерства почти равному Фресии.

— А почему не к той, что и напустила порчу?

— По словам знахарки, этого делать не стоит. Уж если колдунья согласилась сделать темный обряд, то так просто снимать его не станет.

— И кто этот человек, который не побоится схватиться с Фресией?

— Ее звать Нази. Касиди намекнула, что эти две женщины уже давно соперничают между собой, и потому особой любви друг к другу не испытывают.

— Что так?

— Вообще-то, если я правильно поняла, то на данный момент Фресия носит звание коронованной ведьмы, а подобный титул, как вы понимаете, так просто не дается. Говорю же: сейчас Фресия считается едва ли не самой сильной ведьмой из всех ближайших стран, а Нази, та, вторая колдунья — она также претендовала на это звание, и, выходит, равна ей по силе. Что точно между ними произошло — о том Касиди нам рассказывать не стала, но коротко пояснила, что после смерти прежней… коронованной особы остальные мастера сочли, что из нескольких претендентов на этот титул больше других освободившейся короны достойна Фресия. Как после этого решения повели себя прочие кандидаты на корону — не знаю, но вот Нази всерьез обиделась, сочла, что ее необоснованно отвергли. По словам Касиди, если кто нам и поможет, то только Нази — она сумеет перебить колдовство Фресии.

— И где же она обитает, эта обиженная колдунья?

— Надо идти на север, причем довольно далеко… — вздохнула мать. — Это Фресия живет на северо-востоке, а до Нази нужно еще суметь добраться. Она проживает на отшибе от остальных…

— Погодите! — поднял руку Борас. — Но ведь с пустыми руками к этой Нази тоже идти не стоит. За снятие обряда она наверняка возьмет немало!

— Пожалуй… — мать потерла рукой лоб. — И что тут придумать — не знаю, да и знахарка в этом нам помочь не смогла. По ее словам, Нази — женщина с характером, и никогда не знаешь, что можно от нее ожидать в следующую минуту. Проще говоря, это человек настроения. Говорят, она может кому-то помочь совершенно бесплатно, а через минуту другому посетителю заломит совершенно немыслимую цену за свои услуги. Как Нази поведет себя с нами — неизвестно, но, в любом случае, за ее помощь надо предложить достойную плату, а будет она ее брать, или нет — это зависит от многих обстоятельств, и, прежде всего, от отношения колдуньи к просителю.

— У меня есть небольшие сбережения… — начал, было, Борас, но Айлин покачала головой.

— Спасибо, но нам это не поможет. Знахарка права: тут нужно что-то необычное, дорогое, или же нам следует отправиться на поклон к Нази просто так, наудачу, надеясь только на ее милость и доброту. Я сделаю вот что: пойду к Шайхуле, и прямо скажу ей о том, что мне известно, к каким таким родственникам она ездила, и для чего…

— Может, не стоит? — встревожилась мать. — Если помнишь, то и знахарка не советовала тебе даже близко подходить ни к Шайхуле, ни к Тариану, и уж тем более не разговаривать с ними. По ее словам, последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Говорят, твоя бывшая свекровь в доме сына только что не поселилась — как видно, отныне решила не выпускать сына из-под своего контроля, а может, опасается, как бы ты туда не нагрянула. Да и нечего тебе там делать! Думаешь, сумеешь застращать Шайхулу, и она с перепуга расщедрится, отвалит денег или отдаст что-то очень ценное для того, чтоб ты могла пойти к Нази? Ох, что-то я в этом очень сомневаюсь! Мне кажется, мамаше Тариана вообще лучше не знать о том, что нам стало кое-что известно о подлинной причине ее поездки в Насиб.

— Госпожа Айлин, ваша мать права… — Борас взял на руки Кириана, у которого от усталости слипались глаза. — Когда эта опасная женщина поймет, что вам ведомо о том, что она делала в Насибе, то она может испугаться и разозлиться, а в таком состоянии человек частенько совершает глупости или же решается на опрометчивые поступки.

— Что вы имеете в виду?

— Только то, что госпожа Шайхула пойдет на все, чтоб сведения о настоящей цели ее поездки в Насиб не стали известны посторонним. Проведать родственников, съездить на богомолье — это дело хорошее, и нет ничего плохого даже в посещении тамошней знахарки: все же за время долгого пути человек мог просудиться, заболеть, или плохо себя почувствовать, вот и решился немного поправить здоровье! За подобное осуждать никто не будет. Но вот если станет известно, что по просьбе вашей бывшей свекрови был проведен богомерзкий темный обряд… В этом случае у госпожи Шайхулы могут быть серьезные неприятности. Конечно, колдунье тоже попадет, но она имеет право откупиться, заплатив в казну государства крупный штраф.