От Мелори.

Я нашла библиотеку тихой и пустой — и на сей раз, я дважды перепроверила — положила мою ручку и записную книжку на стол, и двинулась к полкам.

Глава 18

СОСТЫКОВКИ

— поела, не так ли? — Я моргнула, отрывая взгляд от черного текста, обнаружив, что Этан идет к моему столу.

Я погрузилась в работу, что даже не услышала как дверь библиотеки открылась.

— Так ли это? — я перевернула мое запястье, чтобы проверить время на часах, но прежде чем я успела посмотреть, он объявил:

— Почти три часа.

Ты смотрю занята.

Прошло более часа, поскольку мы пошли каждый своей дорогой.

Я сидела в кресле с моим мечом, рядом со мной, Пумы под столом, положив ногу на ногу, большую часть этого времени.

Я почесала висок и мельком взглянула на книгу передо мной.

— Французская революция, — сказала я ему.

Этан смутился и скрестил руки на груди.

— Французская революция? Для чего ты исследуешь Французскую революцию?

— Потому что будет лучше понять, кто она, что она после этого, если мы знаем, откуда она родом.

— Ты имеешь ввиду Селину.

— Иди сюда, — сказала я ему, листая книгу что бы найти то, что я нашла ранее.

Когда он достиг противоположной стороны стола, я повернула книгу к нему и постучала пальцем против соответствующего параграфа.

Нахмурившись, он положил руки на стол, наклонился вперед, и начал читать вслух.

— Наваррской семье принадлежали существенные авуары в Бургундской области Франции, включая замки около Осера.

31 декабря 1785 года родилась старшая дочь, Мария Co Летт.

Он поднял глаза.

— Это возможно была Селина.

Я кивнула.

Селина Десолниерс урожденная Мари Коллетт Наварр.

Вампиры меняли тождества с некоторой частотой, одним бременим бессмертия является то, что ты переживаешь свое имя, свою семью.

Это делалось, что бы люди не были подозрительными; таким образом, сменялось имя.

Конечно, Этан был вампиром в течение почти двух столетий прежде, чем Селина была огоньком в аристократических глазах родителей, и она была членом ГП.

Он, вероятно, давно запомнил ее имя, дату рождения, и родной город.

Но я подумала, что следующие несколько предложений, скрытых в этой миниатюрной биографии давно умершего вампира, могли бы быть более интересными.

— Мари, — продолжил он, — рожденная во Франции, был ввезен контрабандой в Англию в 1789, чтобы избежать самого резкого преследования Революции.

Она бегло говорила на английском языке и считалась очень умной и редкой красоты.

Она была представлена как заграничная родственница семьи Гренвилла, которая держала Букингемское Герцогство.

Предполагалось, что мисс Наварр выйдет замуж за Джорджа Герберта, Виконта Пенбридджа, но пара никогда не была формально обручена.

Семья Джорджа позже объявила о его помолвке с мисс Анной Дюпри из Лондона, но Джордж исчез за часы до того, как брак должен был состояться.

Этан издал звук, проявляя интерес, посмотрел на меня.

— У нас есть какие-нибудь предположения относительно месторасположения бедняги Джорджа?

— К сожалению, по большому счету, нам это не нужно.

И мы знаем, что случилось с Селеной- она сделала вампира.

Но важно то, что случилось с Анной.

Я махнула ему рукой.

— Перейди к сноске.

Он нахмурился, но не отвел пристального взгляда от книги, выдвинул перед собой стул.

Он устроился в нем, закинув одну ногу на другую, затем разместил книгу в правой руке, левая лежала на колене.

— Тело Джорджа было найдено четыре дня спустя, — продолжил он.

— На следующий день, Анна Дюпри тайно сбежала с кузеном Джорджа, Эдвардом.

Этан закрыл книгу, положил ее на стол и, нахмурившись, поглядел на меня.

“Я так предпологаю, ты взяла меня на прогулку по социальной истории по какой-то причине?”

“Теперь, ты готов к самому основному,”сказала я ему и протянула с моей груды тонкий том в кожаном переплете, который предоставлял биографическую информацию о нынешних членах Гринвичского Президиума.

Я вернулась к странице, которую я отметила и зачитала вслух: “Гарольд Монмонт, занимает четвертую позицию в Президиуме и служит в качестве Чтеца в Совете, был рожден от Эдварда Фицвил Лиэма Дюпри в Лондоне, Англия, 1774

Я подняла взгляд от книги, и посмотрела на реакцию в его выражении.

— Итак, она и Эдвард, или Гарольд, что подготовили вместе? Убили Джорджа?

Я закрыла книгу и положила ее на стол.

— Ты помнишь то, что она сказала в парке, прямо прежде, чем попыталась сделать из тебя филе? Что-то о людях, являющихся черствым, о человеке, разбившем ее сердце? Позволь мне представить это для тебя с точки зрения женщины.

Ты живешь в чужой стране с английскими кузенами, потому что была тайно вывезена из Франции.

Тебя считают редкой красавицей, девятнадцатилетней кузиной герцога, и ты соблазняешь первого сына виконта.

Это наш Джордж.

Ты хочешь его, возможно, ты его любишь.

Ты конечно же любишь, затем тебе удается его соблазнить.

Но как раз в то самое время, когда ты думаешь, что вы заключили сделку, благородный Джордж говорит тебе, что он влюбился в дочь Лондонского торговца.

Торговца, Этан.

Того, кого Селина расценивала намного ниже себя.

У тебя нет какой либо зависти по отношению к Анне.

Ты можешь даже пожалеть ее для того, чтобы быть в меньшей степени той, кто ты есть.

Я поставила локти на стол, наклонившись вперед.

— Но тебе не было жаль Джорджа.

Джорджа, который мог иметь тебя, твою красоту, твою репутацию.

Он выбросил тебя как Лондонский хлам.

Я понизила голос.

— Селина никогда бы этого так не оставила.

И так удобно сложилось, что у Джорджа есть старший кузен, тридцатилетний кузен, у которого есть привязанность к нашей дорогой Анне, которой всего лишь шестнадцать? Ты и Эдвард разговариваете.

Обсуждаете взаимные цели.

Планы составлены, и тело Джорджа найдено в Лондонской трущобе.

— Планы составлены, — повторил Этан, кивая, — и у двух членов Президиума появляется убийство.

Президиум, который освободил Селину, несмотря на то, что она сделала в Чикаго.

Я кивнула в ответ.

“Почему беспокойство захватившее членов Президиума с Вашим очарованием, или доверием Вашему очарованию, как Вы выразились, если у Вас такая общая история? Когда Вы разделяете взаимную веру в пригодность отходов для удаления людей?”

Этан тогда смотрел вниз на стол, казалось, что он рассматривал то, что услышал.

Вздох, затем он снова поднял свой пристальный взгляд к моему.

— Мы никогда не сможем этого доказать.

— Я знаю.

И я думаю, что эта информация не должна покидать Дом, только тогда мы будем более уверенны в том, кто наши друзья.

Но если мы пытаемся предсказать то, что она могла бы сделать, куда она могла бы пойти, кто ее друзья, это — лучший способ начать.

Хорошо, — добавила я, — это лучший способ для меня начать.

Я посмотрела через стол книг, открытых блокнотов, неудивленных ручек — сокровищница информации, ожидавшая, чтобы быть связанными.

— Я знаю как найти архив, Этан.

Это один навык, на счет которого у меня нет никаких сомнений.

— Неудачно, что твой лучший источник ненавидит тебя.

Это заставило меня улыбнуться.

— Можешь ли ты представить себе выражение лица Селины, если я позвонила и попросила бы ее сесть со мной? Сказалав ей, что хочу взять у нее интервью?

Он ухмыльнулся.

— Она могла бы оценить прессу.

Он мельком взглянул на свои часы.

— И говоря о прессе, Мастера должны быть здесь с результатами их запросов в течение часа.

Это было не лучшее, что я услышала за весь день, что я должна победить Моргана снова, но я поняла, что это необходимо.

— Я надеялся сохранить этот сдержанным, но мы достигли точки, где другие Мастера должны быть привлечены к борту.

”Он откашлялся, перетассовавшись неловко в кресле, затем поднял лед зеленых глаз на меня.