Врать не буду, вымогали, но и совесть не теряли,

Каждый меру взятке знал, больше старшего не брал.

За бордель-кордебалет с вас потребую ответ.

Сказочник

Напугал бояр до дрожи, кричат: – Вылезем из кожи,

Но вернём кордебалет, без него нам счастья нет.

Мы седые старики, но ведь тоже мужики!

Без виагры сил хватало, часто ночи было мало.

Казначею поставь цель – срочно выкупить бордель.

Казначей вскричал: – Финансы, как всегда, поют романсы!

И закончил, чуть дыша: – В сейфе нету – ни гроша.

Царь ему: – А где налоги, может, ты приделал ноги?

Не дознаюсь, не усну, куда дел мою казну?

Казначей в ответ: – Владыка, в иностранце закавыка.

Перестал платить налог, гроша взять с него не смог.

Тут бояре от печали на колени дружно пали:

– Не казни, – кричат с испугу, – пойдём с шапками по кругу,

Будет мало, мы с сумой обойдём весь шар земной.

Душу дьяволу заложим, но бордель вернуть поможем.

Царь ответил: – Время дам, иностранцем займусь сам.

Сказочник

Берендеевы шпионы, наплевав на все законы,

Отыскали подлеца – иноземного купца.

Донесли царю: – Злодей крадёт женщин и детей.

Как рабов, не первый год, за границу продаёт.

Он – шпион и аферист, враг казны и террорист.

Шут

С сотворенья у людей язык лжив и без костей,

Хоть стыди их, хоть пори, врут и слуги, и цари.

В гневе грозный Берендей срочно вызвал палачей:

– Иностранца разыскать и без жалости пытать.

Сказочник

В тот же час купца схватили, заковали, в кровь избили,

Посадили под замок, чтобы был другим урок.

Так и сгнил бы там поганец, спасло то, что иностранец.

После поисков посол чуть живым в тюрьме нашёл.

Пришёл с нотой к Берендею: – Царь, претензию имею!

Гражданин моей страны арестован без вины.

Царь не стал играть с ним в прятки, изворотливый и хваткий,

Сказал строго: – Твой укор не по адресу – он вор!

И не просто аферист – кровопийца, террорист.

Заслужил давно острог, но не буду слишком строг,

Рассчитается с казной – отпущу живым домой.

Сказочник

После пыток и купец убедился, наконец,

Что увидит белый свет, лишь вернув кордебалет.

Козырять не стал отвагой, он, оформив все бумаги,

Произвёл расчёт с казной и отправился домой.

Шут

Слава Богу, до войны не дожили две страны.

Сказочник

Заключив с соседом мир, Берендей устроил пир.

Ели, пили, говорили, опьянев, посуду били.

Как умели, веселились – протрезвели, прослезились.

Прохватил царя понос, в туалете, заткнув нос,

Без сна сутки просидел, от натуги полысел.

Сказочник

Царь кряхтел, дела стояли, а бояре в ДУМЕ спали.

Царь, устроив им аврал, с унитаза заорал:

– Чем вчера меня кормили? Чем поили, чем травили?

Где мои спецслужбы были? Или долг свой позабыли?

Может, хуже, продались, служить недругу взялись?

Сколько раз я вам твердил, что родной продукт мне мил,

Вражьих кур окорока – смертный яд для старика!

Всем теперь, надеюсь, ясно, что тянуть дальше опасно.

Когда нет своей еды, ждать недолго до беды.

Я и царь, я и стратег – один думаю за всех:

Каждый день вставал чуть свет, всё искал причину бед.

Понял, скатерть-самобранка нынче нам важнее танка!

Мудрецов ко мне созвать, усадить изобретать.

Пускай каждый спозаранку собирает самобранку,

Чтоб могла кормить, поить, а потом посуду мыть.

У бояр открылись рты: – Как решения просты!

Теперь видим, что не зря люди славят ум царя!

Сказочник

Царь, зардевшись от похвал, громким залпом их прервал.

Для носов элитных, знатных, запах был не из приятных.

Те, кто рядышком стояли, носы шапками зажали.

Царь

Что стоите, заткнув нос? Туалет – не сад из роз,

Этот запах мне родней, но, поверьте, не милей.

Чтобы был от трона прок, переделайте в горшок!

Сказочник

Знали все, что у царя слово сказано не зря.

Шут

Хочешь голову сберечь – в спор не лезь, зря не перечь.

Даже то, что вы правы, не вернёт вам головы.

Сказочник

Думцы ждать беды не стали, в ответ хором закричали:

– Потерпи, в недельный срок с вентиляцией горшок

Так упрячем в царский трон, что не виден будет он.

Взвыл от злости Берендей: – Не жалеть, – кричит, – плетей!

Не смотря на чин, пороть – от битья умнеет плоть.

Тот, кто это понимает, битого – на двух меняет.

Знает – лучшая элита та, что лично царём бита.

Шут

Кулака его боится, потому и шевелится.

Сказочник

Царедворцы без работы царю лишние заботы.

Как начнут мутить народ – жди в стране переворот.

Генералы до могилы должны в битвах тратить силы.

Никогда вояка бравый, заслуживший чин и славу,

На покой, даже с почётом, не пойдёт своей охотой.

Честолюбцев губит страсть: любят деньги, лесть и власть.

Шут

Пока слава и почёт, кто на пенсию пойдёт?

Царь науку править знал, компромат на всех держал.

Сказочник

Главный царский прокурор – первый взяточник и вор,

Берендею угождал, гнева царского не ждал.

Шут

Как прикажет, так судил, потому спокойно жил.

Сказочник

Царедворцы с ног сбивались, угодить царю старались.

Тех, кто грел без пользы лавку – он с позором гнал в отставку.

Всех любивших в ДУМЕ спать мог и лично попинать,

Чтобы храпом не мешали, бояр с мысли не сбивали.

Шут

И боярин в душе раб, когда правит им сатрап:

Спину гнёт, поклоны бьёт, забыв совесть, льстит и врёт.

Сказочник

Потеряв в элиту веру, к сыну царь послал курьера:

– Разыщи, скажи: Иван, отец – царь, но не тиран.

За капризы и проказы не порол тебя ни разу.

Никогда не угрожал, делом зря не загружал.

На денёк оставь принцесс, садись в быстрый мерседес,

Поезжай искать лекарство. Привезёшь – возьмёшь полцарства,

А случится – царь умрёт, жить не сможешь без забот.

Сын не стал отцу перечить, будучи скупым на речи,

Тихо буркнул: – Это так! – И, заправив полный бак,

Полетел, нажав на газ, выполнять отцов приказ.

В темноте с дороги сбился, у кафе остановился,

Отдохнуть, перекусить, о дороге расспросить.

Полчаса всего сидел, чай попил и пиццу съел.

Расплатился, улыбнулся, к мерседесу повернулся,

А того простыл и след, взвыл Иван: – Машины нет!

Распоясались бандиты! Видят, царский сын без свиты,

И решили обокрасть, ослабела в стране власть.

Получу свои полцарства, всех воров лишу гражданства,

Уважать заставлю трон, право, собственность, закон,

А бандитов накажу – сидеть на кол посажу.

Сказочник

Пока Ваня матерился, людской наглости дивился,

Собралась толпа зевак – посудачить любит всяк: