Александр изумленно взглянул на полковника, но ничего не успел сказать: на столе зазвонил телефон.

– Не беспокойтесь, товарищ генерал. Он здесь… Нет, в том‑то и дело, что нет. Сам не понимаю еще, хотя чувствую, что он каким‑то своим путем добрался до дела… Пожалуй, даже новое… Есть, ясно.

Полковник протянул трубку Александру:

– С вами хочет говорить ваш старый знакомый.

Стараясь подавить внезапно нахлынувшее волнение и догадываясь, кто этот “старый знакомый”, Асанов взял трубку.

– Здравствуйте, майор, – услышал он далекий, но ясный голос генерала Петровского, и от того, что к нему обратились, назвав старым воинским званием, Сашу охватило еще большее волнение.

– Здравствуйте, товарищ генерал!

– Вы предупредили мое намерение. Пока я разыскивал вас в Москве, вы укатили в Калининград. – Голос генерала был весел, но Александр напряженно вслушивался в его слова. Он знал, что Петровский говорит всегда только то, что нужно сказать.

– Ваш северный приятель объявился в Москве, – говорил тем временем Петровский.

– Нет, – вырвалось у Александра.

– Что? – не понял генерал.

– Десять минут назад я видел его здесь в сопровождении “жениха” Эдит.

Последовала короткая пауза. Потом снова раздался голос Петровского:

– Где вы их видели?

– У виллы. Они стояли и беседовали. Потом уехали. В такси. Я потерял их из виду.

– Все ясно. С вами побеседуют. Жду с победой. До свидания. Александр попрощался и на минуту замер у телефона. Все, что произошло с момента отъезда из Москвы, всколыхнуло давно забытое, напомнило молодость, заставило сильнее биться сердце. Однако какая еще будет беседа? Что скажет ему полковник?

Кладя на место телефонную трубку, он вдруг заметил военного, которого вначале не увидел в полумраке кабинета. В глубоком кресле сидел худощавый полковник. Военный встал, и в ту же секунду Саша узнал Леонтьева. Какое‑то мгновение друзья молча смотрели друг на друга.

– Ты здесь?.. Сидел и молчал?.. Откуда взялся? Ведь за тридевять земель!.. – бессвязно говорил Саша, обнимая Леонтьева.

Положив руки на плечи друга и заставляя его сесть, Леонтьев обратился к полковнику:

– Надо распорядиться, Павел Иванович, насчет такси, все‑таки это – ниточка…

Полковник вышел.

– Я здесь по приказанию Петровского, – заговорил Леонтьев, когда они остались вдвоем с Асановым. – Молчал потому, что ты говорил и даже спорил за всех троих, а потом просто не успел – позвонил генерал.

Леонтьев улыбнулся, затем стремительной легкой походкой прошелся по кабинету, отдернул синюю шелковую штору и распахнул окно. В тишину кабинета ворвался шум города.

– Ты видел Брандта здесь, на улице, – снова заговорил он. – Значит, нас опередили. Мы предполагали, что Брандт еще в Москве, и генерал из чистой предосторожности послал меня сюда. А сегодня ночью я был предупрежден, что должен разыскать тебя… Так, значит, и Вольф здесь?

– Да, и он здесь, – коротко подтвердил Асанов. – Документы найти не удалось?

– Нет, Саша. Не удалось. Я работал в Калининграде с 1946 года по пятидесятый. Прощупал всю “Виллу Эдит” и могу сказать точно: там ничего спрятано не было. Больше того, я обследовал все окрестности в радиусе трехсот метров. Возможно, Нина знала что‑то.

– А документы имеют значение и до сих пор?

– Видишь ли, фашисты работали с дальним прицелом. Мы имеем данные, что, кроме чертежей и схем подземелий города, Вольф хранил списки тайной агентуры. В подземельях старого Кенигсберга было захоронено огромное количество ценностей. После войны мы пытались разобраться в этих подземных лабиринтах, но без карт и схем сделать это нелегко. Теперь ты понимаешь, как нужны нам документы Вольфа?!

В кабинет вернулся полковник.

– Я распорядился выяснить, где высадились пассажиры такси “КЕ–52–30”.

– Мы уходим, Павел Иванович, – обратился Леонтьев к полковнику. – Распорядитесь, пожалуйста, установить усиленное наблюдение за виллой.

– Я уже сделал это.

Владимир вышел и через несколько минут вернулся, переодетый в гражданское платье.

– Ну, куда мы идем? – спросил Саша, когда они вышли на площадь.

– Пока никуда. Нам нужно ждать ночи. Ночью они придут…

8

Ночь была ветреная, и Саша чувствовал, как холод заползает за ворот рубашки. Леонтьев лежал рядом совершенно неподвижно, и даже дыхания его не было слышно. Морской влажный ветер гнал по небу тяжелые грозовые тучи.

В доме было тихо. Изредка по шоссе проносились машины. Город спал. Это была третья ночь, которую Леонтьев и Асанов проводили около “Виллы Эдит”.

Да, в лице Брандта они имели дело с опытным и умным разведчиком! Поймать такого не так‑то легко и просто. Ведь удалось же ему ловко ускользнуть в пятьдесят первом!

Размышления Саши были прерваны. Сильные пальцы Леонтьева сжали его руку. Еле слышный шорох донесся со стороны дома. Казалось, кто‑то крадется вдоль задней стены ограды. Теперь оттуда нетрудно попасть к дому – старой решетки нет.

– Я свистну, только тогда… – прошептал Владимир. Он пополз вперед. Сжимая в руках пистолет, Асанов последовал за другом.

Внезапно Асанов замер, и в то же мгновение он увидел две тени. Они были на расстоянии не более пяти шагов.

Незнакомцы тихо переговаривались, а минуту спустя один из них поднялся на брусья колодца и вдруг исчез в нем. Туда же последовал и второй.

– Что это? – обернулся Саша к Владимиру.

– Колодец, но он наполнен испорченной водой, я обследовал его.

Неслышно подойдя к колодцу, Асанов и Леонтьев остановились.

Ни единого звука не доносилось снизу.

Нащупав тонкую веревку, уходящую вниз, Владимир осторожно потянул ее. Веревка свободно подалась. Товарищи переглянулись.

– Ждать?

– Нет, вниз! – ответил Александр.

– Нет, ждать! – решил Владимир.

Друзья сели возле колодца, чутко прислушиваясь. По‑прежнему ни звука не доносилось из железобетонной трубы. Минут через десять они поднялись.

– Что же делать?

– Ждать. Это не просто колодец! Ясно, что это вход в подземелье.

– А может быть, из него есть другой выход?

– Тогда они бы не пришли к вилле.

– А ты уверен, что другого выхода нет?

– Нет, не уверен, – признался Леонтьев.

– Товарищ полковник, какие будут приказания? – раздался вдруг шепот из темноты. Темный силуэт отделился от кустов.

– Караульте возле колодца. Брать только живьем. Если позовем, придете на помощь, – распорядился Леонтьев, перекидывая ногу через край колодца. – Дерну два раза, потом спустишься ты, – обратился он к Асанову. – Не подам сигнала пять минут, спускайся с людьми сразу. – Леонтьев скользнул вниз по веревке.

В тревоге Саша склонился над колодцем. Дохнуло затхлой сыростью. Он невольно поежился.

Прошло около минуты. Веревка, которую сжимал Асанов, дважды дернулась. Не раздумывая, Саша перекинул ноги через край колодца. Стены его были липкими и холодными.

Ноги Асанова коснулись чего‑то упругого, похожего на железную сетку. Взглянув вверх, он увидел кружок темно‑синего неба. Колодец оказался очень глубоким – не меньше тридцати метров. Воздух был затхлый, от него першило в горле и слезились глаза.

Два луча фонариков вспыхнули почти одновременно. Друзья осмотрелись. Они стояли в центре круга не менее двух метров в диаметре. Под ногами у них была редкая железная сетка, покрытая илом. Ясно были видны следы тех, двух.

– Смотри, – прошептал Леонтьев, показывая на отверстие в цементной стене колодца.

Оба нагнулись. Пролезть через отверстие было невозможно: толстые железные прутья крест‑накрест загораживали и без того узкий проход.

– Это водосток, – сказал Владимир. – Они каким‑то образом открыли его, и вода ушла из колодца. Саша пристально всматривался в следы на иле. Возле водостока виднелись отпечатки, не похожие на следы ног. Казалось, кто‑то стоял на коленях перед отверстием.

Асанов встал на колени и просунул руку в отверстие.

– Есть!